Дени Робер - В паутине Матильды

– Зачем вы поехали так далеко регистрировать ваш брак? Почему вы поженились, не сделав никакого праздника?

– Марсель так хотел. Я приготовила небольшой обед, пригласила Одетту. Было очень мило.

– Одетта не узнала Марселя на фотографии, которую мы ей предъявили. Напротив, она описала мужчину, с которым вы зарегистрировались, как человека высокого роста, слегка сутулого, худого, примерно семидесяти лет, с пышными седыми волосами, в очках. Вам никого это не напоминает?

– Нет, Марсель тоже носил очки.

– «Профессор» – вам ни о чем это не говорит?

– Оставьте ваши идиотские загадки.

– Пожилой мсье, который часто бывал у вас и проживал в приюте для престарелых в сотне метров от вашего дома. Он умер внезапно утром во время сердечного приступа. В туалете. Его звали Андре Вейстлинг, по кличке «Профессор». У него были пышные седые волосы, и он слегка косил одним глазом. Он никогда не болел.

Матильда хохочет. Рассерженный, я поднимаюсь. Я требую у секретаря занести этот смех в протокол. Мэтр Флеминг протестует.

– Моя клиентка не обвиняется в смерти этого мсье Вейстлинга. Уточните ваш вопрос, – трещит адвокат.

Я ищу реплику в протоколе. Шанталь, которая уже пересела в кресло Матильды, проворнее меня:

– Не вздумаете же вы приписать мне еще и это, надеюсь. Наверняка полицейские предъявили эту фотографию и Одетте.

– Да.

– Ну и что?

– Ваша подруга Одетта недавно умерла. Сердечный приступ.

Я выжидаю несколько секунд, рассматриваю Матильду, потом добавляю:

– Естественная смерть. Ее вам я не приписываю.

– Спасибо, вы слишком добры.

Она старается понравиться мне. Несмотря на спазмы и начинающуюся мигрень, я не хочу это упускать. Такая игра мне нравится. Как раз тот момент, когда она может расколоться. Я зажигаю настольную лампу и направляю луч света на портрет Матильды. Лицо Шанталь исчезает, я слышу только ее голос. Потрясающий эффект. Беру письмо из досье и продолжаю допрос:

– Судья перехватил письмо одной из заключенных, которая содержалась с вами в одной камере. Она пишет: «Отныне я знаю, как избавиться от надоевшего любовника, – с помощью дигиталина». Когда судья допросил ее, она объяснила, что это вы ей рассказали.

– Она прочитала об этом в газетах. Когда хотят загнать кого-то в угол, можно еще и не то придумать. Я несчастная жертва, все против меня…

Матильда смотрит на стулья адвокатов, но они молчат. Она продолжает:

– Марсель был не в себе целую неделю. Ему стало плохо на похоронах его сестры. Он побледнел и был вынужден присесть на ее могилу. Когда мы приехали домой, он даже не смог выйти из машины. На следующий день он умер от инфаркта. Я только что поговорила с ним. Не успела я отойти на пару шагов, как услышала хрипение. Он лежал на диване, закатив глаза. Доктор ничего не смог сделать. Марсель был потрясен смертью своей сестры…

Тирада Шанталь – точная реплика из протокола В667. Я удивлен правдивостью ее игры. Она как будто одержима Матильдой.

– Очень красивая версия, но она не сходится со свидетельскими показаниями соседей Марселя и доктора. Они утверждают, что после легкого недомогания во время похорон Марсель был в хорошей форме…

Матильда строит гримасу. Она не желает растрачивать по пустякам свою астральную энергию. У нее такой вид, будто она задремала. Потом вдруг вскакивает и выпаливает:

– Если я его укокошила дигиталином, как все говорят, то эксперты должны были найти его в останках во время эксгумации!

Шанталь меняет стулья.

– У вас нет никаких доказательств. Прекратите терроризировать мою подзащитную.

У меня озарение.

– Мадам Виссембург, есть одно средство, которое может доказать мне, что вы говорите правду…

У меня в руках показания соседки Марселя. Начинаю говорить менторским тоном:

– Это отражено в протоколе Д1279. Мадам Шнейдер, супруга Жозефа Шнейдера, заявляет, что после похорон Марселя вы открыли ей сокровенную тайну.

– Да, и какую же?

– Она утверждает, что вы, несмотря на то, что он умер, продолжаете видеть Марселя и разговаривать с ним. Вы входите с ним в спиритический контакт. Таковы ее слова.

– Ну и что?

– Может, вы заставите его явиться сюда для того, чтобы он объяснил всю эту историю и дал свою версию.

И тут пролетает ангел, прибывший прямо из рая. Он носит очки и слегка лысоват. Вылитый Марсель. В руках у него лук со стрелами. Лук натянут, и одна из стрел, очень острая, нацелена прямо на меня. Матильда со скрещенными руками хранит молчание. Это нервирует меня. Уже два часа ночи. Ром вовсю действует. Левый глаз дергается. А она свежа и элегантна.

– Матильда, сними свою маску. Здесь, в кабинете, только ты и я.

Она смеется.

– Пока ты журналист, мы никогда не будем наедине. Ты и я…

– Я уже не журналист.

– Писатель, это еще хуже.

Я хочу продолжить, но не знаю как. Матильда изнурила меня. Кладу голову на кучу протоколов на столе. Подумать. В тишине. Свежесть бумаги под щекой успокаивает меня. Я все чувствую и ощущаю. Матильда скалит зубы, но я не слышу ее смеха. Забыть Матильду. Губы Шанталь на моей щеке.

– Ты доконала меня, – говорю ей в полусне, – ты действительно сильная.

– Бедный мужик, – говорит Шанталь, – ничего ты не понял в этом фильме.

Занавес.

Кошмарный сон. Все смешалось. Труп Марселя Трибу рядом с окровавленным телом Режи Виссембурга. Софи в одеянии Евы танцует вокруг машины своего брата на автомагистрали. Лена играет с механической пилой. Эмиль лежит, ноги выставляются из-под раковины. Матильда, одетая медсестрой, дирижирует всем этим жутким балетом призраков. Она напевает мелодию ламбады, попивая из горлышка ром. На бутылке написано: «Терален». Я перехожу от коротких сновидений к забытью, где снова вижу ту же сцену. Я за дверью, закрытой на пол-оборота, похожей на ту, что я видел ночью в квартире Сары и Вика. Наблюдаю за тем, что происходит в квартире Матильды. Она вытянула тело Эмиля из-под раковины. Какая сила! Обернула его голову полотенцем и втащила тело на кухонный стол, покрытый плотной клеенкой. Она в белом халате и розовых пластиковых перчатках. Под голову своего бывшего любовника она подставила ведро с песком. Медленно течет кровь. Матильда неподвижна. Смотрю на нее со спины. Она разглядывает Эмиля. О чем она думает? Вижу на раковине электрический нож. Матильда вооружается им. Она начинает с ноги. Снимает ботинок и носок. Тело Эмиля мягкое. Нож работает бесшумно. Матильда приближается.

Я просыпаюсь. Ничего у нее не получается. Кожа Эмиля слишком вялая, а кость очень твердая.

Вновь погружаюсь в сон. Она раздевает его, бросает одежду в мусорный пакет. Снимает свой халат и также выбрасывает его. Рвет испачканную кровью клеенку, бумаги – все в мусорные пакеты. Вся кухня заставлена пакетами для мусора. Матильда перетаскивает тело в ванную комнату и помещает его в сидячую ванну. Она вся в поту, Ни одного бесполезного жеста. Я вижу, как поздно ночью к ней приходит какой-то седоволосый мужчина. Узнаю Чарли. Матильда стоит перед дверью ванной комнаты. Она просит Чарли позвонить по телефону. Седоволосый отказывается. Она настаивает: