Эрик Фраттини - Водный Лабиринт

— Госпожа Брукс, как я рад, что вы снова в Берне! — приветствовал ее директор фонда. — Мы рассчитывали, что вы приедете раньше.

— Я тоже, но дела задержали меня в Египте.

— Как сообщила мне госпожа Хуберт, вы собираетесь посетить фонд, чтобы встретиться с группой наших сотрудников, занятых реставрацией и переводом Евангелия.

— Да. Есть какие-то проблемы в связи с этим?

— Нет никаких проблем. Я с радостью предоставлю вам машину, которая отвезет вас в лабораторию. Там вы сможете увидеть все собственными глазами. В конце концов, вы ведь наш клиент и платите деньги.

— Именно так. Я ваш клиент и плачу деньги.

— Мы встретимся с вами в специальной комнате для переговоров, а потом я с удовольствием пригласил бы вас на ужин. У меня есть одно предложение, которое обязательно вас заинтересует, — объявил Агилар.

При этом он достал из вазы ментоловую карамельку «Эдельвейс», умело развернул зубами обертку и положил конфету в рот.

— Хорошо. Завтра в девять утра я буду у входа в «Бельвю палас». Вечером мы поужинаем.

— Отлично. Я скажу своей секретарше, чтобы заказала столик в «Делла Каза». Там лучшее в городе бернерплатте. 24 24 Бернерплатте — швейцарское блюдо из различных видов мяса. Оно должно вам понравиться. Теперь соединяю вас с госпожой Хуберт. Простите за неожиданное вмешательство.

В трубке раздался спокойный голос Сабины:

— Как дела, дорогая?

— Все в порядке. Очень хочется увидеть тебя и узнать, как дела с книгой.

— Ты будешь потрясена. Вся наша команда тоже хочет тебя видеть. Мы работаем день и ночь.

— С удовольствием познакомлюсь со всеми. Да, у меня к тебе один вопрос.

— Спрашивай.

— Ты не знаешь, где сейчас Максимилиан Кронауэр?

— Не видела его уже несколько недель. Хотя он часто работает в другом здании, в Гуртене, а я — на Фрайбургштрассе, так что мы, естественно, не встречаемся. Но ты можешь спросить у господина Агилара.

— Нет, пожалуй, не буду. Спасибо, Сабина. Завтра увидимся.

— Позавтракай как следует. У тебя будет напряженный день, можешь мне поверить.

На следующее утро, ровно в девять, черный «мерседес» ждал Афдеру у отеля. Машина проехала через западную часть города, по узким улочкам, минуя рощицы и парки, затем понеслась по Фрайбургштрассе, мимо складов со стройматериалами, автомобильными запчастями и садовой мебелью. На пересечении с Меридвег «мерседес» свернул направо и вскоре оказался у совершенно невинного по своему виду ангара. В международных аэропортах такие ангары используются для размещения больших самолетов. Рядом с ним находился пропускной пункт.

Из бронированной будки вышли двое вооруженных охранников. Один из них держал в руках какую-то папку.

— Это госпожа Афдера Брукс. У нее назначена встреча с Сабиной Хуберт, — сказал водитель.

— Проезжайте, — произнес охранник после того, как изучил содержимое своей папки. — Повернете направо, в конце будет парковка. Госпожа Брукс должна зарегистрироваться в главном здании. Там ее будут ждать и проводят к месту встречи.

Афдеру впечатлили строгие меры безопасности: камеры наблюдения, сигнализация, колючая проволока по границам участка, вооруженная охрана. После регистрации девушка, сидевшая с другой стороны стойки, встала и пригласила гостью следовать за ней.

Внутри лаборатории царила такая чистота, что помещение больше напоминало больницу. Никто из непосвященных, глядя снаружи, не догадался бы, что в этом здании хранятся и реставрируются ценнейшие произведения искусства. Служащая фонда открыла дверь красного дерева, которая, по мнению Афдеры, совсем не вязалась с этой обстановкой, и пропустила ее в зал для совещаний. Вокруг стола с полированной крышкой стояли комфортабельные кресла фирмы «Честертон», обитые красной кожей.

Сабина поспешила навстречу Афдере и обняла ее.

— Как прошло время в Египте?

— Довольно насыщенно.

К ним подошли четыре человека.

— Давай я представлю тебя нашей команде. Вернер, специалист по папирусам; Берт, историк раннего христианства; Эфраим, знаток коптского и арамейского; Джон, виртуоз радиоуглеродного анализа.

Каждый пожал Афдере руку, и все уселись за стол.

— Итак, мы собрались здесь, чтобы дать тебе самую полную информацию относительно твоей книги, или, лучше сказать, книги Иуды, — начала Сабина. — Сначала я изложу общие сведения, а потом ты сможешь задавать какие угодно вопросы. Пойдет?

— Чудесно. Продолжай.

— Книга написана на папирусе. Как ты знаешь, он прочнее любой бумаги, которая производится сегодня. Для его изготовления использовалась сердцевина одноименного растения, которую разрезали на полоски. Их раскладывали на твердой поверхности, сверху клали еще один ряд полосок такой же длины, только поперек. Потом все это прессовали, сушили и выглаживали. Так получались листы, из которых составляли книги. В нашем случае кодекс состоит из тридцати двух листов, или из шестидесяти четырех страниц. Возможно, на некоторых из них были изображены карты, но повреждения там слишком велики. Книга написана на коптском языке. Вначале некоторые страницы нельзя было разобрать из-за лакун, но после вставки отсоединившихся фрагментов нам удалось реконструировать текст. Кожаная обложка потерта и сильно выцвела, но ее можно восстановить. Содержание близко к библейским сюжетам. Это религиозные сочинения. Под одной обложкой объединены четыре разных документа. Это Послание Петра к Филиппу, первый Апокалипсис Иакова, так называемый аллоген, доселе неизвестный науке, но упомянутый Иринеем Лионским, и Евангелие от Иуды.

Сабина замолкла и отпила воды из стакана. Афдера записывала ее слова в блокнот с эмблемой фонда Хельсинга.

— Для соединения разрозненных фрагментов мы рассматривали через микроскоп коптские слова, не зная языка, и старались подобрать текст, подходящий по начертанию. Потом Эфраим анализировал смысл написанного и подбирал куски так, чтобы получить законченные фразы. Нам удалось восстановить две трети книги. С остальным будет сложнее.

Сабина достала из коричневой пайки два листа стекла, между которыми была зажата восстановленная страница Евангелия. Текст на ней оказался ровным, без пропусков.

— Не делай такое счастливое лицо, — предупредила Афдеру реставраторша. — На других страницах есть лакуны, иногда большие, в несколько строк.

— А как узнать, о чем говорилось в утраченных частях текста?

— Это очень сложно. По нашему мнению, не хватает четырех-пяти страниц из Послания Петра и из Апокалипсиса. Они идут перед Евангелием от Иуды. Мы заполнили семь вот таких папок фрагментами кодекса. Некоторые из них совсем маленькие, с почтовую марку. Кроме того, в Евангелии, видимо, было еще пять больших разделов. Мы пришли к выводу, что вся книга написана одной рукой.