Ли Чайлд - Сплошные проблемы и неприятности

— Ты хочешь еще раз встретиться с этой драконихой?

— Думаю, у нас нет выбора.

— Лучше сначала позвонить, чтобы зря не ездить в такую даль.

— Лучше просто приехать.

— Я бы хотел посмотреть на место, где работал Суон, — сказал О'Доннел.

— И я, — добавила Диксон.

Диксон вела машину. Она взяла ее напрокат — ей и отвечать за нее. Диксон направилась на восток по Сансет, чтобы выехать на 101-ю автостраду. Нигли подсказывала ей, что делать дальше. Сложный маршрут. Медленное движение на дорогах. Но езда по Лос-Анджелесу была любопытным делом. Диксон явно получала удовольствие. Ей нравился Лос-Анджелес.

Мужчина в темно-синем костюме и темно-синем «крайслере» следовал за ними всю дорогу. Перед выездом на автостраду он достал сотовый телефон и сообщил боссу:

— Они едут на восток. Все четверо сидят в машине.

— Я все еще в Колорадо, — ответил босс. — Наблюдай за ними, ладно?

Диксон свернула в открытые ворота и остановилась напротив блестящего здания корпорации — на том же месте, где в прошлый раз ставила машину Нигли. Парковка по-прежнему была наполовину пуста. Экзотические деревья застыли в жарком, плотном воздухе. Дежурила та же секретарша. На ней была та же самая рубашка с короткими рукавами, и она так же медленно реагировала на окружающий мир. Она прекрасно слышала, что дверь открылась, но не подняла головы до тех пор, пока Ричер не положил руку на стойку.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она.

— Нам необходимо снова поговорить с госпожой Беренсон, — сказал Ричер. — Она отвечает за работу с персоналом.

— Я узнаю, свободна ли она. Пожалуйста, присядьте.

О'Доннел и Нигли сели, но Ричер и Диксон остались стоять. Диксон не могла больше сидеть, ее переполняла энергия. Ричер не хотел садиться рядом с Нигли, чтобы не вторгаться в ее личное пространство, а если бы он сел в другое место, она бы стала спрашивать себя, почему он так поступил.

Они ждали те же четыре минуты, прежде чем услышали стук каблуков Беренсон. Она вышла из коридора и без колебаний свернула за угол, благодарно кивнув секретарше. И продолжала идти дальше. Она одарила их двумя видами улыбок — для Ричера и Нигли, с которыми она уже была знакома, и для О'Доннела и Диксон, знакомство с которыми ей еще предстояло, — и пожала всем руки. Те же шрамы под макияжем, то же прохладное дыхание. Она открыла алюминиевую дверь и подождала, когда все четверо пройдут мимо нее в комнату для совещаний.

Выяснилось, что одного стула не хватает, и Беренсон отошла к окну. Вроде бы акт вежливости, но благодаря этому она оказалась в доминирующем положении. Посетители вынуждены были смотреть на нее снизу вверх и щуриться от света, падающего из окна.

— Чем я могу вам помочь сегодня? — спросила Беренсон.

В ее голосе появились покровительственные нотки. И легкое раздражение. Она сделала едва заметное ударение на «сегодня».

— Тони Суон исчез, — сказал Ричер.

— Исчез?

— Мы так и не нашли его.

— Я не понимаю.

— Это не слишком сложно для понимания.

— Однако он может находиться где угодно. Например, у него появилась новая работа за пределами штата. Или он взял отпуск, который так давно откладывал. Он мог отправиться туда, где давно мечтал побывать. В положении мистера Суона многие так поступают. Нет худа без добра.

— Его собака умерла от жажды, запертая внутри дома. Тут нет никакого добра, только худо. Суон не уезжал в отпуск, он не планировал никаких поездок.

— Его собака? Как ужасно!

— Я с вами согласна, — подхватила Диксон.

— Ее звали Мейзи, — добавила Нигли.

— Я не совсем понимаю, чем я могу вам помочь, — сказала Беренсон. — Мистер Суон ушел от нас более трех недель назад. Разве этим не должна заниматься полиция?

— Так оно и есть, — согласился Ричер. — Но и мы над этим работаем.

— Я по-прежнему не понимаю, какой помощи вы от меня ждете.

— Мы бы хотели осмотреть его стол и компьютер, а также органайзер. Там могли остаться какие-то записи, информация о встречах.

— Записи о чем?

— Обо всем, что могло послужить причиной его исчезновения.

— Его исчезновение не связано с «Новой эрой».

— Будем надеяться. Но многие люди занимаются в рабочее время личными делами и оставляют записи, имеющие отношение к их частной жизни за стенами офиса.

— Только не здесь.

— Почему? Вы все время заняты?

— Здесь не делают записей. У нас нет бумаги. Нет ручек и карандашей. Это одна из базовых мер безопасности. Мы полностью исключили использование бумаги. Таков закон. Всякого, кто нарушает данное правило, мы увольняем. Мы работаем на компьютерах. У нас действует замкнутая сеть, защищенная самыми надежными системами с автоматическим отслеживанием всех данных.

— Мы можем взглянуть на его компьютер? — спросила Нигли.

— Взглянуть-то вы можете, — сказала Беренсон, — но это вам ничего не даст. Через тридцать минут после того, как человек увольняется из нашей организации, жесткий диск его компьютера вынимается и уничтожается. Его разбивают на части в полном смысле слова. Молотком. Это еще один закон безопасности.

— Молотком? — повторил Ричер.

— Единственный надежный способ. В противном случае из диска можно извлечь информацию.

— Иными словами, у вас не осталось никаких следов пребывания Суона?

— Боюсь, так оно и есть.

— У вас довольно жесткие правила.

— Я знаю. Их придумал сам мистер Суон в первую же неделю своего пребывания здесь. Именно таким был его первый вклад в общее дело.

— Он с кем-нибудь общался? — спросила Диксон. — Вместе ходил на ланч? Есть ли у вас человек, с которым он мог поделиться своими заботами?

— Вы говорите о чем-то личном? — уточнила Беренсон. — Я сомневаюсь. Едва ли такое возможно. Здесь он играл роль полицейского. Мистер Суон должен был держаться особняком, чтобы делать свою работу эффективно.

— А как насчет его босса? — спросил О'Доннел. — У них могли возникнуть дружеские отношения. Ведь оба находились в одной лодке — в профессиональном смысле.

— Я обязательно у него спрошу, — пообещала Беренсон.

— Как его зовут?

— Я не могу ответить на ваш вопрос.

— Вы весьма сдержанны.

— На этом настаивал мистер Суон.

— Мы можем встретиться с этим человеком?

— Сейчас его нет в городе.

— И кто же остался на хозяйстве?

— В некотором смысле мистер Суон. Все предписанные им процедуры продолжают исполняться.

— А с вами он общался?

— По личным вопросам? Нет, никогда.

— Был ли он чем-то озабочен или огорчен в последнюю неделю своей работы здесь?

— Я ничего не заметила.

— Он делал много телефонных звонков?

— Не сомневаюсь, что так и было. Мы все проводим много времени, разговаривая по телефону.