Джеймс Грант - Золотой остров

Было ровно шесть часов, когда амфибия отшвартовалась и Поттер медленно вырулил в открытое море. Я выглянул из окна и увидел на причале человека, с которым столкнулся. Он стоял рядом с женщиной в белом. На этот раз она сняла шляпу, и я мог видеть ее лицо довольно ясно. Она была, несомненно, прекраснейшей из женщин, равных которой я давно не встречал. Высокая, стройная, с почти совершенной фигурой, она с интересом разглядывала нашу компанию. Наблюдая за ней, я увидел, как мужчина с холодными глазами подвинулся к ней и почти по-хозяйски взял под руку. Она обернулась, и я заметил, как в смехе блеснули ее зубы, а затем они вместе пошли обратно вдоль пирса, стройная и прекрасная женщина с пожилым мужчиной худощавого сложения. Я наблюдал, как они шли. Она была очень, очень красивой и при этом самой большой сукой из встреченных мной когда-либо в жизни. Кому как не мне было судить об этом? Я был женат на ней четыре года

Мы взлетели в сумерки. Поттер держал самолет на высоте около тысячи футов, пока самолет не удалился от мыса Св. Андреаса; я ощутил легкое давление, когда он лег на новый курс, одновременно снизив высоту. Из обсужденного ранее плана полета я знал, что это приведет нас к пересечению сирийской границы близ Латакии. По графику мы должны были пройти линию побережья в семь, и ровно к этому моменту я ощутил легкий нырок, когда Поттер направил маленький самолет вниз до высоты, на которой было невозможно думать о чем-либо еще. Я закрыл глаза, но тут же почувствовал тошноту. Решив, что это все же хуже, чем безумный страх, я открыл глаза и всмотрелся в темноту за бортом. К счастью, было невозможно различить, что за местность внизу, но вскоре пришло ощущение, что самолет пошел вверх — я знал, что мы должны находиться над Джебел Эль-Ансария. Где-то с правого борта был горный пик высотой четыре с половиной тысячи футов, и я надеялся, что навигационное мастерство Поттера было не хуже, чем он об этом думал. Постепенно самолет вновь снизился — одно из главных препятствий было преодолено.

На окнах в «Сессне» были занавески, как и за креслом пилота. Задернув их все, мы могли включить свет в салоне, не выставляя себя напоказ, словно рождественская елка. Делейни и я наложили друг другу косметику — не намного темнее, чем цвет крема для загара, но на наших смуглых лицах это имело желаемый эффект. При таком освещении мы выглядели достаточно подходяще, другое дело, как это будет смотреться на ярком солнце. Покончив с этим, мы обсудили, стоит ли переодеться. Решили, что еще будет время, не исключая возможность и неудачи.

Мы выключили свет и отдернули занавески. Поттер не использовал огни — по его теории, они скорее привлекают внимание, чем шум мотора. Так или иначе, это не влияло на состояние моих нервов. На моих часах было без десяти восемь, это значило, что мы были над Пальмирой и приближались к трубопроводу. Внизу можно было видеть гроздь огней, что, похоже, все же подтверждало слова Поттера о его навигационных талантах. Через несколько секунд он включил фары и прямо под нами пугающе близко возникли неясные очертания труб нефтепровода. Поттер слегка повернул голову и впервые с момента взлета открыл рот.

— Ну и как вам, старина? — Голос его звучал самодовольно, и, на мой взгляд, для этого имелись основания.

Мы летели вдоль нефтепровода в течение более чем двух часов и с неизменной скоростью, лишь немного меняя высоту, приспосабливаясь к контурам пустыни. Ранее мы решили, что лететь над открытой пустыней, минуя нечастые и, вероятно, безлюдные насосные станции, безопаснее при включенных прожекторах. На этой части маршрута мы держались близ земли, вне зоны обнаружения любых радарных станций, неподалеку от которых мы могли пролетать. Вскоре после десяти вечера Поттер вновь выключил огни и поднял «Сессну» на чуть более безопасную высоту. Сразу после этого он скорректировал курс: я знал, что мы были над Эль-Хадитбахом, откуда оставалось не более часа лета. Я дал знать Делейни и, балансируя в ограниченном пространстве, мы переоделись в грязные комбинезоны, сменив обувь на рабочие ботинки. Переодевание предусмотрел Поттер: оно должно было, по идее, позволить нам беспрепятственно добраться от озера до города. Делейни пихнул меня локтем, и я увидел, что он снял ботинки и закатывает брючины до колен. Я быстро последовал его примеру, завернув ботинки в старое пальто, которое предстояло надеть на пути в город. Делейни проделал то же, затем развернул обернутые пленкой свертки: два почти новых автоматических пистолета беретта М1951 и достаточно боеприпасов, чтобы вести небольшую войну. Я надеялся, что это не было предчувствием.

«Сессна» опять снизилась, но огней Поттер не включал: мы были слишком близко к месту назначения, чтобы рисковать засветиться. Кроме того, мы находились в зоне действия радарной установки аэродрома на плато Хаббания: однако, прижавшись к земле, мы были ниже их уровня и, стало быть, ниже уровня сканирования. Я знал, что под нами змеился по пустыне Евфрат, и, когда легкая облачность неожиданно развеялась, при свете луны можно было видеть блики на воде.

— Это нам на руку, — отметил Поттер, — при посадке обойдемся вообще без фар. — Несколько минут спустя он показал вперед, и поверх его плеча я увидел озеро, блестящее в резком белом свете ясной луны. Поттер оказался прав — огни были ни к чему, и он уверенной рукой посадил самолет на поверхность озера. Я не мог определить точно, где мы находимся, но после действий Поттера в последние несколько часов не сомневался, что именно там, где и должны были находиться. Он подогнал «Сессну» так близко к берегу, как только позволял разумный риск, и выключил двигатель. В тишине Делейни открыл дверь и опустился в воду. Как было обговорено, он пошел первым, поскольку был единственным из нас пловцом.

Его голова вновь появилась в дверном проеме. — Класс, — сказал он, — я стою на дне. Давай причиндалы.

Я передал сменную одежду, ботинки, пистолеты, две бутылки воды и повернулся к Поттеру.

— Постарайтесь быть тут, когда нам это понадобится. — Не беспокойтесь, старина, — просто ответил он. — Я буду, смотрите, чтобы вы здесь оказались. Все трое.

Я пробрался в дверь и спустился в воду. Она была холодной и охватила тело до середины бедер. С трудом я добрел до берега; Делейни уже оделся, и я поторопился с переодеванием. После этого Делейни махнул Поттеру, который незамедлительно завел двигатель и двинулся к середине озера, готовясь взлететь.

Я и вслед за мной Делейни вскарабкались по острым, но крошащимся, похожим на слюду камням. Яркая луна светила на сливочно-белые камни, делая все вокруг гораздо более зримым, чем нас устраивало. За нашими спинами «Сессна» поднялась над водой и устремилась в небо. Рев двигателя нарушил тишину и затем постепенно спал, удаляясь за самолетом, взявшим курс к Персидскому заливу.