Джек Керли - Послание

– Вы правы, – тихо сказал он, уже сидя напротив меня за столом в гостиной. – По графику вскрытие должен был делать не я. Моя первая процедура была запланирована на следующее утро. Но когда доктор Пелтье спросила, не хочу ли я выполнить эту аутопсию, что я мог ответить? Разумеется, я согласился.

Доктор Александр Майкл Колфилд был совсем не таким, как мне хотелось бы. Никаких диких взглядов и бессвязного лепета, никакого ледяного холода, все геометрически точно. Он не старался что-то утаивать и не переигрывал. Столы в его доме были завалены медицинской литературой, а не ножами. Стены не были залеплены фотографиями Клэр или забрызганы кровью – на них висели черно-белые снимки горных пейзажей. Книга с рецептами блюд с низким содержанием жиров и вовсе сбила меня с толку: станет ли убийца, руководимый чувством мести, заботиться о холестерине? Короче говоря, доктор Колфилд показался мне обычным человеком среднего полета, как и большинство из нас.

– Вы не предполагали, что Клэр собирается сразу поставить вас у руля?

– Нет. У меня начался тик, я был очень напуган. А знаете, доктор Пелтье именно за этим и наблюдала. Я прочел все ее статьи, побывал на трех симпозиумах, в которых она участвовала. Позже я выяснил, что перепоручать аутопсию является ее способом выказать новому сотруднику свое доверие.

– А как вы узнали об этой работе?

– На доске объявлений в медицинской школе вывешивают список вакансий по специальности. Я увидел предложение из Мобила и подал заявление. Прежде чем меня взяли, я дважды встречался с доктором Пелтье. Насколько я понял, я плотно конкурировал еще с одним претендентом.

– И вы переехали в Мобил?

– На первый свой визит я потратил два дня, на второй через две недели – три. В последний день я получил приглашение на это место.

– Где вы проводили время в период своего соискательства?

– Собственно, я все время был в морге. Я побывал на общей экскурсии, познакомился с персоналом, посмотрел несколько процедур. Практически я не присутствовал в морге, только когда обедал с доктором Пелтье. Да еще вечером возвращался в мотель. – Он провел рукой по волосам. – Мне нужно сделать глоточек чего-нибудь. Налить вам лимонаду?

– Если это недолго. Мне пора возвращаться, чтобы копать дальше.

Когда он вышел из комнаты, я издал длинный вздох разочарования. Джереми определенно ошибся, когда поставил на Колфилда. Конечно, это был выстрел с дальней дистанции, но если Джереми промахнулся, у нас только такие выстрелы и оставались. Проблема заключалась в том, что у меня уже закончились мишени.

Колфилд вернулся с двумя стаканами лимонада, которые принес на подносе в одной руке. Правда, он придерживал поднос второй рукой, словно не был уверен, что сможет его удержать. Я выпил лимонад двумя длинными глотками и попросил разрешения перезвонить, если появятся вопросы. Когда мы вышли на крыльцо, я заметил, что несколько кустов во дворе срезаны, чтобы не заслонять официального вида здание вдалеке.

– Что это за большое кирпичное строение, доктор? – спросил я, указывая на него.

– Окружная больница, – не глядя, ответил он.

– Вы ездили туда, чтобы осмотреться, представиться? Он выдавил из себя жидкую улыбку и похлопал пустым рукавом.

– Там может найтись место, где умный человек принесет много пользы, – сказал я.

Глаза его вспыхнули, но потом он отвел взгляд в сторону.

– Видите ли, детектив Райдер, я думал о том, чтобы поехать туда…

Он остановился, словно обдумывая фразу, не зная, как ее закончить, подбирая нужные слова и постоянно меняя свое решение.

Я шагнул на ступеньку крыльца.

– Черт! Доктор, половину своей жизни я не уверен даже, как меня зовут. Но в чем я не сомневаюсь, так это в том, что одна хорошая голова в сочетании с одной хорошей рукой – это намного больше, чем имеет большинство окружающих нас людей.

Колфилд посмотрел на здание вдалеке и тяжело вздохнул.

– Возможно, в один из ближайших дней я заеду туда. Посмотрю, что и как.

Я подошел к своей машине и, покопавшись в сумке для поездок, нашел там хлопчатобумажную рубашку. Она была белая, она была чистая, она была с короткими рукавами! Я бросил ее Колфилду, и он поймал ее.

– Возможно, пришло время снимать траурную рубашку? – сказал я.

Я залез в свой грузовичок, завел двигатель, включил задний ход и помахал ему рукой. Он не швырнул мою рубашку на землю – это было уже кое-что.

– Детектив Райдер! – позвал он, когда я уже отъезжал. Я остановился и высунулся из окна.

– Я вот все время думал… – сказал он. – Работает ли еще в морге тот мужчина? Такой злой…

Я кивнул.

– Уолтер Хаддлстон. Да. Он останется там, наверное, до самой смерти. Думаю, когда ему будет лет сто двадцать.

Колфилд недоуменно сморщил лоб.

– Уолтер Хаддлстон, лаборант-препаратор? Злой? Я его никогда таким не видел. Очаровательный человек, мы с ним прекрасно ладили. Однажды он пригласил меня на ленч, и мы обсуждали оперу. Я любитель этого дела, но он посрамил меня своими знаниями. Нет, я говорю о человеке со злостью внутренней. Такой невысокий, приземистый, редеющие волосы…

Наступила моя очередь смутиться.

– Уилл Линди?

Глаза Колфилда при этом имени потемнели.

– Линди, точно. Когда доктор Пелтье представила нас друг другу, он был деловит и дружелюбен, но, как только мы остались одни, уже не разговаривал со мной, не смотрел в мою сторону, избегал меня, только постоянно ворчал. И бросал издалека тяжелые взгляды. Я уверен, что видел, как пару раз он шпионил за мной.

– Вы точно имеете в виду Уилла Линди, администратора? – Я никак не мог взять этого в толк.

В первый раз за время моего визита Колфилд выглядел по-настоящему встревоженным.

– Единственный момент относительно работы там, который вызывал мои сомнения, это он. Страшный человек.

Я неопределенно кивнул. Я ничего не понимал. Уилл Линди… Страшный человек… Эти слова вместе даже не звучали. Чушь какая-то! Человек Уилл страшный Линди… Страшный Линди Уилл человек…

Но Колфилд, тем не менее, так считал: Уилл Линди = страшный человек.

Никогда бы не подумал, что кто-то может составить такое уравнение.

Уиллет Линди?

Внезапно я понял, что понятия не имею, кто такой Уилл Линди. Был ли он на самом деле тихим и замкнутым Уиллом Линди, которого я знал в течение года? Или он был Уиллом Линди, каким его видел Колфилд – угрюмым и злым? Мой Линди был неизменно вежлив, а Линди Колфилда шпионил и прятался в тени. Мой был в высшей степени приятным человеком, Колфилда – бросал издалека острые, как кинжал, взгляды. Каким же был Уилл Линди в действительности?

Уиллет Линди. Уилл Линди… Это имя эхом отозвалось в моем мозгу. Уиллет… Уилл… Вилли… На широкой спине Барлью было написано: Вилли-Нилли и Пусть это будет Большой Бостон или Маленький Инди. [29]