Алекс Норк - Черный ход

— Но он что-то ведь вам рассказал?

— Он приехал в ужасном состоянии, лейтенант. Бредил, нес околесицу. Но в крови не было ни алкоголя, ни наркотиков. По этому поводу тоже есть медицинское заключение. И вообще он очень здоровый, спортивный человек. Труп невесты, это его убило!

— И больше он ничего не сообщил?

Губернатор впервые поморщился, и его лицо на секунду стало совсем другим.

— Не буду же я пересказывать чушь воспаленного мозга: чудовища, змеи, опутавшие его невесту. Вы же знаете, как это происходит. Во сне, например, особенно когда много выпьешь… — Он прервался и скорректировал себя: — Помню, и со мной такое бывало в бурной молодости. Еще пивка, лейтенант?

Тот все-таки преодолел соблазн и отказался.

— Однако, сэр, нам нужно иметь это медицинское свидетельство от психиатра.

— Конечно, я сейчас прикажу сделать ксерокопию.

Глория запустила машину, и минуты две они ехали молча.

— Какие у вас ощущения, сэр.

— Дурацкие.

— Почему?

— Я пью этот «Золотой трезубец» несколько лет. Часто из экономии. Что же они, сволочи, продают в своих магазинах, если то, что мы пили у губернатора, не хуже датского?

— Я про другое. Вам не кажется, что этого парня просто хотят от нас запрятать?

— Конечно, кажется. Но не могу понять, которое все-таки лучше: то датское или это губернаторское…

Группа полицейских во главе с сержантом, детально обшарив с утра дом и территорию, к двенадцати дня вернулась ни с чем. Вернее, привезла с собой в качестве трофея сдувшийся воздушный шарик с остатками небольшой привязанной к нему плетеной корзиночки.

— Валялась на участке, кто-то из соседских детей запускал.

Лейтенант уже знал, что и просмотр кассет с наблюдательных камер тоже не дал никакого результата.

— Ясное дело, сэр, — подвела черту Глория. — Парень сам прикончил собственную невесту. Не мог же убийца провалиться сквозь землю?

— А подкопать проход под заградительным забором?

— Исключено, мы проверили. Забор стоит на довольно глубокой бетонной кладке. И куда бы делся прорытый лаз?

— Убедительно, — согласился лейтенант. — Тем более, я навел кое-какие справки. В студенческой биографии этого малого есть одна очень любопытная деталь: он был исключен из университетской футбольной команды за грубость и чрезмерную агрессивность.

— Надо кончать эту комедию с психической невменяемостью и требовать ареста! — Глория с чувством опустила на стол свой огромный кулак. — Ох, извините, сэр…

— Ничего, этот колченогий столик все равно нужно было менять.

— Стив, ты с ума сошел, да?! — Капитан так растерялся, что мандариновая долька выпала у него изо рта назад на ладонь.

— Джек, то ты хотел арестов, теперь ты не хочешь арестов. Кроме этого парня на вилле никого не было. Мы можем представить исчерпывающие документальные доказательства.

— К черту доказательства! Ты не хочешь получить капитана, это твое личное дело. А я хочу успеть еще стать майором.

— Нарушая закон?

Тот чуть понизил голос:

— Причем тут закон. Один умный человек сказал: «Действуй по закону, если не можешь иначе».

— Это Наполеон сказал.

— Наполеон? Вот видишь.

— Он кончил свои дни в заточении.

— Стив, я просто отстраню тебя от этого дела с резолюцией о профнепригодности. Неужели тебе не понятно, как преступник мог незаметно скрыться?

— Не понятно.

— Он просто залез в багажник автомобиля хозяина виллы!

— Вот как? А откуда он знал, что парень сразу умчится, а не вызовет на виллу полицию? А замок багажника был заранее для него открыт? Слушай, может быть, он просто улетел на воздушном шаре? Наши сотрудники нашли там один, детский такой… Ты доедай свою мандариновую дольку, доедай.

— Прошу не указывать, что мне делать! — Долька все-таки полетела в рот. — А ты иди и работай! Выясняй круг друзей, недругов, завистников. Почему до сих пор не опрошены соседи?!

— Они опрошены.

— Все?

— Джек, бывают еще соседние улицы, районы, соседние города тоже бывают.

Закрывая дверь, он услышал, как капитан сам себе проговорил:

— Воздушный шар… это тоже неплохо.

— Ну что вы переживаете, сэр? Нам и с теми двумя убийствами дай Бог разобраться. Один — неизвестно как задохнулся, другой — неизвестно как убит посередине бассейна.

— Теперь они станут держать этого парня в клинике, Глория. Там он разыграет свихнувшегося, а адвокаты потом заявят, что после стресса и слишком сильных психотропных лекарств их клиент вообще ничего не помнит. Амнезия. Нужные врачи подтвердят: такого человека невозможно судить. Он как бы не он, поскольку ничего не помнит. Плюс к этому вызванный на суд капитан ответит на вопросы адвокатов. А можно ли утверждать, что преступник не спрятался в багажнике автомобиля? Или, а почему он не мог улететь на небольшом воздушном шаре? И капитан Даллес, честно глядя в глаза… Вы знаете, что Джек был главной «шестеркой» в академии? Доносил на всех на нашем курсе.

Капитан стоял, разглядывая их через полуоткрытую дверь своего кабинета.

— Но Стив, на тебя я ни разу не доносил. — Он жестом показал всем — «продолжать работу», и с видом оскорбленной добродетели произнес: — А ты отдал мое мороженое проститутке!

Лейтенант вознамерился сказать что-то в ответ, но дверь закрылась.

— Ладно, — заявил он, — поеду и разберусь с этим липовым медицинским заключением.

— Конечно, сэр, раз дело ведем мы, то и имеем полное право передать материалы в прокуратуру. Хоть одно из трех убийств, да закроем. А потом и с теми двумя разберемся.

Уходивший лейтенант приостановился в ответ на последнюю фразу.

— Желтый автомобиль, — проворчал он себе под нос, — с какой стати желтый автомобиль?

……………………………………………………………………………………

— Сержант, к вам тут какой-то мистер, — доложил один из полицейских. — Вообще он спрашивал лейтенанта, но я сказал, тот недавно уехал. Тогда хочет вас.

— Хочет меня? Кто этот герой?

Вошел человек в стандартном джинсовом костюме и, в цвет ему, синей рубашке. Сержант даже не сразу его узнала, после нарядного служебного смокинга, там на вилле.

— Это вы, Карл?

— Я, мэм. Надеюсь, не очень оторву вас от дел?

— Совсем не оторвете, садитесь. Я рада вас видеть.

— Правда, мэм? Это очень приятно.

— Хорошо, когда люди к нам сами приходят. А вы, к тому же, очень любезно тогда нас приняли. — Сержант повернула голову: — Эй, ребята, принесите, пожалуйста, кто-нибудь кофе.

— Я, мэм, честно говоря, думал, вы сразу выставите против меня обвинение из-за той отсидки двадцатилетней давности.

— Наш лейтенант не такой, сэр.

— Он хороший человек, я это заметил.

— А жена его бросила.

— С хорошими труднее ужиться, мэм.

— Почему?