Алекс Норк - Черный ход

— Их мало. А люди не любят того, что им непривычно.

— Ваш хозяин, я так поняла, вообще не был уживчив?

— Мне грех на него жаловаться. Но в чем-то вы правы. С племянником он поступал не очень-то справедливо. Но я не об этом.

Им принесли по чашечке очень крепкого кофе, и состоялась пауза, пока оба высыпали из пакетиков сахар и помешивали его ложечками.

— Две детали, мэм, которые, впрочем, могут не показаться вам интересными… М-мм, а кофе очень хороший.

— С этим здесь — слава Богу. Заслуга нашего капитана, он говорит: «Дрянь нужно брать в наручники, а не в рот».

— Прекрасный руководитель, мэм.

— А что за детали?

— Племянник Найджел, когда он приехал в тот вечер… Я обратил внимание, багажник его машины был не на замке.

— Болтался?

— Именно. Незахлопнутая щель.

— Вы ему указали?

— Нет, нужно было поскорее пройти к бассейну, к хозяину. А потом Найджел уехал.

Сержант взяла ручку и что-то черкнула на отрывном листке.

— А второе мое наблюдение покажется странным. — Он с удовольствием допил кофе. — Благодарю вас, мэм. Второе вот в чем. После того, как ваши люди увезли труп, я, как положено, решил привести бассейн в порядок. Слил воду, прежде всего. Я так и делаю каждый раз. И хотя в бассейне купается только хозяин, обмываю стенки и дно мыльной пеной. На это уходит ровно одна пачка порошка, мэм. Только одна. — Он подчеркнуто поднял вверх указательный палец. — В последний же раз пачки мне не хватило. Пена была грязной. И я обмыл бассейн снова. Но опять, мэм, пена была подозрительного сероватого цвета, и только после третьей пачки она сделалась такой, как обычно.

— В бассейне ведь было много крови.

— Кровь не бывает грязной, мэм. И что такое два-три литра крови на огромный бассейн?

— Вы не пробовали эту грязную пену руками?

Гость чуть брезгливо искривил губы и отрицательно мотнул головой.

— А пол у бассейна был скользким?

— Я специально надеваю при этой работе очень хорошую ребристую обувь, мэм. Я ничего не почувствовал.

Сержант ненадолго задумалась…

— А вокруг бассейна, Карл, не было такой же грязи? Каких-то следов?

— Везде совсем чисто, мэм.

Сержант еще подумала…

Или сделала вид, потому что, не встречаясь с гостем глазами, пару раз бросила на него пристальный взгляд.

Потом она встала и, улыбаясь, протянула на прощание руку:

— Большое вам спасибо. Если вспомните что-то еще, обязательно сообщите.

Через полчаса хмурый лейтенант вошел в приемную доктора.

Его встретили два очень живых существа: улыбающаяся стройная девушка и обезьяна-макака в клетке, которая тут же состроила ему безобразную рожу.

— Здравствуйте, сэр, вы записывались к доктору?

— Нет, я из полиции.

— Простите, я не получала никаких указаний.

— Это по поводу одного медицинского заключения. Я думаю, вашему шефу будет удобней поговорить со мной здесь, чем выезжать в полицейское управление.

— Секунду, я сейчас узнаю.

Девушка скрылась за дверью, а лейтенант снова посмотрел на макаку.

Та, выпятив нижнюю губу, уставилась в ответ наглыми круглыми глазами.

— Доктор вас через минуту примет. Прелестное существо, не правда ли? Только что не может говорить. Зато прекрасно передает свои мысли жестами.

Обезьяна издала хулиганский звук, помахала рукой в сторону лейтенанта, а потом постучала себя кулаком по темени.

— Я при исполнении обязанностей, мэм. И за такие мысли, даже высказанные жестами, имею право надеть на нее наручники.

Девушка покраснела и, кажется, приготовилась извиняться, но на пороге уже стоял доктор.

Среднего возраста, в свитере и каких-то домашних брюках.

Однако странно было другое: он смотрел на лейтенанта так, будто ждал его. Не сегодня, не вчера, а Бог знает, сколько уже времени. И вот, дождался!

Тот почувствовал себя как-то неловко и быстро отрекомендовался.

Доктор в ответ только радостно развел руками, приглашая его в кабинет.

— Я по поводу… — начал лейтенант, усаживаясь в глубокое кресло. Кресло, словно живое, заключило его в себе: мягко, удобно, но подозрительно крепко.

— Сегодня вы опять плохо спали, — сочувственно произнес доктор, глядя доброжелательно, но в упор. И лейтенант захотел отвести глаза, но почему-то не смог.

— Да, много работы, такая профессия, — невнятно и словно оправдываясь, произнес он.

— Раздражены отношением с начальством, — не вопросительно, а утвердительно произнес тот.

— Да, а как…

— У вас неадекватно-наступательное настроение там, где его не должно быть. Это компенсация за потери на другом уровне. — Доктор тут же озабоченно поцокал языком: — Как у вас подавлена эмоциональная сфера.

— Да с чего вы взяли?

— Вы уже несколько раз незаметно для себя сжали и разжали левую кисть. Не обращали внимания, что это делаете?

Лейтенант недоверчиво посмотрел на свою руку.

— Не обращал.

— Этой моторикой вы инстинктивно пытаетесь снять депрессию в правом полушарии, а там эмоции. Развод был не так давно?

Ему захотелось пошевелиться, поднести руку ко лбу, но властное кресло не разрешило, поэтому, бегло взглянув на доктора, он только спросил:

— А это как?

— Элементарно. Та же эмоциональная сфера. Но все это случилось недавно, иначе вы бы заметили, что работаете левой рукой. Нет обручального кольца. Характерная желтизна белков, при в целом не алкоголичном типе, говорит, что употребляете на ночь. Скорее всего, пиво. Ни одна нормальная жена у людей вашего социального слоя этого бы не позволила.

Лейтенант удрученно покивал головой.

— Не унывайте, будем лечиться.

— Доктор, спасибо, но я не за этим.

— Первый сеанс вам ничего не будет стоить. Я вам выпишу рецепт. — Он так и сделал, протянув ему через минуту стандартный бланк. — Но через неделю будьте любезны сюда явиться. Ничего, организм у вас крепкий. Вы ведь выросли в сельской местности?

— Ой! Ну почему вы не стали следователем?

— Потому что я люблю понимать, а не уличать.

— А… стало быть, я люблю уличать?

— Конечно, это особенный тип человека.

— Хм…

— Вы вспомнили сейчас, что бывшая жена тоже так говорила?

— Да, — лейтенант вдруг расслабился и рассмеялся сам над собой. — Доктор, а зачем вам та мерзкая обезьяна?

— Она демонстрирует пациентам, что есть что-то еще похуже. Сюда не приходят довольные собой люди.

— Вы профессионал!

— Надеюсь. Как и на то, что не ошибся с диагнозом этого вчерашнего молодого человека.

— Я не вполне разобрался со всеми терминами, но общий смысл медицинского заключения: серьезное умопомешательство, наведенное пугающими внешними событиями.

— Вы правильно поняли.

— А почему он сам не мог быть непосредственным участником тех событий? Проще говоря: убил сгоряча, а потом, очухавшись, впал в помешательство?