Уве Шомбург - Код Вавилона

Ребро ладони Сантерье пришлось рыжему по правой половине шеи, и тот осел мешком. Сантерье глянул в яму и не смог отвести взгляда от того, что там увидел.

Мужчина в яме благополучно отразил одну атаку, чтобы стать жертвой другого монстра.

Сантерье перебросил оружие в правую руку. Точка прицела бегала по свинцово-серой шкуре. Красное световое пятнышко прочно впилось в область сердца пониже лопатки. Сантерье дважды нажал на спуск. Пули поймали мастино в прыжке, но остановить этот прыжок не могли. Массивное тело пролетело по воздуху и рухнуло на мужчину, лежащего на дне ямы.

Человек на другом краю ямы, увидев Сантерье, рванул свой пистолет из кобуры под мышкой. Виктор Фэйвр вскинул оружие и выстрелил на бегу. Первая пуля просвистела мимо цели, но вторая пуля Фэйвра попала ему в шею. Он отшатнулся назад, потом снова качнулся вперед и упал в яму.

Марвин и Барри резко повернули головы, увидев, как их человек сорвался вниз. Марвин в ярости крикнул, потом развернулся и пустился вместе с Барри наутек.

Фэйвр дотронулся до Сантерье, который так и не сводил глаз с ямы:

— Догнать?

Сантерье таращился на могучие бездвижные тела животных.

Наконец из-под тела собаки показалась рука.

Сантерье кивнул.

Распахнутая пасть мастино лежала на груди Криса, из нее свисал, дрожа, язык.

Ряды острых зубов желтовато поблескивали. На клыках еще висели клочья перекушенной глотки овцы; маленькие лужицы крови, собравшись на деснах, ручейками стекали в пасть зверя. Короткая жесткая шерсть царапала горло Криса, а устрашающий вес давил на его тело.

Складчатая морда зверя была всего в нескольких сантиметрах от его глаза. Он видел небольшое треугольное ухо. Руки его осязали свинцово-серую шкуру. Он ощутил пальцами влагу и поднял руку, чтобы глянуть на нее. Красное. Кровь.

Приступ начался внезапно, его желудок поднялся и опустился, и желудочный сок хлынул по пищеводу вверх. С диким напряжением он вывернулся из-под тела собаки, и его вырвало в песок. Хрипя, он упал на бок и лежал, пока в дальней стороне зала под сводами не загремели выстрелы.

Он со стоном толкал и дергал зверя, пока не высвободился из-под него. Кровь мастино смочила песок, просочилась сквозь него и оставила коричнево-рыжие пятна. Он уставился на две дыры от выстрелов и постепенно понял, что спасен. Потом он перекатился по песку и неожиданно вскочил.

Скорее бежать отсюда!

На другой стороне ямы в неестественной позе лежало тело бородавчатого, неподалеку от трупа овцы. Из перекушенной шеи животного все еще текла кровь. Крис учуял запах смерти.

У стены ямы он подпрыгнул, но лишь коснулся края кончиками пальцев. Ничего не выйдет!

Спотыкаясь, двинулся на другую сторону, подтащил безжизненное тело бородавчатого к краю ямы и прислонил его к стене в сидячем положении. Потом разбежался, оттолкнулся от левого плеча трупа и катапультировался вверх.

Опершись локтями о край ямы, он подтянулся и закинул правую ногу наверх. Хрипя, перебрался через край и откатился в сторону.

Потом вскочил и побежал к торцовой стороне ямы, вырвал у неподвижно лежащего рыжего пистолет из кобуры и кинулся к тому месту, где перед тем стояли Марвин и Барри. Его мобильник все еще лежал на стуле.

Тяжело дыша, Крис добежал до двери, за которой тоннель разветвлялся. Правый коридор уходил в сторону темниц. Все еще гремели одиночные выстрелы, чередуясь с автоматными очередями. Под землей все это звучало непривычно глухо.

Он бежал по скальному грунту и через сотню метров очутился перед второй дверью. Распахнул ее и продолжал бежать по другим коридорам, минуя следующие двери, пока не попал в просторное помещение, на другой стороне которого вела наверх лестница.

Над ним гремел мужской голос, отдавая приказы, рассылая людей и выясняя, что происходит на въезде в имение. Главные ворота, насколько понял Крис, протаранил бронетранспортер, против которого автоматы охранников оказались бессильны.

Автоматные очереди приблизились, потом удалились, и низкий голос то и дело звал Марвина и Барри. Потом, наконец, все стихло.

Крис выждал полминуты и прокрался наверх.

Он явно находился в главном здании. От импозантного фойе с хрустальными люстрами, скульптурами и мраморным полом в обе стороны отходили коридоры.

Где же здесь могут быть кости? А таблички?

«Марвин, сука! — кипел Крис. — Это все мое!»

Он кинулся направо, одну за другой распахивая двери. Комнаты были полны тишиной и пышно обставлены мебелью прежних веков. Он побежал вдоль другой стороны коридора, снова раскрывая двери и заглядывая в комнаты.

Сколько времени у него еще оставалось? Не придется ли осматривать еще и комнаты верхнего этажа? Насколько вероятна возможность, что кости и таблички просто лежат на виду?

За следующей дверью раздавались какие-то стуки. Крис крепче сжал пистолет, левой рукой нажал на ручку и толкнул дверь.

Марвин стоял у стеклянной витрины и от нетерпения стонал. Он лихорадочно срывал с пюпитров пергаментные страницы и укладывал их в папку с мягким подкладом.

— А вам все нипочем, а?

Марвин резко обернулся, сверкнув на Криса глазами:

— Зарентин! Надо же! А вы думали, что я дрожу от страха? Может, вы думали, что я не подготовлен?

Крис не слушал. Взгляд его упал на стол у окон. Глиняные таблички и кости аккуратно лежали рядком на темной гладкой подложке в металлическом чемодане серебристого цвета, готовые к перевозке. Рядом лежал карманный фонарь. Его собственный рюкзак валялся на полу.

Крис не спускал с Марвина глаз.

— Слово Божье! — воскликнул Марвин, продолжая доставать из витрины листки и укладывать их в папку. — Вы видите это? — Марвин указал на полки: — Слово Божье! Запротоколированное, благоговейно сохраненное. Сокровище!

— Крепкие же у вас нервы…

Глаза Марвина фанатично вспыхнули:

— Бог со мной! Как во Вьетнаме. Там он явился мне в откровении, подарил жизнь, когда я, как крыса, рылся в земле. — Голос Марвина понизился до еле слышного шепота, передавая неизбывное благоговение. — Неужели вы думаете, что теперь, когда я служу ему, он лишит меня своего благоволения? О нет, Зарентин! Он взирает на мои деяния благосклонно, понимает меня и поддерживает!

Крис молчал. Марвин, казалось, был неколебимо убежден в том, что говорил.

— Знаете, чего мне еще не хватает? — Марвин снова закрыл доступ к сокровенному в своей душе. Голос его обрел прежнее спокойствие и равновесие. — Хотелось бы мне иметь один фрагмент из генизы в синагоге Каира. В тамошних закрытых запасниках есть находки аж из шестого века… Или остаток Гексаплы, греческой Библии из шести частей с их шестью переводами.