Эдди Шах - Оборотни

— Посмотреть? Что именно?

— Обряд.

— Обряд? Убей меня Бог, ты же знаешь, Фрэнки, что это запрещено законом.

— Послушай, это не туристы. Это друзья. Вот Билли из Калифорнии. Знаю ее много лет. А это — Эдем. Он из Англии.

— Из Англии? Ну и чертовщина! Что же нужно такому хорошему парню здесь, на пороге леса?

— Посмотреть на мир, — ответил Эдем.

— Новый Орлеан — это целый мир, мальчик. Такого больше нигде нет.

Он полез в карман и достал плоскую высокую бутылку, наполненную жидкостью цвета темно-красной крови. Он отвинтил пробку и предложил Эдему выпить из нее. Руки, державшие бутылку, были старые, скрюченные — дикое несоответствие его молодому лицу. Эдем понял, что возраст этого человека невозможно определить.

— Примем глоток, мальчик?

— Что это?

— Кровь и моча. От новорожденной девочки. — Он подмигнул Эдему. — Помогает сохранить молодость.

Эдем посмотрел ему в глаза.

— На этот раз пропущу. Если у вас нет возражений.

— Никаких возражений. — Он засмеялся и приложился к бутылке, сделав большой глоток и причмокнув от удовольствия. Затем он завинтил бутылку и сунул ее обратно в карман. Повернувшись к Фрэнки, он сказал: — У тебя действительно добрые друзья, Фрэнки.

— Какие есть. Так ты нам поможешь?

— Слишком рано для таких дел.

— Вроде темно.

— Может быть.

— И никакой туристической швали.

— Тебе это надо, Фрэнки? — Фруктовый Сок разразился каким-то потоком повизгиваний.

— Ну, что скажешь? — настаивал калека.

— В зависимости от порядка.

— Сколько?

— Сам назови.

— Тысяча долларов, — вмешался Эдем.

— Две тысячи.

— Тысяча.

— Не «Америкэн экспресс», — пошутил Фруктовый Сок. — Даже если в платине. — Он подался вперед, вплотную к англичанину, впиваясь в него взглядом, потом отступил. — Ты, мальчик, какой-то малахольный. Я вижу в твоих глазах желание смерти. — Фруктовый Сок повернулся и пошел.

— Так по рукам или нет? — прокричал ему вслед Фрэнки.

— Мобыть. Если так, увижу вас у Старого Номер Один. Через час. Если нет, хорошего вам вечерка.

Фруктовый Сок исчез в темноте за огнями фонарей.

— Ну что? — спросил Эдем, поворачиваясь к Фрэнки.

— Посидим, подождем.

— А что это такое — «Старый Номер Один»? — нервозно спросила Билли.

— Старое кладбище. Сент-Луис номер первый. Просторное место на Бейзин-стрит в конце парка. Занимает почти весь квартал. Видели фильм «Спокойный наездник»? Ну вот, это кладбище там было показано. Огромные замысловатые мавзолеи, белый мрамор и все такое. Полно склепов и надгробий.

— Отвратительно, — прокомментировала Билли.

— Еще бы, только в торговом центре вуду не подается. Это уж определенно, — усмехнулся Фрэнки. — Так у вас есть сегодня вечер? — спросил он у Билли.

— Ни за что этого не пропущу.

— А почему он зовется…

— …Малыш Фруктовый Сок? — перебил его Фрэнки. — Потому что никто не знает, что в бутылке. Никто никогда не пил из нее. Большинство думает, что это смесь томатного сока с лимонным. Но предполагать-то легко. Ни один сосунок не пошел еще на такой риск.

— А сколько ему лет?

— Спросите чего полегче. Он здесь крутится с тех пор, как я могу это припомнить. А я здесь работаю таксистом уже десять лет. И выглядит он теперь не старше, чем в первый день, когда я его увидел.

Штаб-квартира КГБ

Площадь Дзержинского

Москва

Ростов через стол рассматривал эту пожилую женщину. Она нервничала — ведь не каждый день шифровальщиков вызывают ответить на вопросы заместителя председателя КГБ.

— Пожар в архиве, — сказал он, — вызвал у нас большую озабоченность. Вы понимаете почему?

— Да, товарищ заместитель председателя, — мягко ответила она, слегка кивнув в знак понимания.

— Только уже не «товарищ», — ответил он также мягко, располагая ее к доверию. — Заместитель председателя или господин — на западный манер — это лучше соответствует новой реальности. А могу я вас называть по имени-отчеству?

— Конечно, това… господин. — Она была застигнута врасплох его неформальным отношением. Молодой негодяй внизу, который руководил отделом, мог бы поучиться хорошим манерам у этого человека.

— Хорошо. Стакан чаю?

— Нет, спасибо. — У нее вдруг зародилась надежда, что он не будет ее оскорблять. — У меня уже был перерыв на чай, — объяснила она.

— Хорошо. Расскажите, пожалуйста, как вы обнаружили пожар.

— Мне нужно было достать некоторые дела для работы. Спустившись в хранилище, я почувствовала какой-то странный запах. Немного погодя поняла: что-то горит. Попыталась установить, где именно. Там, как вы знаете, очень много комнат. И коридоры. Наконец я увидела струю дыма под одной из дверей. Я кинулась назад и сообщила об этом.

— Вы не увидели там ничего странного?

— Нет, господин заместитель председателя.

— Попытайтесь вспомнить. В конце концов, ведь пожар только начинался. Никаких звуков, никто не пробегал?

— Нет, господин заместитель председателя, абсолютно ничего.

Он кивнул, а затем взял один из лежавших перед ним листков бумаги.

— У вас хороший послужной список. Вы неплохо поработали в КГБ.

— Спасибо, господин заместитель председателя.

— Это мы должны вас благодарить за такую безупречную службу в органах. Мало того, вы были замечательной разведчицей во время войны.

Если бы тот негодяй, внизу, мог услышать это!

— Я была только переводчицей.

— В Берлине?

— Да.

— Прекрасно. Я тогда пешком под стол ходил. Здесь говорится, что вы видели бункер…

— Где умер Гитлер. Да.

— История. И вы — часть ее. Завидую. Но почему же вы не вернулись домой, когда все закончилось?

— Из-за своей склонности к языку, господин заместитель председателя. Наши войска нуждались в тех, кто мог говорить по-немецки.

— Вы прослужили там до 1975 года. В каком городе жили?

— В Дрездене.

— Красивый город.

— Был. До того, как его разрушили англичане.

— Да, печально, но война делает некоторые вещи необходимыми.

— Но не убивать же, когда в этом нет необходимости! Они бомбили незащищенный город и убили тысячи людей. Мирных, гражданских. В этом не было никакой необходимости.

— Вам стали нравиться немцы?

— Некоторые из них.

— И вы прожили там тридцать лет.

— Да.

— В казармах.

Он заметил, что она почувствовала какой-то подвох в его словах.

— Нет, господин заместитель председателя, не все время.

— В городе?

— У меня была маленькая квартирка.

— И там вы наслаждались свободой от службы. Это очень понятно. Всегда хорошо иметь свой собственный дом, что-то тебе лично принадлежащее…

— Это была лишь небольшая квартирка, — подчеркнула она.

— Вы жили там одна?

— Да, господин заместитель председателя.