Сергей Абрамов - Мертвые не плачут

Поселок был ослепительно новым, с иголочки. Он еще вовсю строился, территория под ним была огромной, кругом нее – негустой, но приятный лес, отстроена была «въездная часть»: площадь перед въездом, большое административное здание, перед оным – здоровенная каменюка, заложенная, вероятно, в память о…

О чем или о ком – Пастух выяснять не стал. Поставил машиненку на полупустую в этот дневной час стоянку и пошел в администрацию – спрашивать: как можно стать пайщиком и приобрести дом в поселке.

Все это ему объяснили привычно быстро, показали планы домов – побольше и поменьше, разъяснили цены на то, на се, предложили пешую экскурсию по поселку: посмотреть личными глазами на неземную красоту и редкую функциональность растущего поселка-сада. Пастух от экскурсовода отказался и пошел смотреть сам, получив в качестве наглядного пособия отксеренный и раскрашенный план застройки.

Судя по нему, заселенных домов в поселке было десятков восемь, оплаченных. Еще достраивающихся – тоже десятков восемь. А на все про все планировалось аж четыре с лишним сотни коттеджей. Большой поселок! Прямо город. Домишки были симпатичными, нагло новыми, необжитыми – даже те, что заселены. Это понятно. Чтоб дом стал жилым, привычным, родным – на это время нужно. Кому – какое…

Пока девушки в офисе рассказывали о невероятных преимуществах местного жилья и показывали ему планы имеющихся в ассортименте домов, их фотки снаружи и изнутри, Пастух ненавязчиво интересовался: а что за контингент тут живет, откуда пришел, чем дышит и прочее. Девушки фамилий жильцов не называли, но пространно описывали тех, кем стоило гордиться. Типа – Большие Люди! В Большие попала и «красивая молодая женщина-физик», уже сразу и доктор наук, и лауреат премии почему-то Мира.

Бог с ними, с девушками в конторе, они ж не врали, а вольно фантазировали. Их хлеб.

Коттедж «красивой женщины-физика» расположен был на четвертой линии, престранно носящей имя бывшего и ныне покойного премьера Страны. Пастух много про него не знал, да ему и по фигу было. Раз назвали, значит – человек хороший. Оговорки в его речах классные были. Если это оговорки…

В коттедж фигурантки Пастух соваться, разумеется, не стал. Да он и заперт был. А неподалеку имел место точно такой же, но еще, как конторские девушки на плане отметили, никем не занятый. Туда-то Пастух и завернул.

Тихо и пустынно в этот утренний час было в поселке. Точнее – в построенной и заселенной его части. Там, дальше, ближе к лесополосе шла работа. Там сновали люди, машины, что-то сваривали, чего-то куда-то клали… А здесь счастливые хозяева явно служили в данное время либо науке, либо еще чему-то, дома гляделись обжитыми, но были закрыты – до возвращения хозяев с работы. Вероятно, вечером здесь было людно. А может и весело.

Близнец дома фигурантки снаружи выглядел вполне достойно, но внутри оказался тесноватым. По мнению Пастуха. Две скромные по размерам комнаты на первом этаже, там же небольшая кухня, ванная комната, темное и тесноватое складское помещеньице. На втором – три комнаты, тоже не просторные. Мебели – никакой, жильцы еще не въехали. Пастух выглянул в окно. Дом фигурантки, названной им Королевой, выглядел пока точно так же, не слишком по-королевски, но крохотный участок земли, отведенный для отдыха, для гамака там или мангала, был явно обжитым. И гамак имелся. И мангал стоял. И кто-то – уж не Королева ли сама? – посадил вдоль условного заборчика кусты чего-то неизвестного Пастуху, а поодаль разбил клумбу с цветами-пионами и цветами-астрами. Осень близилась – время астр. Про время пионов Пастух ничего не знал.

Он поснимал мобильным телефоном внутренности недоделанного коттеджа и вид из окон. Отметил еще раньше, что попасть в поселок – как два пальца об асфальт, потому что охранялся он только со стороны въездной группы, да и то не шибко, а со стороны леса или стройки – входи-не-хочу. Девочки в конторе с гордостью сообщили, что улицы поселка – пока их было всего три – патрулируются мотоциклистами-охранниками, но Пастух оных не увидел. Может быть, ночью? Но это ж треск какой!.. Ну да ладно, потом все выяснится, а пока здесь – тишь да гладь, типичное местечко для типичных бытовых преступлений.

Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!..

Пастух покинул незаселенный дом, догулял до стройки, посмотрел на приличную активность строителей, которые явно хотели больше успеть до зимы, потопал назад, сел в машину и покатил в Город. Увиденное в поселке его порадовало. Не для чего конкретно. Просто так.

Съездил и по городскому адресу Королевы. Дом был пятиэтажным, немолодым и страшноватым. Дверь в казенную квартиру Королевы была крашена едкой коричневой краской, облезлый почтовый ящик – переполнен разными почтовыми отправлениями. Замка на ящике не имелось. Пастух старательно вытащил всю почту, прямо на грязном полу ее разложил. Ничего личного не увидел. Обычное массовое рекламное говно, которое мальчики и девочки, незадорого нанятые фирмами, тупо суют во все почтовые ящики. Вывод: хозяйка здесь давно не была. И не стремилась сюда. Да и то верно: коттеджик в поселке, хоть и миниатюрный, а все ж свое жилье. Вынянченное. Но вычеркивать эту казенную хатку из списка не стоит. Пусть будет…

Аккуратно собрал корреспонденцию, сложил ровненько, засунул обратно – как было.

Пастух глянул на часы: за полдень уже забежало. Стоило на всякий пожарный подъехать к Институту, а точнее, подойти к подъезду с вывеской «ООО» и подождать малость. У них же там, в «ООО», своей столовой нет, как охранник сообщил, а пропуска в ту дверь, что слева, есть наверняка. И время к обеду подкатывает… Сел на зеленую лавочку под неведомым ему и науке ботанике древом – то ли под кленом, то ли под дубом, стал ждать. Умел это делать.

И ведь дождался.

Где-то после часу дня кое-какой народец потянулся из подъезда ООО «Атом» в левую столовскую сторону. Мальчики, девочки, молодые, в общем, ребятишки, смешливые, говорливые, голодные. Фигурантки среди них не было. Может она фигуру берегла, а может, и брезговала местными столовскими харчами. А и то! Коли она в списке врагов Отечества и коррупционеров, то уж деньги на ежедневный ресторан она имеет, не так ли?

И ведь правильно рассудил!

В двенадцать – по часам Пастуха – минут второго из подъезда вышла Королева, но не одна, а с милой женщиной постарше и не менее милым мужчиной – совсем пожилым. Пастух со своей скамейки не слыхал, о чем они говорили, а говорили они явно о деле, спорили, Королева даже жестикулировала вовсю. Яркой она оказалась женщиной. Заметной. Праздничной. Королевой, точняк. Хотя и в джинсах и в маечке какой-то обыкновенной. Что-то в ней было магическое, притягивающее, если аура – не сочинение лжеученых, а есть на самом деле, то в ней, в Одной, этой ауры хватило бы на десятерых.