Дэвид Моррелл - Братство Розы

Смешно, подумал Элиот. Крис нарушил неприкосновенность убежища, совершив таким образом самый тяжкий проступок. А Сол, сам того не зная, совершил проступок, еще более тяжкий.

Все должно остаться в тайне. Он поднял трубку и позвонил в Лэнгли, своему помощнику.

— Разошли телеграммы. Всем разведкам — КГБ, МИ-б, всем. Содержание: “Убежище Абеляра”. Ссылка: “Церковь Луны. Бангкок. Преступник Рем обнаружен ЦРУ в Колорадо, США”.

Элиот сообщил помощнику координаты. “Рем избежал казни. Требуется помощь. Рему помогает Сол Грисман, перебежчик, бывший агент ЦРУ. Управление просит убрать Ромула вместе с Рем ом”.

— Прекрасно, — сказал помощник.

Однако, повесив трубку, Элиот задумался, так уж ли это прекрасно. В свете этих проклятых новостей из Колорадо, до него дошло, насколько уязвим он сам. Дело не только в том, что Сол смог ускользнуть — с ним был Крис, и это значительно хуже. Элиот побелел. Кроме меня никто не знал о планах Криса, подумал он. Они заподозрят меня. Они захотят узнать, почему я стал их врагом.

Они доберутся до меня.

Когда он набирал еще один номер, у него тряслись руки. Раздавались такие частые гудки, что он отчаялся услышать ответ. Гудки прекратились, мужчина снял трубку.

— Кастор, — сказал Элиот. — Приведи Поллукса. Приходите в оранжерею. — Он проглотил застрявший в горле комок. — Вашему отцу нужна помощь.

Когда взошла луна, они покинули ущелье, где спрятали мопед, забросав его камнями, землей и ветками. Он им больше не понадобится. Сгустились сумерки, и стало невозможно лавировать между деревьями. Конечно, новая ударная группа пустит по следу собак, и те приведут их к мопеду, но к тому времени Сол и Крис будут далеко. Пригибаясь низко к земле, чтобы не отбрасывать тени, они пересекли луг, освещенный лунным светом. Добрались до лощины выше по склону. Они выбрали эту лощину еще в сумерки, когда намечали маршрут, сверяясь с картой Криса.

Они молча взбирались по стене ущелья, стараясь не смотреть вниз и прислушиваясь к доносившимся из долины звукам. После боя в долине проехали двадцать километров, миновали три сообщавшихся между собой долины. От езды по ухабам у Криса болела спина. Ему нравилось карабкаться по скалам — физическая нагрузка снимала напряжение.

Наверху они устроились отдохнуть, скрытые от глаз углублением в скале. Луна освещала их потные лица.

— Если бы это был Вьетнам, от нас бы уже ничего не осталось. — Сол говорил тихо, с трудом переводя дыхание. — Они бы послали самолет-разведчик с тепловым сенсором.

Крис понял, что он хотел сказать. Дело в том, что тепловой сенсор реагировал не только на тепло человеческого тела, но и на тепло, излучаемое животным. Пользоваться сенсором можно было только при одном условии — распылив с самолетов отраву и убив все дикое зверье в джунглях. Тогда источником появления сигнала на экране был бы только человек. Крис вспомнил непривычную тишину джунглей, в которых не было зверья. Но здесь было так много живности. Лесные звуки не прекращались ни на минуту, не оставляя места сомнениям — шелест листвы, шорох ветвей. Поблизости паслись олени. По земле сновали барсуки и дикобразы. Если звуки внезапно стихнут, он будет знать: что-то случилось.

— Они вызовут подкрепление, — сказал Крис.

— Все, что они смогут сделать — это согнать нас с места. Вот в предгорьях, там настоящая ловушка. Они будут прочесывать каждый спортивный лагерь, каждую дорогу и каждый город. Рано или поздно нам придется спуститься.

— Они не могут оцепить весь горный массив. Им придется оцепить ближайшие предгорья к югу и к западу отсюда.

— Тогда мы пойдем на север.

— Как далеко?

— Как придется. Здесь, наверху, мы как дома. Если нам что-то не понравится, мы отправимся дальше на север.

— С ружьем охотиться нельзя. Выстрелы привлекут внимание. Но мы можем ловить рыбу. А кроме того существуют растения — очиток острый, горный щавель, клейтония.

Сол скорчил гримасу.

— Клейтония. Впрочем, мне в любом случае нужно сбросить вес. По крайней мере, по голой скале собаки за нами не пойдут

— А ты выдержишь? — ухмыльнулся Крис.

— А ты? Надеюсь, в монастыре ты не размяк?

— У цистерцианцев? — Крис рассмеялся. — Размяк? Это самый свирепый орден во всей католической церкви.

— Они действительно молчат?

— Больше того — они исповедуют убийственный каждодневный труд. С тем же успехом я мог бы провести еще шесть лет в спецназе.

Сол покачал головой.

— Общинная жизнь. Сначала приют, потом армия, затем ЦРУ и монастырь. Тебе никогда не приходило в голову, что в этом есть закономерность?

— Какая?

— Отборные обученные дисциплинированные кадры. У тебя к этому дар.

— У нас обоих. Разница в том, что ты так и не сделал последний шаг. У тебя никогда не возникало желание вступить в еврейский монашеский орден.

— Неужели цистерцианцы тебя ничему не научили? Еврейских монашеских орденов не бывает. Мы не верим в уход от мира

— Наверное, потому ты и остался в ЦРУ. Оно заменяет тебе монастырь.

— Поиски совершенства, — с отвращением произнес Сол. — Нам пора идти. — Он вынул из кармана компас, посмотрел на его светящийся циферблат.

— Почему Элиот хочет тебя убить? — спросил Крис. Даже в темноте было видно, как зло сверкнули глаза Сола.

— Думаешь, я сам не пытаюсь нащупать ответ? Элиот заменял мне отца, а теперь этот ублюдок ополчился на меня. Я выполнил для него одно задание, и после этого все и началось. Но почему?

— Уж он, наверное, позаботился об охране, и нам не удастся просто пойти к нему и спросить. Сол стиснул зубы.

— Тогда мы его обойдем.

— Каким образом?

Вдалеке раздался грохот. Оба повернулись в ту сторону и прислушались.

— Похоже, что-то взорвалось, — пробормотал Сол.

— Дурачок, — Крис рассмеялся. Сол сконфуженно обернулся.

— Это гром.

Через полчаса, когда они добрались до подножия хребта, усеянного острыми выступами скал, темные грозовые тучи наползли на луну и поднялся пронизывающий ветер. Сол нашел подходящий выступ, и не успели они укрыться под ним, как хлынул ливень.

— Обойдем его? Но как?

Раскаты грома заглушили ответ Сола.

Сол напрягся. Пригнувшись к крыше, скрытый темнотой, он пристально смотрел вниз, на улицу. Припаркованные машины выстроились вдоль тротуара, в окнах квартир за шторами горел свет. Он заметил, как в доме напротив открылась дверь. Вышла женщина — лет тридцати пяти, высокая, хорошо одетая, элегантная, с длинными темными волосами. Она была в темно-синих брюках свободного покроя, бордовой блузке и коричневой замшевой куртке. Сол всматривался в ее лицо, освещенное лампочкой над дверью. У нее была гладкая загорелая кожа, высокие скулы, красиво очерченный подбородок, лоб красивой формы и точеная шея. Ее часто принимали за манекенщицу.