Владимир Саньков - Путь хитреца

— В чем опасность?

— Если ты не сможешь преодолеть страх смерти, если не войдешь в Храм, то, возможно, вернуться будет уже некуда. Смерть поразит твое тело.

Отступать было поздно. Зеленый никогда раньше не подводил. Артем молча кивнул. Зиарх скрестил ноги под собой, свободно положил руки на колени.

— Садись рядом. Можешь сесть, как тебе удобно. Поза — не главное.

— Я должен сконцентрироваться на чем-то?

— Нет.

— Куда-то смотреть?

— Нет! Ничего не нужно делать, ни о чем не нужно думать!

Артем осознал, что слышит музыку. Она возникла изнутри, возможно из воспоминания, но была слышна отчетливо. Пока он пытался не сосредотачиваться, не думать, не смотреть, Зеленый говорил, давая указания. Он предвосхищал и корректировал каждую ошибку своего ученика, пока мир не исчез. Времени больше не было. Потерялись ощущения, звуки, свет. Полная пустота.

— Иди! — прорвавшийся сквозь пустоту голос как будто толкнул его.

Тело качнулось, и Храм начал всасывать его сознание.

Смерть во всех ее проявлениях набросилась на него, встречая стеной духов адских существ. Они разрывали, выжигали, взрывали его сознание, наполняя все его существо ужасом. Чтобы проникнуть в Храм, он должен был броситься в самую гущу тварей, несущих смерть. У него не было никакого оружия против них. У него не было сил против этой армады вселенского зла. Страх парализовал его волю, и змеиная голова с победоносным блеском в глазах раскрыла свою зловещую пасть.

Сегодня у преподавателя зарубежной литературы МГПУ Ярославцевой Екатерины Сергеевны лекции стояли лишь во второй половине дня. С утра появилась Ева, но Катя, странно улыбаясь, ничего не сказала о вчерашнем происшествии. Она поймала себя на том, что зачем-то принесла с собой в ванную, где планировала принять душ, телефон. Впрочем, она понимала, зачем. Ева, оставшаяся в комнате, могла ответить на звонок Артема. И это привело бы ее в бешенство. Была и еще одна причина, по которой Катя в последние дни не расставалась с телефоном. Но она ни за что не призналась бы в этом даже самой себе.

Положив трубку на стиральную машину подальше от ванны, Катя включила воду и скинула халатик. И в двадцать семь ее фигура сохраняла свои изящные очертания, обретенные лет десять назад. Отмеченные Берестагой длинные ноги, плоский живот, не большая, но правильной формы грудь, красивое личико, густые русые волосы. Удовлетворенно осмотрев себя в зеркале, девушка шагнула в ванну и задернула шторку.

Захватив с собой телефон, Катя, тем не менее, предусмотрела не все. В соседней комнате скучающая Ева раскрыла ее невыключенный ноутбук и вывела из спящего режима. На проснувшемся экране развернулся вордовский документ с напечатанным текстом. Никакого интереса университетская работа представлять не могла, и Ева, зевая, ткнула курсором в крестик. Но не попала. Второй попытки не случилось: выделенное жирным имя зацепило ее внимание. С первых же слов светловолосая красавица поняла, что перед ней Катин дневник. И пока за стенкой шумела вода, Ева с широко раскрытыми глазами жадно поглощала душевные тайны своей скромной подруги.

Наибольший интерес у нее вызвали последние страницы душеизлияний, датированные двумя днями ранее. Они касались их общего знакомого:

«Берестага — балбес! Балбес! Балбес! Балбес! Как можно быть таким непрошибаемым балбесом? Неужели, если бы он мне не нравился, я повелась бы на эти ухищрения? Подыгрывала ему, пыталась поговорить по душам. Наверное, правильно будет отшить его, иначе он убедит себя во всемогуществе своих интрижек. Бегает за мной и делает вид, что безразличен! А может быть, он считает меня полной дурой? Тогда зачем я ему? Ой, лучше не задавать себе таких вопросов :(. Приятнее считать, что это у него от влюбленности.

А ведь все, что требуется — сказать, что я ему нужна. Просто поговорить. Мы ведь не дети. Боится? Трус!»

Ошеломленная откровениями, Ева ничего не сказала вышедшей из душа с полотенечным тюрбаном на голове Кате. Лишь странно посмотрела на нее.

— Что? — спросила внимательная подруга. Но она лишь покачала головой.

Откуда-то из глубин Евиного подсознания, как летучие рыбки из океана, все чаще выскакивали предательские мысли о настоящей причине ее озабоченности Берестагой. Но если раньше они под силой какого-то неизвестного притяжения так же стремительно и незаметно возвращались в темные воды ее души, то признание подруги, доверенное единицам и нулям электронной памяти компьютера, как фотоаппарат, зафиксировало факт нарушения морской поверхности. И этот факт свидетельствовал о том, что сердце «снежной королевы» Евы Силинской оттаяло. Но сделанное открытие, несмотря на свою волнующую природу, не радовало. С подругой можно разделить многое, но не любовь.

На территорию ювелирного завода Артем проник на автомобиле Натаныча.

— Я не брошу тебя в такой момент, — ответил он на попытки Берестаги отказаться от помощи, — просто присмотрю, чтобы все шло как надо. А ты старайся не светиться.

— Спасибо, Георгий Натанович, я ваш вечный должник.

— Объясни в двух словах, что там происходит.

— Завод под угрозой рейдерского захвата. Внешние силы, владеющие тридцатью процентами предприятия, хотят добиться дополнительного выпуска акций якобы с целью привлечения денег от нового инвестора — их подставной фирмы. Эта манипуляция позволит им дешево завладеть контрольным пакетом. Распродав завод, заработают сотни миллионов.

— И кто за этим стоит?

— Неясно. Концы уходят в кипрский оффшор. Но очевидно, что управляет наездом серьезный игрок.

— Будь осторожен, мой мальчик.

На лестнице, в холле перед актовым залом, да и в самом зале было, как в большом муравейнике. Люди толпились группками, курили, разгуливали по всему зданию, шумно обсуждая предстоящее собрание. Берестага вынужден был оставить Седого, чтобы заняться приготовлениями. Роли распределены, исполнители знали о своих обязанностях. И все же Артем встретился с руководителями групп, чтобы еще раз согласовать приемы взаимодействия во время собрания.

— Как результаты по активистам противной стороны? — поинтересовался он у Кремера.

— Все в порядке, придут не все, — усмехнулся тот, — я бы хотел вас попросить не обращать внимание на то, что наши люди будут, как бы сказать, немного глушить высказывания Константина Ивановича. Вы ведь знаете, он человек вспыльчивый, может ляпнуть что-нибудь в неподходящий момент.

— Я все понимаю, — согласился Артем, доверившись компетентности заместителя генерального директора. Взаимопонимание с ним было на хорошем уровне. Берестаге всегда нравилось общаться с людьми умными, понимающими с полуслова. И Кремер был из таких.