Олег Егоров - СМОТРЯЩИЙ ВНИЗ

Наблюдая за Вараном из своего укрытия, я в который уже раз убедился, что клички на Руси даром не дают. По сравнению с его неприметным серым обликом устрашающий вид Ланцета казался мне куда безобидней. «Бойтесь серых, – говорю я вам, – ибо в них таится основная угроза существованию всех остальных». При всем уважении к аналитическому таланту Германа Мелвилла, я смею, тем не менее, утверждать, что вовсе не альбиносы а именно серые представители фауны – будь то крысы, волки или стервятники – самые опасные и умные хищники на планете. Альбиноса видно издалека, серого порой и в двух шагах не различишь. Альбиносы чаще всего индивидуалисты, у серых отменно развито чувство стаи. Но и в одиночку они крайне страшны. Они-то знают, что нападение – лучшая оборона. Обитающих в пустыне серых варанов историк Геродот в своих трудах называет не иначе как сухопутными крокодилами. Застигнутые на открытом пространстве, эти смелые и злые рептилии яростно атакуют караваны кочевников, вцепляясь зубами и когтями в брюхо верблюдам, лошадям и ослам. Других ослов, кроме разве что меня, в гараже не было. И мне оставалось только проклинать свою беспечность или рассеянность – как угодно.

Поменяв позицию, я бесшумно переместился за следующий автомобиль. Это оказалась экспедиторская «Волга».

«Думай, – сказал я себе. – Пока ты мыслишь, ты еще существуешь. Думай, Саня. Лучше поздно, чем никогда».

Оружия у Виктора Сергеевича при себе не было. Но где-то оно обязательно было. Должно где-то быть. Такие сотрудники частных охранных предприятий без оружия не ходят. Или не ездят?!

Я осторожно попробовал открыть переднюю дверцу, и мне это удалось. Действительно, зачем запирать машину, стоящую в гараже? «Незачем! Незачем тебе, Виктор Сергеевич, ее запирать! Потому что если ты положил мою «беретту» в бардачок, то она мне сейчас ой как понадобится!» – Я лег на переднее сиденье как раз, когда Варан поравнялся с «Волгой». К счастью, заглянуть в окно у него не хватило смекалки. К несчастью, в бардачке экспедитора не оказалось оружия. Где?! Где еще оно могло храниться?! Если в багажнике, то я пропал! Багажник, оставаясь при этом незамеченным, я вряд ли открою!.. Охваченный приступом бессильной ярости, я безотчетно запустил руку в карман чехла за местом водителя… «Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына!» Там я и нашел экспедиторский пистолет. Проверив обойму, я выскользнул из машины и оказался позади киллера. Варан, озираясь по сторонам, все так же медленно и осторожно продолжал движение в глубь гаража. Когда я тихо свистнул, он успел обернуться, но выстрелить на этот раз не успел. Пуля попала ему в правый глаз. В то самое око, что я пощадил в предыдущую нашу встречу.

Будучи пацаном, прыгал я с Хорошевского моста в апрельскую реку. Оторваться от коллектива сорванцов и отложить лихое открытие купального сезона я не смел, как не смел по прошествии двенадцати лет отложить затяжной из десантного транспорта. Помню я тот детский прыжок «солдатиком»: руки по швам, шаг вперед, мимолетная пустота и обжигающий холод. Вспомнил я его и впервые убив человека. Всякий раз, убивая – на войне или в целях самозащиты, – я будто снова прыгал с Хорошевского моста. Холод мгновенно пронзал меня снизу до макушки, и, Бог свидетель, я не испытывал от этого удовольствия ни тогда, ни после.

«Я же тебе сказал, что в другой раз моя будет очередь!» – Не глядя на киллера, я вытащил из его кармана ключ от ворот и покинул наконец пыточную камеру.

Гараж, как я и догадывался, был подземным. Повесив сумку через плечо, я побрел вверх по тоннелю.

– Вы к кому?! – подозрительно спросил пожилой сторож, дремавший у шлагбаума.

С этого же вопроса начинался мой сегодняшний рейд по тылам противника.

– К себе, отец! К себе! – отозвался я, протягивая ему мятую сторублевку. – Держи! Выпей за упокой души раба Божия Варана!

– Это можно! – охотно принимая мое подношение, согласился тот. – Это как водится! Согласно обычаю! А кто он будет-то, мил-человек?!

– Уже никто, – честно ответил я, выходя на улицу.

«Беляево! – определил я, очутившись среди флотилии бело-голубых многоэтажек. – Беляево-Голубеево! Далеко меня, однако, завезли!»

Солнце уже исчезало за крышами, увлекая меня вперед личным примером. «На Запад! – как будто говорило оно. – Брось эту свистопляску – и за мной! Туда, где цивилизованные граждане не стреляют друг в друга, а, наоборот, раскланиваются при встрече или, в крайнем случае, просто улыбаются. Там ты будешь в безопасности, и не упадет с твоей головы даже волос. Разве что сам по себе. Естественным образом. После наступления спокойной старости».

Пистолет экспедитора я выбросил в ближайшую лужу. Без обоймы, разумеется. Не ровен час, детишки прежде милиции найдут. Ни к чему им, детишкам, это. Может, пока они вырастут, мертвые уже похоронят всех своих мертвецов.

«Твои бы уста, да Богу в уши!» – невесело усмехнулся я, шагая к метро.

-Это Лара! – Сияя, Журенко подставил даме стул. – Представляешь, она мой адрес в библиотеке узнала!

– По читательской карточке. – Лара, худая особа с очками на длинном семитском носу, томно потянулась. – Старушка, добрая женщина, в положение вошла.

«Лара у Карлы украла лорнет, – догадался я, глядя на очки славной представительницы древнейшей профессии. – Очечки-то у нас явно чужие. Размера на два, а то и на три малы».

Мы сидели за столиком в кафе-мороженое. Желающих утолить жажду в этот пасмурный осенний день было хоть пруд пруди: на улице шел дождь, и посетители, большей частью из молодежи, коротали досуг, укрываясь от непогоды в теплом уютном заведении.

– Представляешь, смотрю по телевизору «Знак качества»!.. «Новости культуры», вернее, – поправился Андрей. – Звонок. Стоит она. «Добрый вечер, – говорит. – Андрея Журенко можно видеть?» «Он перед вами, – расшаркиваюсь я. – Чем обязан?» А она засмущалась, красавица моя, зарделась вся и робко так отвечает: «Я вас сразу узнала! А хотелось бы еще лучше узнать! Вы действительно Блока любите?!» – «Еще бы! – Я без него просто спать не ложусь! – Ликуя от такой неслыханной удачи, я беру ее под локоток. – Да вы проходите! Что ж мы здесь-то?! Это ж не тема для разговора на темной лестнице!..» Ну и пошло-поехало!

Пока Андрей рассказывал романтическую историю их встречи, Лара сняла очки и убрала в сумочку. На переносице у нее остался яркий глубокий след.

– Сначала я действительно думала: «Идти или не идти?» – призналась она. – А потом решила: будь что будет! У каждого интеллигентного человека есть право наличную жизнь! Верно?!

– Без сомнения, – подтвердил я. – Личная жизнь – основное право нашей интеллигенции.

На удивление скоро у столика возник официант. Его крашеная модная эспаньолка и золотая серьга в ухе вызвали у спутницы Андрея живейший интерес.