Джеймс Паттерсон - Спасатель

— Ты пугаешь меня, Нед. Мы сможем его взять и предъявить обвинение. И тогда все закончится. Пожалуйста, хотя бы раз сыграй по правилам.

Я улыбнулся:

— Ты будешь там? Подстрахуешь меня, если что?

— Ты уже слышал. Да, я буду там. Один ты не останешься.

Это я знаю. Я снова обнял ее и посмотрел туда, где садилось солнце.

Но так и не решился рассказать, что планирую сделать потом.

Я свернул на длинную подъездную дорожку, ведущую к «Брейкерс», и как будто оказался в другом мире. Две залитые светом башни-близнецы — наверное, самый узнаваемый из видов Палм-Бич. Арочный проход, приглашающий посетителей в фойе. Ряды подсвеченных пальм. Когда-то Флаглеры, Меллоны и Рокфеллеры приезжали сюда на собственных роскошных автомотрисах. Теперешние клиенты всего лишь пытались подражать им.

И вот в этот мирок я собирался подбросить маленькую бомбочку.

Я поставил «краун-вик» между «Мерседесом SL-500» и «роллс-ройсом» на выложенном красным кирпичом кругу у главного входа. Из шикарных авто выбирались парочки во фраках и вечерних платьях, дополненных сияющими украшениями. На мне были джинсы и зеленая рубашка «лакоста» навыпуск. Даже парковщик посмотрел на меня так, словно хотел предупредить: парень, ты здесь лишний.

Разумеется, я слышал обо всех этих светских тусовках, а на нескольких даже присутствовал — не в качестве приглашенного гостя, конечно. Здесь они были центром общественной жизни Старой Гвардии. В приглашениях обязательно указывалось, на какое именно благородное дело пойдут пожертвования. Профессионалки, пользуясь случаем, могли похвастать бриллиантами, продемонстрировать последние изыски дизайнеров, полакомиться икрой и выпить шампанского. Какая часть потраченных средств действительно шла на заявленное «дело», не знаю, но помню рассказ о женщине, муж которой внезапно умер в разгар сезона, и бедняжке пришлось несколько недель держать его на льду.

«Это еще ничего не значит, Нед…»

Я сунул под мышку завернутую в бумагу «куклу», которой меня снабдили фэбээровцы, и вошел в фойе. Народу было много: большинство мужчин во фраках, женщины в длинных платьях, между ними мелькала красная форма персонала, и лишь кое-где глаз натыкался на обычную одежду. В последней могли быть как люди Стрэттона, так и фэбээровцы. И те и другие держали меня под наблюдением.

Агенты, наверное, уже ломали головы, недоумевая, что происходит. Я бросил взгляд на часы — 20.40. Я пришел на двадцать минут раньше назначенного времени. За стойкой портье меня приветливо встретила милая девушка по имени Дженнифер.

— Полагаю, для меня есть сообщение. Посмотрите, пожалуйста. От Стрэттона.

— Мистер Келли, — с улыбкой ответила она, как будто ожидала меня весь вечер, и подала запечатанный фирменный конверт. Я показал водительские права, вскрыл конверт и вытряхнул почтовый листок с двумя словами: «Номер 601».

Давай, Нед, делай свое дело.

Я на мгновение задержал дыхание, успокаивая нервы. Потом спросил Дженнифер, где проходит благотворительный обед, организованный фондом «Загадай желание», и она указала на Круглый зал в конце длинного коридора.

— До конца и налево.

Я поправил выскальзывающего «Гоме» и последовал в указанном направлении за двумя парами в строгих официальных одеждах.

Внезапно микрофон у меня в ухе щелкнул и ожил. Фике вышел на связь, и, судя по тону, происходящее ему сильно не нравилось.

— Черт возьми, Келли, что происходит? По плану до начала еще двадцать минут.

— Извините, Фике. План изменился.

Добавив шагу, я пристроился к парочке, поднялся по ступенькам за расположенным в фойе баром и увидел Круглый зал. У входа уже собралась небольшая толпа; гости называли имена, предъявляли пригласительные билеты, а секьюрити сверяли их со списками. Дополнительные меры безопасности отсутствовали, так что проникнуть в зал при желании не представляло большого труда. Оркестр играл танцевальную музыку из разряда той, под которую никогда не танцуют. Я незаметно просочился за парочкой.

Какая-то седоволосая дама посмотрела на меня так, словно увидела Губку Боба Квадратные Штаны. Бриллиантовые подвески у нее в ушах вполне могли бы сойти за елочные украшения. Я прошмыгнул мимо нее.

— Сэр! — окликнул меня кто-то. Я сделал вид, что не слышу.

Давай, Недди, у тебя все должно получиться.

Зал был украшен свежими цветами, с кессонного потолка свисала невероятных размеров люстра, оркестр наигрывал в ритме ча-ча-ча. От обилия украшений — тиар, брошей, подвесок, колец — слепило глаза. Мужчины представали закованными в идеально отглаженные фраки с идеально сложенными белыми платками. Один парень вырядился в килт.

Надо было срочно найти Стрэттона. Я знал, что выгляжу столь же неуместно на этом празднике милосердия, как воин маори в боевой раскраске на чае у королевы.

Внезапно кто-то сзади взял меня за локоть и оттащил к периметру шумного сборища.

— Прием подношений справа от входа, мистер Келли! — прошипели мне в ухо.

Я обернулся — Чэмп встретил меня знакомой ухмылкой. Одетый в форму официанта, с серебряным подносом, на котором стояли тарелочки с блинами и икрой, он почти идеально — мешала оранжевая шевелюра — вписывался в картинку.

— Где Стрэттон?

— Где-то там, у заднего выхода, где и положено быть такому говнюку. — Чэмп толкнул меня локтем в бок. — Он во фраке… Да расслабься ты… постарайся проникнуться настроением.

Стрэттон мелькнул в толпе. Я мазнул взглядом по залу — его телохранители должны быть где-то рядом.

Джефф отставил поднос и положил руку мне на плечо.

— Не беспокойся, все получится. Я говорил себе это перед каждым прыжком и отделался всего лишь парой выбитых позвонков. — Он подмигнул. — В общем, тревожиться не о чем. Друзья в доме. Тылы я прикрою.

— Нед! — Наушник запищал голосом Элли. — Нед, что ты делаешь? Пожалуйста…

— Извини, Элли, — только и сказал я, понимая, что она уже паникует. — Держись на связи. Пожалуйста. Ты его получишь.

В толпе мелькнули еще несколько знакомых лиц. Генри Киссинджер. Солли Рот с представительного вида бизнесменами. Верн Лоусон.

А вот и Стрэттон. Держа в руке наполовину полный бокал шампанского, он вовсю распинался перед блондинкой в платье с глубоким вырезом. Стоящие рядом смеялись. Шутка, наверное, состояла в том, что Лиз сошла в могилу и Стрэттон стал одним из самых завидных женихов в Палм-Бич.

Я направился к нему.

При виде меня глаза у Стрэттона расширились, но уже в следующий момент самообладание взяло верх над растерянностью, и на губах миллионера заиграла самоуверенная усмешка. Друзья Стрэттона смотрели на меня так, словно я нес в руке срочный пакет.