Хлоя Пэйлов - Ковчег огня

Только когда все элементы встанут на свое место, мир узнает о его миссии, вдохновленной свыше. Но пока что мир должен был ждать. Было еще слишком рано. Слишком рано раскрывать великий замысел Бога. Хотя, если бы у неверующих были глаза, они бы тоже, несомненно, увидели в текущих мировых событиях настойчивый призыв Всемогущего к оружию.

Озабоченный предстоящими делами, Макфарлейн нажал кнопку внутреннего коммутатора:

— Есть какие-нибудь новости относительно полетного плана?

— Я только что получил официальное одобрение, сэр. Вы должны подняться в воздух в тринадцать ноль-ноль.

— Замечательно, — ответил своему начальнику штаба Макфарлейн, перед тем как разорвать связь.

Несмотря на то, что английская еда ничем не лучше бурды из солдатской столовой, Макфарлейн с нетерпением ждал возможности встретить следующий день уже в Лондоне. Из-за этой стервы Миллер план пришлось передвинуть назад на целых двадцать четыре часа, и хотя Стэнфорд был вне себя от вынужденной заминки, его переполняло восторженное возбуждение при мысли о предстоящей задаче. К тому же, по большому счету, Эди Миллер и ее спутник были несущественными пешками. Второстепенными действующими лицами драмы, начертанной Всемогущим двадцать шесть столетий назад.

Полковник взглянул на часы. У него оставалось еще достаточно времени для того, чтобы отправить ежедневную запись в свой интернет-дневник.

Усевшись за компьютер, он двумя пальцами набрал свои любимые строки из 10-го псалма.

«Дождем прольет Он на нечестивых горящие угли, огонь и серу…»

— В этом месте, наверное, следует упомянуть о том, что по своему характеру я ни в коей мере не искательница приключений. Наоборот, я люблю стабильность, предсказуемость, возможность по понедельникам смотреть вечером телевизор. Единственное, что с удручающей регулярностью меняется у меня в жизни, так это постоянно перегорающие лампочки.

Услышав голос Эди, Кэдмон оторвал взгляд от оксфордширского пейзажа, белым пятном известняка проплывающего за огромным окном автобуса. Приземлившись два часа назад в аэропорту Хитроу, они направлялись в Оксфорд.

— Как любопытно. Ты произвела на меня впечатление совершенно бесстрашной женщины.

— Внешность бывает обманчивой.

— И правда, — подчеркнуто посмотрел на ее наряд Кэдмон.

Поскольку после вчерашнего «забега с препятствиями» их одежда пришла в жалкий вид, оба в аэропорту обзавелись новыми нарядами. Кэдмон выбрал себе твидовый костюм и бежевую куртку. Стремясь к более пестрому оперению, Эди купила желтую вязаную шапочку, красную куртку военного покроя с погончиками и высокие ботфорты, в которые она заправила джинсы. В то время как Кэдмон напоминал половину зажиточной английской пары, выехавшей в город, Эди была похожа на ожившее полотно Мондриана. [25] Мондриан, Питер Корнелис — нидерландский живописец, один из основоположников абстракционизма. Кэдмон предпочел бы, чтобы она выбрала менее яркие тона — бурый, желтый, оливковый, сливающиеся с зимним пейзажем. Если его случайно заметит боевик ИРА, ему придется иметь дело не с одним врагом, а с двумя.

— Как ты думаешь, Макфарлейну и его ублюдкам удастся разыскать Ковчег Завета?

— В лучшем случае это очень спорный вопрос, — ответил Кэдмон. — На протяжении столетий многие искали Ковчег — и тщетно. Но если он все-таки будет обнаружен, это станет самым потрясающим открытием в человеческой истории.

Эди закрыла Библию, купленную в аэропорту имени Даллеса.

— Давненько я не читала Ветхий Завет. Можно сказать, я воспитана на Новом Завете. — Она засунула Библию в сумку с эмблемой авиалиний «Верджин», в которой теперь лежали все их скудные пожитки. — Каким-то образом я начисто забыла смерть и кровь, связанные с Ковчегом. Как раз сейчас читала о битве при Авен-Езере.

— Если я правильно помню, под Авен-Езером филистимляне не только победили израильтян, но и завладели Ковчегом Завета.

— Но это явилось роковой ошибкой. Через считаные часы после того, как он был установлен в храме Дагона, филистимляне обнаружили, что статуя их божества разбилась вдребезги. Но, разумеется, это не идет ни в какое сравнение с эпидемией чиреев, внезапно поразившей город Азот. В последовавшей за этим панике филистимлянский царь мудро решил вернуть злополучную награбленную добычу израильтянам.

— После чего филистимляне погрузили Ковчег Завета на колесницу и прикатили ее в иудейский город Вефсамис.

— Где, как ты уже говорил вчера, пятьдесят тысяч жителей были сражены без разбора из-за горстки любопытных, осмелившихся заглянуть в Ковчег. — Эди нахмурила лоб. — Знаешь, как я ни стараюсь, мне не удается понять, почему любящий и всепрощающий Бог поступил так жестоко.

— Лично я не верю, что Бог имел какое-то отношение к опустошительному действию Ковчега. — Откинувшись на спинку кресла, Кэдмон скрестил ноги. — Скорее я склонен считать, что могущество Ковчега всецело является творением человеческих рук. Для того чтобы понять его якобы сверхъестественную силу, сперва нужно уяснить, как он устроен.

— Ты говорил, что прообразом Ковчега, созданного Моисеем, были египетские ларцы.

Кэдмон подтвердил ее заявление отрывистым кивком.

— Я в этом убежден. Во-первых, возьмем используемые материалы. И ларец, и ковчег изготовлены из золота. Если быть точным, из огромного количества золота.

— Ну, золото является одним из самых ценных металлов, известных человеку.

— Что гораздо важнее, золото является в высшей степени плотным металлом, к тому же химически инертным. Хотя доказать это невозможно, некоторые исследователи Библии полагают, что золото, использованное для изготовления Ковчега Завета, имело в толщину девять дюймов.

— Ты шутишь? Для этого понадобилась просто огромная куча золота.

— Совершенно верно.

Порывшись в сумке, Кэдмон достал ручку и бумагу. Восстановив в памяти подробное описание, приведенное в Ветхом Завете, он нарисовал достаточно точное изображение Ковчега Завета.

— Как видишь, золотой ящик накрыт крышкой, известной под названием «милосердное сиденье».

— Часом не «горячее сиденье»? [26] Прозвище электрического стула. — прыснула Эди.

Кэдмон улыбнулся, услышав остроумное замечание своей спутницы.

— «Милосердное сиденье» было украшено парой одинаковых золотых херувимов, закрепленных на крышке. Только помни, это были не те очаровательные пухлые мальчики, которые красуются на полотнах Питера Пауля Рубенса. Херувимы, стоявшие на страже на крышке Ковчега, были свирепыми созданиями, чем-то напоминающими крылатые фигуры Изиды и Нефтиды, украшающие многие египетские ларцы.