Роберт Мазелло - Зеркало Медузы

— Осторожно! Пистолет заряжен.

Пересчитав горстку таблеток, Юлиус пересыпал ее в пузырьки.

— Ты голоден? — спросил он.

— Да.

— Тут неподалеку имеется приличный ресторанчик.

Он снял фартук и бросил его на лабораторный стол.

— Ты тут и операции можешь выполнять! — заметил впечатленный Эшер.

— Клиентура у меня маленькая, но верная.

Когда они вышли в коридор, Янтцен передвинул панель в задней части шкафа, после чего распределил на штанге пару дюжин вешалок со старыми рубашками и куртками.

— Можешь оставить свои вещи здесь, — предложил ему Юлиус. — Эту ночь проведешь на диване, а завтра найдешь себе другое жилье.

Эшер ничего не сказал, хотя он не собирался ночевать в такой грязной дыре. Порывшись в сумке, он достал пачку сигарет. Янтцен надел плащ и нелепую шапку, похожую на папаху кубанских казаков. Он повозился с замками и засовами, затем, немного помедлив, открыл скрипучую дверь.

— Тем рестораном заправляют испанцы.

Как только дверь распахнулась, навстречу метнулась темная тень. Юлиус отлетел на середину коридора и рухнул на пол. Его оседлал смуглый парень в футболке-поло. Эшер поднял голову и увидел еще двух молодых мужчин — тех самых турок, которые наблюдали за ним, когда он входил во двор. Они вбежали в коридор. Первый выставил перед собой нож. В руке второго парня был пистолет. Тот, что размахивал ножом, закрыл пинком дверь, а его приятель навел пистолет на Эшера. Эрнст поднял руки вверх, показывая, что он не имеет оружия. Ему велели отойти от сумки. Когда он медленно попятился назад, шустрый малый с пистолетом встал на колени рядом с саквояжем и начал быстро копаться в вещах.

— Вы можете взять сигареты, — сказал Эшер. — И если вы уйдете сейчас, вам ничего не будет.

— Заткнись! — ответил наглый турок.

Он вскочил на ноги и сердито пнул сумку. Эшер понял, что парни приняли его за наркокурьера и решили завладеть товаром.

— Думаю, ты ошибся, дурачок, — миролюбиво произнес Эрнст.

Кретин с пистолетом сделал предупредительный выстрел в подушку на диване. Пуля прошла в шести дюймах от руки Эшера. Веер перьев взлетел в воздух.

— Ахмет, опусти оружие, — взмолился валявшийся на полу Янтцен.

Значит, они знакомы, подумал Эшер. Постоянный клиент. Интересно, как много известно этим парням?

— Веди нас туда! — крикнул Ахмет, указав пистолетом на шкаф, стоявший в коридоре.

Они знали слишком много.

Янтцен поднялся на ноги. Кровь сочилась в уголке его рта. Их с Эшером подвели к шкафу. Ахмет велел Юлиусу отодвинуть одежду и панель, после чего они вошли в лабораторию. Янтцен щелкнул выключателем, и Эшер, как бы ненароком, направился к стойке, где лежал девятимиллиметровой «глок».

— Что ты там делаешь? — крикнул Ахмет. — Стой на месте, или я пристрелю тебя.

Он не видел рук Эшера. Эрнст медленно повернулся к нему, дружелюбно улыбнулся, демонстрируя послушание, а затем выстрелил в грудь турка. Ахмет открыл рот и упал на колени. Два его приятеля ошеломленно замерли на месте. Эшер воспользовался этим и направил «глок» на парня в спортивном свитере. Пуля угодила в лоб, отбросив юношу на металлический стеллаж. Эрнст пристрелил бы и третьего, но Янтцен оказался на линии огня. Уцелевший турок пару раз взмахнул ножом и с криком выбежал из лаборатории.

— С дороги, — рявкнул Эшер и, оттолкнув перепуганного Янтцена, выскочил в коридор.

Беглец уже топтался у двери, пытаясь открыть шлеперный замок.

— Замри на месте, — сказал Эрнст. — Я не буду убивать тебя.

Парень повернул к нему голову. Его лицо исказилось от страха.

— Отойди от двери, — миролюбиво посоветовал Эшер.

Но пальцы юноши наконец справились с замком. Он распахнул дверь, и в этот момент Эрнст выстрелил в него. Пуля попала в плечо. Похоже, парень даже не заметил этого. Эшер метнулся вперед, схватил его за рукав и втянул обратно в коридор.

— Нет-нет, не стреляй! — закричал молодой человек. — Не убивай меня! Мамой клянусь, никому не скажу!

Он сложил руки в мольбе и упал на колени. Но Эшер знал, что, начиная такие дела, нужно идти до конца. Он приставил ствол ко лбу юноши и нажал на курок. Безжизненное тело упало на пол, как мешок картошки. Янтцен выбежал в коридор. Да, с усмешкой подумал Эшер, Юлиусу тут и за день не убраться.

Сунув пистолет за пояс, он отошел от трупа. Господи, какое мочилово! Стоило ли сообщать об этом боссу? Чертов отставной посол. Но Эрнст и так уже имел репутацию вспыльчивого человека. А кто во всем виноват? Шиллингер. Разве не он послал его в Италию с тайной миссией, которая входила в противоречие с планами более крупных игроков? Лужа крови расширилась, и он отступил еще на шаг назад. Если его подозрения были верны, он оказался между двух огней. А такие ситуации ему никогда не нравились. Или он слишком мнителен? Налетчики могли позариться на наркоту. Неужели произошла досадная ошибка? Судя по клиентуре Юлиуса, в это можно было легко поверить.

Теперь он сожалел, что поторопился. Если бы он оставил этого турка живым, то мог бы задать ему несколько вопросов. В следующий раз, подумал Эрнст, нужно будет вести себя мягче и терпеливее.

— Юлиус.

Он дернул за рукав стонавшего доктора. Тот стоял у стены, согнувшись, словно в приступе рвоты.

— Что? — ответил Янтцен, отведя взгляд от лужи крови на полу.

— Ты когда-нибудь перестанешь скулить?

Юлиус судорожно сглотнул и тихо прохрипел:

— Что… черт возьми… нам теперь делать?

— Ну, я начал бы с тряпки, швабры и ведра, — ответил Эшер, отвлекаясь от тяжких размышлений. — У тебя они имеются?

Глядя на пятно солнечного света на стене тюремной камеры, Челлини понял, что наступило время ужина. Пищу здесь раздавали раз в день. Он сидел в углу, лениво наблюдая за двумя тарантулами, которые спаривались на соломе, торчавшей из его матраца. Он уже привык к ним, как к другим паразитам и крысам, населявшим его крохотную камеру. После нескольких месяцев тюремного заключения он начал бы скучать, если б они куда-нибудь исчезли.

Снаружи послышались шаркающие шаги и бряцание ключей. Деревянная дверь со скрипом открылась. Вооруженный саблей охранник остался стоять в коридоре, а старый тюремщик, одетый почти в такие же дырявые лохмотья, какие теперь носил Челлини, поместил на порог оловянную миску, наполненную холодной кашей.

— Кушай на здоровье, — сказал он, задержавшись на миг, чтобы полюбоваться картиной, которую Челлини нарисовал на стене углем и мелом.

Она изображала вознесение Христа, окруженного множеством ангелов. Пока старик с восторгом смотрел на картину, Челлини с опаской поглядывал на петли двери. Он вытащил оттуда несколько гвоздей и заменил их шляпки точными копиями, сделанными из воска и ржавчины. Он замышлял побег с того самого дня, как его поместили сюда. Когда римский папа велел заточить его в замок Сант-Анджело, Бенвенуто заявил, что ни одна тюрьма не удержит сокола в неволе. И вскоре он надеялся доказать правоту своих слов.