Роберт Мазелло - Зеркало Медузы

— Я сделал его собственными руками, — произнес голос за его спиной.

Сант-Анджело стоял в дверном проеме. Он был одет в шелковую безрукавку, широкие темные брюки и хрустящую белую рубашку с пышными рукавами.

— Асканио привез мрамор из мастерской самого Микеланджело.

Он вошел в комнату и взглянул на Дэвида.

— Этот образ напоминает вам кого-то?

— Да.

— Я так и думал. Мы с ней встретились при дворе французского короля, и с того дня она стала моей музой. Ее звали Катариной.

Он нежно прикоснулся к бюсту.

— Какое у нее сейчас имя?

— Кэтрин.

Дэвид понял, что не было смысла скрывать от него подобную информацию. Сант-Анджело поковырял пол тростью и кивнул.

— Это так похоже на нее… хранить свое имя веками. Она всегда отличалась упрямством.

— А вы? — спросил Дэвид, не веря тому, что ведет такую беседу. — Вы ведь тоже носите свою фамилию долгие годы?

Маркиз склонил голову в согласии.

— Да, в этом мы с ней похожи. Мне не хотелось отказываться от фамилии Сант-Анджело. Так называлась тюрьма, которую я никогда не забуду. Фактически там произошло мое перерождение.

Сев в кресло с накрахмаленным чехлом, он жестом предложил Дэвиду устроиться напротив него.

— После всех этих лет мне очень приятно встретить человека, готового… понять меня.

Дэвид промолчал. Он не знал, какие слова соответствовали бы данному случаю. И еще он заметил стоявшую в дверях Оливию. Как долго она здесь была? Что успела услышать? Маркиз с улыбкой повернулся к ней.

— Вы можете присоединиться к нам.

Она села рядом с Дэвидом и сжала пальцами его ладонь.

— Могу ли я надеяться, что между нами не осталось никаких секретов? — спросил маркиз.

— Можете, — ответила Оливия, и Дэвид кивнул в подтверждение.

Плечи Сант-Анджело расслабились, и он откинулся на спинку кресла.

— Ваш последний звонок… был адресован сестре? — спросил маркиз, словно они до этих пор вели обычную беседу.

— Я говорил с ее мужем, — ответил Дэвид.

— И?

— Ей осталось жить день или два.

— Ах, Дэвид! — сказала Оливия, еще раз пожав его руку. — Мне очень жаль. Ты должен отправиться к ней. Прямо сейчас.

Сант-Анджело задумчиво вздохнул.

— Вы действительно можете так поступить, — произнес он, подняв голову. — Любой разумный человек сделал бы это. Вы можете вылететь в Чикаго первым ближайшим рейсом. Но для чего? Чтобы беспомощно стоять у ее кровати и наблюдать, как смерть забирает последние силы вашей сестры?

Его ужасные слова повисли в воздухе на несколько секунд. Затем он сжал головку трости обеими руками.

— К счастью, существует и другой вариант! Вы можете спасти ее жизнь! Хотя для этого вам придется сразиться с сильным противником.

Дэвид знал, как поступил бы интеллигентный сотрудник такого уважаемого учреждения, как частная библиотека «Ньюберри». И он догадывался, какое решение принял бы Челлини. В конце концов, маркиз был прав. У него имелся выбор. Но не успел он даже слова сказать, как на губах Сант-Анджело заиграла улыбка победы.

— Я знал, что вы настоящий мужчина, — с сияющим взором произнес маркиз. — Теперь вам нужно узнать остальное.

Он вытащил из кармана жилета серебряный венок.

Эшер уже и не помнил, сколько лет он не ездил в таких маленьких машинах. Но бежевый «пежо» оказался последним в агентстве по прокату автомобилей, и, кроме того, эта тачка была хороша для наблюдения за объектами. Она не вызывала подозрений, легко парковалась, поэтому он просто поселился в ней на время.

Покинув вечером гостиницу, он не стал искать другое жилье. Кто знает, сколько клерков в отелях было на прикорме у турецкой мафии? Он остановил «пежо» под одним из мостов, проспал там несколько часов и затем рассмотрел фотографии, которые Юлиус послал ему по электронной почте перед смертью. Чуть позже он отправился на тихую улицу рядом с парком и прудом, где на пристани у лодочной станции покачивались прогулочные лодки.

Указанный особняк выглядел, как неприступная крепость. Он скрывался за садом и высокой стеной. Подъездная дорожка вела к крыльцу. Весь периметр просматривался видеокамерами. Эшер медленно проехал мимо, развернул машину и остановился в пятидесяти ярдах от дома. Зеркало заднего вида показывало ему все, что происходило у крыльца. Янтцен утверждал, что этот дом был последним местом, куда приходили Дэвид и Оливия. Когда Эрнст позвонил в «Крийон», ему сообщили, что Франко и его подружка не ночевали в своем номере. Вполне вероятно, что они провели ночь здесь — в гостях у какого-то богатого друга.

Его телефон начал наигрывать веселый рингтон. На табло высветился номер Шиллингера. Очевидно, отставной посол хотел получить отчет о проделанной работе. Но Эшер был начеку. Он и раньше ничего не сообщал Шиллингеру о кровавых разборках во Флоренции, а теперь и вовсе не хотел рассказывать о возникших проблемах. Он уже не знал, на чьей стороне играл его босс.

— Где ты? — спросил Шиллингер, как только Эрнст ответил на звонок.

— Все еще в Париже.

Он не желал уточнять свое местонахождение.

— С Янтценом?

— Нет.

Шиллингер недовольно вздохнул.

— Только не говори мне, что ты расстался с ним. Юлиус не глупый человек. Он может еще пригодиться тебе.

Эшер знал, что Шиллингер пренебрежительно относился к его интеллекту. И Эрнст лишь ждал момент, чтобы отомстить ему за все унижения.

— Вы добились какого-то успеха? Или, точнее, Франко что-нибудь нашел? Я очень рассчитываю на его успех. Если мы получим нужную информацию, некоторые люди сочтут ее важной и ценной!

— Надеюсь, что я тоже буду в их числе?

— Разве я когда-нибудь не благодарил тебя за выполненные поручения? — проворчал Шиллингер.

— Работа будет сделана в лучшем виде, — ответил Эшер, посматривая в зеркало заднего вида. — Но она становится все более сложной и опасной.

Этим утром он купил несколько газет, однако сообщений о трупах в квартале Пигаль пока не было.

— Что ты хочешь сказать? — теряя терпение, спросил Шиллингер. — Только не говори мне, что ты решил пересмотреть условия нашего контракта. Я и так уже сожалею о щедрости, которую проявляю к тебе.

— Ладно, не будем об этом, — откинувшись на спинку сиденья, ответил Эшер.

В любом случае, он больше не собирался работать на Шиллингера. Бывший посол показал себя полным тупицей — лакеем, работавшим на лакеев. Теперь Эрнст был вольным охотником за головами. Если окажется, что этот тип Франко носит в сумке какую-то реликвию, он заберет ее себе и продаст тому, кто предложит высокую цену. Пусть Шиллингер рассчитывает на дивиденды и лижет задницы своих благодетелей, но он больше не будет помогать ему.

— Послушай, Эшер, — снисходительным тоном продолжил Шиллингер. — Мне кажется, ты собираешься совершить серьезную ошибку.