Сергей Саканский - Шахта. Ворота в преисподнюю

— Вот для чего они искали нас, — тихо сказала она.

— Ну, это поспешный вывод… — пробурчал Свят.

На сей раз он не радовался ее проницательности.

— Теленка, наверное, закололи хозяева, и им не удалось добавить его в коллекцию. А нас с тобой — через столько лет — удалось.

Свят крепко взял женщину за руку.

— Мы им не дадимся. У нас есть схема этого подземного сооружения. Обойдем его до последнего уголка. В системе должна быть вентиляция. Иначе просто не может быть: мы не смогли бы здесь дышать. Вентиляция — это какой-то тоннель, ведущий на поверхность. Мы выберемся отсюда!

— Только давай поскорее сойдем с маршрута Ильи. Что ты хотел здесь проверить?

— Это уже не важно, — сказал Свят.

— И все же? Неужто ты что-то скрываешь от меня?

— Да нет, чепуха. Просто, я думал найти свою кошку.

Сверившись с планом, Свят быстро вывел Настю на прежний путь. Теперь их задача изменилась: они стали прочесывать коридоры зигзагами, внимательно осматривая стены и потолок. Свят останавливался и, облизав палец, словно матрос на вахте, пытался уловить внутренний ветер.

Только теперь он рассмотрел внимательно материал, из которого было сделаны туннели, и задумался над способом их производства. Это было похоже на литье из бетона: на Земле уже давно возводили стены зданий, отливая их в пластиковых формах вместо деревянной опалубки, так, что не было видно никаких швов. Поселение годы такой метод перешел из промышленного и в коттеджное строительство, о чем Свят как-то писал в своем журнале… Сейчас ему казалось, что и Москва, и его работа, и весь верхний мир — нечто нереальное, незначительное и ненужное, что он всегда надеялся и даже знал, что создан для чего-то особого, и оно, это особое, самое главное, вот-вот откроется ему.

Свят положил руку на стену и тут же отдернул ее. Это было немыслимо: стена на ощупь казалась холодной. Кроме того, она была упругой. Но отнюдь не секреты внеземных технологий волновали Свята в данный момент. Стена была пористой. Свят понял, что никаких вентиляционных шахт они не найдут. Эти тоннели не только освещались при помощи их покрытия, но и проветривались.

Свят принял решение, но ничего не сказал Насте. Остается одно: идти к месту, отмеченному Ильей. По здравому размышлению, это не могло быть местом, где их ждут. Эти существа — исконные подземные жители или инопланетные гости, обосновавшиеся здесь, устроившие себе надежное убежище с лифтом-трансформером — могли встретить их в любой точке лабиринта, хотя бы просто у дверей лифта. Крест мог обозначать только подземное кладбище — конечную цель их путешествия. Еще одна странная мысль пришла Святу в голову: что если Илья вернется? Просто он дал им возможность самим увидеть место погребения родителей. Иначе непонятно, зачем он подсунул им план.

Позже Свят удивлялся, что правильным оказались все три его догадки: и то, что у креста их ждали, и то, что Илья вернется, и то, что крест — подземное кладбище.

Коридоры вели все глубже под землю: они были наклонные, а порой прерывались длинными пологими лестницами-пандусами. Ступени были также наклонными, метра три длиной и высоты несколько большей, чем предусматривает человеческий стандарт строительства. Ступеням пола соответствовали ступени потолка, на одной из потолочных ступеней Свят заметил надпись. Он остановился, чтобы ее разглядеть.

— Иероглифы! — воскликнула Настя.

— Нет, — сказал Свят. — Скорее, буквы.

— Почему ты так уверен, что это буквы, а не иероглифы?

— Посмотри внимательно. Знаки часто повторяются. Это явно буквы.

— Не понимаю… Ну и что, если повторяются?

— Сама рассуди. Иероглиф обозначает предмет или явление, целое слово, например — «камень». Не может же в одной фразе пять раз повторяться «камень»! Это буквы. Но ни одной, похожей на какой-либо наш алфавит.

— А почему тебя удивляет, что не похожи?

— Не удивляет, а озадачивает. Если бы эта цивилизация развивалась на Земле, то их символы должны были бы иметь что-то общее с нашими. Это колонизаторы или, скорее — исследователи.

— Ага! — с иронией воскликнула Настя. — Ученые. Жрецы науки, мать их… Вот бы их собственных матерей и отцов — так! Во имя чертовой науки.

Она вдруг нахмурилась, внимательно вгляделась в надпись.

— Я видела эти буквы!

— Где? — удивился Свят.

— В кино. Был какой-то фильм о пещерных людях. Так там были наскальные рисунки. А рядом — похожие знаки.

— Точно?

— Я хоть и физкультуру преподаю, но зрительная память у меня хорошая. Наверное, как раз потому, что учительница. Много помню лиц…

Настя прикрыла глаза, задумавшись. Свят понял, что она думает о том же, о чем и он несколько минут назад: о земной жизни, своем прошлом, о бессмысленности всего сущего перед лицом самой смерти.

— Если так, — сказал он, — если ты точно видела эти знаки, то тогда совсем другое дело. Тогда это не инопланетная цивилизация.

— А кто же?

— Коренные жители Земли.

— А мы кто — инопланетяне?

— Возможно. Но это не имеет значения. Для нас с тобой, сейчас.

Свят глянул на надпись.

— Может быть, это просто означает: не курить, не сорить или что-то в этом роде, — проговорил он.

— Или «Здесь был Микола».

Они уже могли шутить. Несмотря на жару, возрастающую с глубиной, да и вообще — на ситуацию, они оба вдруг ощутили прилив сил. Вот что значит разрядка. Для этого люди и придумали юмор.

Они двинулись дальше, спускаясь по пандусам-лестницам уже в самое пекло. Свят изнемогал: пот градом катился по всему телу, комбинезон промок насквозь. Настя, похоже, даже не замечала жары, лишь вспыхивали, поблескивая, ее щеки, когда озарялся люминесцентный потолок. Свят уже выпил всю свою воду, а Настя сгрызла печенье.

— Потому и мокрый, что много пьешь, — проворчала она.

Настя достала бутылочку и протянула ему. Он отдал ей печенье. Этот обмен развеселил обоих…

Вот и зал, обозначенный крестом. Они вышли на его середину и огляделись. Свят повернулся на месте и, покачивая пальцем, сосчитал овальные проходы, ведущие отсюда во все стороны. Их было восемь, все абсолютно одинаковые. Он слишком поздно понял, что теперь уже не может сообразить, из какого прохода они вышли.

— Мы заблудились! — воскликнула Настя.

— Это не важно, — пробормотал Свят, чувствуя стыд от своей оплошности. — Достаточно будет войти в любой туннель и сравнить его с планом. Вот, например, этот, — он ткнул пальцем в план. — Он длинный и прямой, словно дорога. А на плане только один такой туннель, все остальные сразу сворачивают. Найдем этот длинный и снова обретем ориентацию.

Свят повел Настю в ближайший туннель. Да, это оказался он — длинный, прямой туннель. Положение на плане было найдено, но это уже не имело значения.