Сабина Тислер - Обитель зла

– Как это все ужасно! – тихо сказала Регина Герберту, но Романо все же услышал.

– Прекрати, Эди! – взорвался он. – Ты или немедленно затихнешь, или отправишься в свое убежище.

Эди с рыданием выскочил из комнаты. Эльза ничего не сказала. Она тихо сидела за столом и неотрывно смотрела на завивку своей бабушки и на белые волосы своего деда. Потом она встала.

– Я пойду к нему. Бедняжка! Он ведь не понимает, в чем дело. Он просто хотел порадоваться.

Эльза ушла, и у всех на душе стало тяжело.

– Но я же этого не хотела, Романо! – расстроилась Регина.

– Эди милый мальчик, просто он другой, не такой, как здоровые дети. И из-за этого иногда возникают очень непростые ситуации.

Регина сладко, как сахар, улыбнулась:

– А может быть, у всех здесь слишком повышенная чувствительность?

Романо ничего не ответил, но в полной мере понял проблемы, которые время от времени возникали у Сары с матерью.

Оставшийся вечер Романо, Герберт и Энцо провели вместе, распивая граппу перед камином. Регина помогала Терезе в кухне. Обе женщины были в своей стихии и, хотя одна из них не говорила по-немецки, а вторая – по-итальянски, прекрасно поняли друг друга.

– Нам, наверное, надо было раньше приехать сюда, – сказала Регина вечером в постели Герберту. – Тереза очень трогательная. После того что Сара рассказывала по телефону, я всегда думала, что она – старая швабра.

– Ты еще не знаешь, что она рассказывает о тебе здесь, – сказал Герберт, но Регина сделала вид, что не обратила внимания на его замечание.

– А наша бедная Сара… – пробормотала Регина, намазывая ноги кремом. – Что у нее за судьба такая! С этим ребенком-инвалидом… Но я считаю, что она очень храбрая. И великолепно со всем справляется. Неудивительно, что время от времени у нее бывают головные боли.

– Боже мой! – Герберт громко рассмеялся. – Ребенок-инвалид! – передразнил он Регину. – Какая милая, мягкая оценка! Я тебе скажу, что такое Эди. Это отвратительное слюнявое чудовище, у которого из пасти выпадает еда. Это кусок мяса, который не может сосчитать до трех, идиотски улыбается и рушит все, что попадается на пути. Своим бесконечным идиотизмом он терроризирует всю семью. Этот милый Эди – не ребенок-инвалид, это кошмар. Это жирная бомба замедленного действия, которую нужно засунуть в смирительную рубашку и посадить в палату с резиновыми стенами. Там он сможет петь детские песни и считать свои пальцы, но не сможет доводить близких до состояния умопомешательства, а мою дочь – до болезни.

После этого эмоционального выступления Герберт устало замолчал. Обескураженная Регина улеглась в постель и выключила свет.

– Боже мой, Герберт, – сказала она тихо, – я и не знала, что ты такой! Я никогда не слышала, чтобы ты говорил так.

И она попыталась не думать больше о том, что сказал Герберт, а радоваться завтрашнему дню. Она сосредоточилась на сияющей невесте в белом свадебном платье, чтобы и ей приснилось что-то приятное.

Сара проснулась среди ночи. В доме было тихо. Ее окружала абсолютная темнота, и ей было трудно сориентироваться. Но ей стало легче. Боль исчезла. Осталось только какое-то тупое давление в голове. Это была ночь перед свадьбой. Завтра она выйдет замуж за Романо. Бог оставил ее в живых.

Она встала, включила свет и проскользнула в ванную комнату. Она выпила воды прямо из крана, и так жадно, что ей чуть снова не стало плохо. Потом она умылась холодной водой. Когда она выпрямилась, чтобы вытереть лицо, то увидела в зеркале, что он стоит сзади.

Хотя это был Романо, она испугалась так сильно, что пришлось ухватиться за раковину, чтобы не упасть.

– Чего ты боишься? – спросил он нежно и обнял ее.

Вместо ответа она покачала головой и прижалась к его груди.

– Тебе лучше?

– Да, – вздохнула она. – Намного лучше.

Она пошла за ним в спальню, легла, прижавшись к его спине, и спала до тех пор, пока в семь утра не зазвонил будильник.

– Я же тебе говорила! – победно заявила Тереза, когда Романо забирал свой кофе из кухни. – Собственную свадьбу никто не упустит. Этого еще не хватало!

Эльза ходила с Эди, когда он собирал цветы, и заставляла его повторять поздравление, которое пыталась вдолбить ему в голову уже несколько дней: «Я сегодня вам желаю, чтобы всегда светило солнце».

– Всегда солнцу светить – и не грустить, – пел себе под нос Эди.

– Почти получилось, – сказала Эльза, – ты почти что смог, Эди. Тоже неплохо, но другое предложение еще красивее. Давай скажем его еще раз вместе.

Она взяла его за руку и стала поднимать и опускать ее в такт словам: «Я сегодня вам желаю, чтобы всегда светило солнце».

– Все прекрасно – солнце ясно, – сказал Эди.

– О'кей, – сказала Эльза. – У тебя получится. Мама и папа поймут.

Эди кивнул и просиял. Потом он одним движением оторвал головки всем цветам, которые собрал до того. Эльза вздохнула.

– Пойдем домой.

Она быстро пошла вперед, Эди неуклюже поспешил за ней.

– Как хорошо, что тебе стало лучше! – сказала Регина за завтраком Саре. – Мы уже боялись, что придется отменить свадьбу.

Сара кивнула. Она почти не слушала, что говорила мать, потому что ее беспокоило состояние Герберта. У него запали щеки, в глазах исчез блеск, и он был белый как стена.

– Папа, тебе плохо?

– Нет, нет, ничего, все в порядке, – ответил он еле слышно.

– Как у тебя с сердцем?

– Да немного прыгает. Ничего страшного.

– Ему с утра нужна пара часов, чтобы прийти в себя. – У Регины сейчас не было желания говорить о болезни Герберта. – Лучше скажи, Сара, что это за головные боли? Они часто у тебя бывают? Ты обследовалась?

– Нет. Просто последние дни было слишком много всего. У меня был сплошной стресс, и я довольно сильно устала.

– О боже! Ты, похоже, очень сильно заболела, если даже не встретила нас в аэропорту. Через тринадцать-то лет!

– Да. Мне было очень плохо.

– Мне очень жаль, – сказала Регина, медленно помешивая капуччино.

– Что-то не похоже, что ты об этом сожалеешь.

– О боже, дитя мое, ты опять начинаешь?

Сара готова была расплакаться. Она представляла завтрак с родителями в день своей свадьбы совершенно по-иному.

– Что ты себе думаешь? Ты приезжаешь сюда за день до свадьбы, как госпожа графиня, в последний момент, и удивляешься, что у меня разболелась голова.

– Вопрос о твоем здоровье, собственно, возник потому, что я же хотела как лучше. В конце концов, я ведь тоже беспокоюсь о тебе.

– Почему же вы тогда не приехали на пару дней раньше? Времени у вас предостаточно. Тогда для меня кое-что было бы проще. Для меня и для Терезы тоже.

«Я так и знала, – подумала Регина. – Ей всегда удается свалить вину на меня».

Сара встала:

– Мне нужно готовиться. Я хочу вымыть голову.