Сабина Тислер - Обитель зла

Ветер заметно притих, и Энцо надеялся, что на дороге к «дому ведьмы» не будет сломанных деревьев.

Телефон стоял на тумбочке Габриэллы. Уже при втором звонке ее рука была на телефоне, и она сняла трубку. Нери иногда спрашивал себя, бывает ли так, что она крепко спит и видит сны.

Так было и в то дождливое воскресное утро, в семь сорок пять утра. Звонок телефона разорвал тишину в доме, и Габриэлла была уже у аппарата, когда Нери еще только пытался сообразить, где он и какой сегодня день.

– Проснись, Нери, – прошептала она. – Это твой коллега Альфонсо из Амбры.

Нери застонал и, приподнявшись на постели, почти что сел.

– Донато у аппарата, – сказал он твердым голосом. – Что случилось, Альфонсо?

Габриэлла, закутавшись в одеяло, напряженно прислушивалась, всматриваясь ему в лицо. Она увидела, как Нери глубоко вдохнул и провел рукой по лбу, словно вытирая пот. Это продолжалось несколько секунд, потом он сказал:

– Я приеду. Приеду так быстро, как только смогу. Пожалуйста, ждите меня там.

Он спрыгнул с кровати.

– Что случилось? – Габриэлла тоже встала.

– Casa della Strega сгорела. А в доме нашли обугленный труп. Нери натянул на себя брюки.

– Позвони, пожалуйста, Томмасо. Он должен немедленно ехать туда. И никому ни слова! Слышишь, Габриэлла. Я не хочу, чтобы об этом узнали в городе прямо сейчас.

– Даже не надейся. Если карабинер позвонил из Амбры, то это уже известно всем!

– Тем не менее.

Она бросилась за мужем в ванную.

– А кто погиб, мужчина или женщина?

– Женщина. Убийца перерезал ей горло. Это четко видно на обгоревшем трупе. После того как обрушилась крыша, дождь, вероятно, помешал трупу полностью сгореть.

– А Романо еще в тюрьме?

– Да. – Он посмотрел на себя в зеркале и сделал серьезное лицо.

– Значит, это не мог быть он.

– Наверное, нет! – рявкнул Нери, умываясь ледяной водой.

В коридоре Габриэлла помогла ему надеть пальто.

– Это дело – твой шанс, Нери, не забывай! Если ты найдешь сумасшедшего, у которого на совести два трупа, то станешь великим человеком. И мы сможем вернуться в Рим.

Нери не выдержал. Его нервы были напряжены до предела.

– Да знаю я, знаю! Ты говорила это уже тысячу раз! Но у меня сейчас совсем другое в голове.

На Габриэллу резкий тон мужа не произвел никакого впечатления.

– И все-таки, Нери… Такого здесь никогда больше не случится. Два трупа – porcamiseria, это же сенсация! Если ты не найдешь убийцу, мы будем киснуть в этом сырном гнезде до конца своих дней.

Нери ничего не ответил. Он взял шляпу и выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью.

За исключением гнойного прыща на лбу, лицо Томмасо было серым, как пепел, почти зеленым. Он стоял на обугленных развалинах дома, уставясь на труп, и его громкая икота, как звук метронома, сопровождала работу экспертов.

Никто не произносил ни слова, и, за исключением икоты Томмасо, было тихо до жути, хотя здесь напряженно работали несколько человек.

– Значит, придется начинать все сначала, – чуть позже сказал Нери Томмасо в машине. – Нужно еще раз все тщательно обдумать.

Они были на пути в Монтефиеру.

– Может, это все-таки какой-то ненормальный, – осторожно ответил Томмасо, чувствуя, как нервничает начальник.

– Нет. Не могу себе представить.

Нери гнал машину в Монтефиеру, резко входя в повороты, а на развилке на Кастельнуово чуть не вылетел на обочину, когда навстречу им выехал трактор. Стиль езды очень ярко выражал то, что творилось сейчас у него в душе.

У Терезы, когда она открыла им дверь, было заплаканное лицо.

– Конечно, вы можете осмотреть кухню траттории, – сказала она и взяла ключи с полочки в коридоре.

Когда зажглась неоновая лампа, Нери сразу увидел, что в подставке нет одного ножа.

– Этого не может быть, – воскликнул он, тяжело дыша, – этого просто не может быть! Вы можете сказать, где еще один нож? – спросил он Терезу.

Тереза ничего не ответила, только с ужасом посмотрела на Нери и покачала головой.

У Томмасо снова началась икота.

На обратном пути в Монтеварки Нери крайне раздраженно сказал:

– Ты должен обследоваться у врача по поводу икоты. Это просто невозможно выносить!

Томмасо, продолжая икать, преданно кивнул.

В четырнадцать часов сорок пять минут, когда Нери был в управлении полиции, ему позвонили из патологоанатомического отдела. На девяносто девять процентов вероятности убитой была Эльза Симонетти. Об этом говорили данные исследования зубов, но результатов исследования ДНК пока не было. Полностью исключалось, что она погибла во время пожара, причиной смерти однозначно была огромная рана на шее. Таким образом, следовало исходить из того, что в этот раз убийца еще и поджег дом. В кладовке было обнаружено вещество, ускоряющее горение, и канистра из-под бензина.

– Я сойду с ума! – сказал Нери и ударил кулаком по стене. – Ни один человек не совершит убийства без мотива. Даже если у кого-то поехала крыша, все равно у него есть причина. А единственный человек, у которого мог быть мотив, – это Романо. Но он сидит в тюрьме и, следовательно, не мог быть убийцей.

– Кроме того, у него нет мотива, чтобы убить свою дочь. А о ревности можно даже не говорить, – добавил Томмасо.

– Точно, – пробурчал Нери. – Значит, в окружении этой семьи нет никого, кто имел бы причину убивать обеих женщин. Но кто, скажи, имеет доступ в тратторию, чтобы дважды воспользоваться ножами оттуда? Это все – disastro, Томмасо, una catastrofe [108]!

– Мотив существует. Он определенно есть. Только мы его пока что не знаем.

Нери вздохнул. Умничанье Томмасо в такой день, каким выдался этот, было просто невыносимым.

Они поехали в Сиену. Магазин письменных принадлежностей в это время был еще закрыт, но Нери хотелось застать Антонио внезапно и спросить, где он был сегодняшней ночью. Ему хотелось увидеть, как Антонио потеряет контроль над собой, испугается или растеряется.

В квартире на улице Виа Пеллегрини никого не было. Нери так настойчиво звонил в дверь, что одна из соседок открыла окно и поинтересовалась, в чем дело.

Нери представился и спросил, где синьор Грациани.

– Он в Гроссето, – объяснила соседка. – Уже три дня. У его матери день рождения, пятидесятилетие, и там празднуют целую неделю. Но вообще-то он собирался сегодня вернуться.

Нери поблагодарил и сел в машину.

– Неудача. – Он хлопнул ладонью по рулю. – Если его семья в Гроссето подтвердит то, что говорит соседка, у него пуленепробиваемое алиби. С ума сойти!

– Но у него все равно нет мотива! – не понимал, из-за чего такое волнение, Томмасо.

– Надо же за что-то ухватиться! У тебя есть идея получше?

Томмасо покачал головой. В конце концов Нери решил создать специальную комиссию и выступить на пресс-конференции. Ему нужна была помощь населения. Ничто не проходит незамеченным, и Нери был убежден, что все равно кто-нибудь что-нибудь да видел.