Джастин Скотт - Девять драконов

— А что делает полиция?

Чип улыбнулся понятной только ему улыбкой.

— Ты знаешь старую гонконгскую поговорку: «Надейся на лучшее и бойся худшего».

— А тебе нужно на службу в антиповстанческий корпус в июне?

— Да.

Пока они рассматривали воду в поисках парусов «Вихря», летчик пытался по радио узнать, видели ли другие суда яхту. Но эфир был таким же пустым, как море.

— Горючего осталось немного, — предупредил Чип.

— На двадцать минут, — уточнил летчик.

Десять минут пронеслись быстро. Викки почувствовала, что скоро начнет сходить с ума. Ей и в голову не приходило, что они могут не найти «Вихрь». Теперь такая возможность становилась все более реальной, и мать не только будет плыть к неминуемой гибели в море в одиночестве, но и заберет с собой доказательства против Ту Вэй Вонга. И у Ту Вэя будут развязаны руки, чтобы устроить хаос на биржах Гонконга и готовить свою собственную пикантную встречу каэнэровцам первого июля. Викки не понимала конечной цели разбойника, но была уверена, что использование Альфреда Цина для встряски на рынке недвижимости было лишь пробным шаром в игре.

Неожиданно Викки вспомнила, что Ай Цзи ни разу не подтвердил, что ее мать была пьяна. А что, если она чудом была трезва и плыла на пике своей самой лучшей формы?

— Полетели дальше, — сказала она летчику, показывая Чипу карту. Они летели по краю круга, увеличившегося из-за еще двух часов поисков до сорока миль. — Чип, если она идет на парусах, где она пойдет? Где сейчас лучшие течения и ветер?

— Здесь. У нас есть еще десять минут.

Чип нарисовал узкую дорожку для летчика.

Вертолет устремился туда.

Внизу зевало море — по-прежнему пустынное.

Это был жаркий, изнуряющий полдень даже для покрытого садами Пика. Мальчики в школе танцев леди Макгедди были просто тошнотворными — с влажными ладонями, дурно пахнущими бестиями — это было единственным, на чем сошлись Мелисса и Миллисент Макинтош, пока ждали в конце дорожки от дома леди Макгедди, когда за ними приедет мама или Ай Пин… вообще кто-нибудь, кто заберет их домой. Сырая дымка поднималась с моря. Сверху спускался густой туман. Стало почти ничего не видно. Начали кусать москиты, и их платья для танцев не могли защитить их голые ноги и руки.

— Корова, — сказала с чувством Миллисент.

Маленькая Мелисса подняла бровь, которой училась манипулировать, и сказала спокойно и авторитетно:

— Коровы скучные и толстые — как ты.

— Где же мама?

Они были последними из оставшихся детей, и хотя никто не говорил этого вслух, уже знали, что еще одна катастрофа сотрясла семью Макфаркаров. Бабушка уплыла, ничего никому не сказав, тетя Викки рванула за ней, и мама немного не в себе.

— Ой, смотри, вон там Чип! — закричала Миллисент; все несчастья исчезли при виде его маленькой «тойоты», взбиравшейся по склону. — Мама послала Чипа.

— Не сходи с ума, — сказала Мелисса, великолепно имитируя тетю Викки. — Слишком жарко, чтобы ехать в этой консервной банке.

— Окна закрыты. У него опять заработал кондиционер.

Девочки обменялись жадными взглядами.

— Чур, я сажусь впереди!

— Я сижу с Чипом, — сказала Миллисент.

— Впереди прохладней, — перебила Мелисса.

Они побежали во весь дух к машине.

— Извините, — сказал летчик. — Может, мы подзаправимся и вылетим опять?

Он уже собрался повернуть назад, как в эту секунду Викки увидела паруса.

— «Вихрь»! — закричала она, заставляя летчика подлететь поближе. — Это «Вихрь»!

Небесно-голубой корпус вырезал кремовую дорожку в бирюзовом море, когда спешил, подгоняемый юго-восточным муссоном.

— Господи Боже, она несется стрелой, — сказал Чип. — Неудивительно, что мы не нашли ее ближе.

— Высокоскоростная яхта? — спросил летчик.

— Высокоскоростной яхтсмен. Чип, вы должны спустить меня вниз здесь.

— Но мы почти пустые.

— Пожалуйста. Я должна ее остановить. Я должна вернуть ее.

Чип взглянул на летчика, который выглядел встревоженным.

— Я высажу, если ее мать поставит шлюпку на воду за кормой. Я и близко не хочу подлетать к этим мачтам.

Он устремился вниз к несущейся вперед яхте и сделал над ней круг.

Сердце Викки запрыгало. Мать лежала на корме лицом вниз.

— Она упала!

Чип посмотрел на Салли в бинокль.

— С ней все в порядке. Она возится с автоматическим управлением. На ней даже леера.

Салли подняла голову на шум, прикрыв глаза рукой от солнца, потом залезла назад в кокпит.

Викки свесилась из двери, пристегнувшись ремнями безопасности. Когда ее мать увидела белокурые волосы Викки, она помахала рукой. Чип включил громкоговоритель.

— Салли, это Чип, — его голос прорывался сквозь стрекот вертолета. — Поставь на воду шлюпку за корму. Викки хочет с тобой поболтать.

Салли поставила маленькую лодочку дрейфовать за кормой, пока вертолет нашел возможность спуститься над ней.

— Подобрать тебя через час? — спросил Чип, когда Викки облачилась в спасательный жилет.

— Не нужно, все в порядке. Я поплыву назад вместе с ней.

— Может, мы все же прилетим — так, на всякий случай. Яхта уже год не была в море.

Он помог Викки забраться в простую петлю и спустил ее вниз из кабины на двадцать футов на шлюпку, которая перестала качаться, когда нисходящий поток воздуха от вертолета разгладил мелкую беспорядочную волну. Викки коснулась ногой фибергласовой поверхности шлюпки, подавив страх, и отпустила ремень. Вертолет заспешил назад, унося с собой свой шум, когда Викки перебралась на «Вихрь».

— Добро пожаловать на борт!

Мать в приподнятом настроении, подумала Викки. Но не пьяна.

— Как ты думаешь, куда ты плывешь?

— Домой.

— Домой? Но дом остался позади.

— Шотландия мой дом. В Гонконге было забавно, пока все это длилось. Теперь праздник окончен.

— Ради Бога, мама, ты ведь родилась в Гонконге.

— Училась в Англии. Проводила лето в Шотландии. Здесь для меня больше ничего нет.

— Но я здесь.

— Ты молода. У тебя есть жизнь. А я…

— Почему ты не попрощалась?

— Потому что ты бы вмешалась.

— Мама, ты не можешь плыть в Шотландию.

Салли Фаркар-Макинтош взглянула на нее.

— Черт побери, я не могу! Это моя яхта! И я могу плыть на ней куда захочу.

— Мама, у тебя не хватит сил. Ты не сможешь вести эту шхуну восемь месяцев.

— Чичестер был гораздо старше, когда проплыл вокруг света.

— Но восемь месяцев, мама! Одна!

— Я рассчитала, что управлюсь всего за шесть месяцев. Лучше не приплывать в Северную Атлантику зимой. Как только я пройду пролив Баши, я отправлюсь на Гавайи, встану на якорь и отдохну, потом вниз на Галапагосы, через Панамский канал…

— А почему не мимо мыса Горн?

Мать сурово посмотрела не нее.