Павел Иванов - Арка-5: Убийство, которого не было

— Вот как? Дайте догадаюсь. Вы с самого начала знали, что под школой есть потайной подземный ход. Ваш план состоял в том, чтобы как только я разоблачу Сонозаки, перестрелять меня, Шион и Акане, всех заложников, а потом тихонько уйти, взорвав здание и не оставляя никаких улик, свалив всю вину на меня. Хитро…

— Ну ладно тебе, мой сладенький, не говори так! У меня и так от мысли, что придётся всадить тебе пулю в затылок, сердце разрывается!

— Похоже, мы недооценили друг друга…

— Понимаешь, Кимото-кун. Наша с тобой маленькая игра очень напоминает шахматы. Чтобы победить, надо думать на пять ходов вперёд. Чтобы победить, мне придётся поставить мат королю, как бы больно мне не было это делать.

— Шахматы, да? — присев на корточки, сказал я обречённо. — Что ж, думаю, вы правы. Всё-таки мы с вами игроки достойные друг друга.

— Поверь, Кимото-кун, я никогда в жизни не знала такого достойного противника.

— Что ж, тогда позвольте сказать своё последнее слово…

Я с тяжёлым вздохом опустил голову, расслабился и отчётливо произнёс:

— Сейчас мой ход.

В этот момент я подобрал с пола ствол Макото, который весь разговор находился под моей левой ногой. С резким разворотом, взвёл курок и произвёл выстрел в сторону медсестры. Пуля прошла прямо сквозь её плечо, заставив откинуться назад и упасть. Правильно рассчитав момент, мне удалось избежать смерти. Миё, и без того потрёпанная после боя с Юджи, схватилась за кровавую рану и громко простонала от боли, затем зло взглянув на меня, схватив свой пистолет здоровой рукой и прокричав:

— Ублюдок!

Однако я был готов и к этому, всадив пулю прямо ей в ладонь. Девушка выронила пистолет, он откатился в сторону, и она уже не могла им воспользоваться. Теперь, произведя последний выстрел, я тоже отбросил свой ствол в сторону. Блондинка, тяжёло дыша и справляясь с болью, разлеглась на полу, глядя в потолок.

— Шах и мат… — произнёс я мрачно.

— Да уж… ты меня сделал… — заулыбавшись, отвечала слабым голосом Такано. — Это была поистине интересная игра…

— Вы сильный игрок. Всё-таки умно было использовать мой же план против меня. Вам ведь прекрасно было известно, что газопровод отключат, поэтому вы заложили взрывчатку под потайным ходом, чтобы открыть себе и своим людям путь на свободу.

— Боже… Кимото-кун, от тебя ничего не утаишь… Теперь и мне придётся отвечать перед законом… Знаешь, Кимото-кун… Надеюсь, в следующей жизни… мы станем друг другу ближе…

Постепенно шумиха спадала, выстрелы прекратились, а полицейские всё же штурмовали школу. Через окна, через двери оперативники заходили внутрь, прочёсывая округу и не находя ничего, кроме трупов, следов побоев и пятен крови. В это время по тёмному проходу осторожно, спотыкаясь и выискивая путь, дотрагиваясь до стен, брела Шион. Она шла и прислушивалась, преследует ли её кто-нибудь, но звуков позади не было. Поэтому она шла к заветному свету в конце туннеля и, в конце концов, увидела его, выбравшись из люка старого сарая и распахнув дверь, откуда на неё пролился яркий свет фонарей автомобилей полицейских. Сперва она закрывала глаза, не привыкнув к нему, но после увидела офицеров полиции, целящихся в её сторону. Наконец-то, она выбралась из мышеловки. Улыбка озарила её личико от мысли, что весь этот кошмар остался позади. Буквально позади. В какой-то момент она почувствовала резкую боль в области живота. Даже не боль, а холод. Она кинула взгляд вниз и увидела, что её насквозь пронзило окровавленное мачете. Её дыхание перехватило, а разум затуманился. Изо рта потекла кровь. Шион из последних сил обернулась и увидела прямо перед собой моё лицо. Я тут же вытащил из неё лезвие и нанёс ещё несколько ударов ей сперва по рёбрам, заставив её свалиться на колени, а затем и по шее, вскрыв артериею. Задыхаясь в мучениях, девушка с длинными зелёными волосами рухнула на землю, чувствуя, что умирает… а ведь спасение было так близко…

Понаблюдав за бездыханным телом убийцы моей любимой, я бросил мачете и сам посмотрел на свет. Словно это был привет из рая, где Рена сидит на облаках и благодарит меня за то, что я, наконец, отомстил. На мгновение я почувствовал самое настоящее счастье. Счастье, которое чувствовал лишь целуя свою любимую и держа её в объятьях. Мимолётное, но всё же счастье. Оно не прекратилось даже тогда, когда я услышал странные звуки за спиной. Это была Макото. Она всё-таки встала и, несмотря на многочисленные увечья, отправилась следом за мной. В руках у неё был ствол. Мне уже не было причин сопротивляться. Юджи довольно сильно ударила меня ногой под колено, отчего я опустился на колени. Затем она полностью повалила меня лицом в землю и, наседая собственным коленом мне на спину, надела на меня наручники. Но мне было уже всё равно. Я лишь смотрел на свет фар, казавшийся мне ангельским. Макото же, арестовав меня, хромая и придерживая кровотечение в области локтя, направилась к полицейскому эскорту. И лишь когда меня подняли другие полицейские и повели к машине, она обернулась в мою сторону. Не знаю, был ли это взгляд триумфа или жалости, но он был холоден, как лёд, и жарок, словно солнце. Он был последним, что я увидел в тот день…

Шёл очередной час моего заточения. Я уже перестал различать день и ночь, сидя в этой треклятой коморке с зеркалом с левой стороны от меня. Оно было длинным, таким навязчивым, сливаясь с остальными тёмными серыми стенами кабинета допросов. Внутри него был лишь стол, пара стульев, немного поодаль от входной двери — небольшой монитор со встроенным проигрывателем для кассет. И чёртова лампа, стоящая на столе и служившая единственным источником света. Раздражающего и жгущего глаза. Я сидел перед столом на стуле с застёгнутыми за спиной наручниками. Естественно, чувствовал себя не лучшим образом. После недавнего инцидента меня сразу же отвезли в участок, не оказав медицинской помощи, поэтому кровь всё ещё струилась по простреленному плечу, впитываясь в одежду. Прямо скажем, я был вымотан, ослаб, до сих пор терпел червей у себя под кожей, которые, похоже, добрались до моего мозга и постепенно стали его выжирать. Боль в голове была просто невыносимой. И всё же, несмотря ни на что, я был счастлив. Моя месть свершилась. Шион мертва, а это значит, её тирания закончилась. Деревня наконец-то сможет вздохнуть спокойно, а моя любимая — отомщена. Ничто уже не могло омрачить мой разум, и я был готов понести любое наказание, вплоть до электрического стула, потому что был уверен — моё дело правое.

В конце концов, дверь в комнату допросов открылась, и внутрь вошёл старик Оиши, на ходу отказываясь от сопровождения в лице полицейского. В руках у него были какие-то бумаги, очевидно, связанные с моим делом. Войдя, он с тяжёлым вздохом уселся на стул с противоположной стороны, положив документы перед собой на стол и принявшись их читать.