Алексей Егоренков - Земля точка небо

«Господи», – ужаснулся Максим, – «сколько времени я выдержу с ней в одной квартире, прежде чем изнасилую?»

Но, конечно, он не смог бы – его терзала вовсе не похоть. Жаркий озноб, продиравший Макса, рождался где-то в легких и таял в области желудка, не опускаясь ниже.

Проще говоря, его мучила влюбленность – не желание владеть, а жажда быть обладаемым.

Но какие у нее были волосы.

«Этот оттенок», – думал Максим. Как будто пепельно-серые, но против света – скорее русые, а под вечер – даже слегка рыжеватые, как медь.

Лиза снова о чем-то спросила.

– А? – встрепенулся Макс.

– Ты сразу решился? Стать продюсером?

– А… да… конечно. Может, включить свет? – он приподнялся с дивана.

– Не надо, зачем?

– Ладно… а ты что же? – Максим вытащил из пачки новую сигарету и прикурил, оставив первую тлеть на краю пепельницы. – Кстати, завтра прибывают оставшиеся вещи.

– Хорошо. Что я? Не знаю. Сказали, позвонят.

Макс разочарованно махнул рукой. Он встал, аккуратно выбрался из пиджака и взялся за узел галстука.

– Так говорят, когда звонить не собираются, – сказал он, прикусив сигарету.

Но они позвонили раньше, чем Максим докурил, и даже прежде, чем он снял галстук.

Лиза раскрыла трещавший мобильник и сунула его под сырые волосы.

– Да. Да. Спасибо. Хорошо, – она сложила трубку.

Макс ожидал, что она заговорит, но Лиза только покачала головой, недоверчиво мусоля антенну.

– Что? – спросил Максим. – Что слышно?

– Не знаю, стоит ли этому верить, – ответила Лиза. – Звонил этот Члеянц, помощник…

Макс неторопливо повертел сигаретой.

– Сколько дают? Сколько?

– Пятьсот.

– В месяц?

– В день.

– Что?!

– Пятьсот долларов за день на съемках, – недовольно повторила она, возвращая телефон на столик.

Ей не понравилось выражение на лице Максима. Он наверняка приписал успех себе от начала (Макс находит телестудию) и до самого конца (Макс уговаривает Лизу перебраться в Москву). Хотя было весьма сомнительно, что он мог бы сам высидеть перед камерой ровно пять минут, рассуждая о половых органах.

И хватит пялиться на мои ноги!

Телефон снова зажужжал, осветив полумрак темно-синими сполохами. И снова звонил Члеянц, нелепый помощник директора.

– Лиза, вы знаете, я погорячился, оказывается, – сообщил он радостно. – Представляете, начали сводить бюджет – и ну совсем никак вам не выходит пятьсот условных единиц.

– М-м, – Лиза была расстроена, но едва удивилась. Судя по лицу Макса, он всё понял и расстроился куда больше.

Помощник директора, бормотавший в трубке, предложил Лизе вообразить, какая трудная получается ситуация. Он сказал, что вертел смету так и эдак, но без результата.

– Жаль, – сказала Лиза, яростно отмахиваясь от Максима, который строил нечеловеческие гримасы и старался показать ей, как вести себя в разговоре.

– Триста пятьдесят. Это максимум, что мы можем пообещать, – сказал помощник.

Лиза была приятно удивлена. Она успела мысленно расстаться и с деньгами, и с мечтами о работе – но, видно, поторопилась. Три с половиной сотни в день? Тоже неплохо. Вообще-то, даже с ума сойти, если вспомнить прежнюю зарплату.

– Что он сказал? – потребовал Макс, когда Лиза сложила трубку.

– Немного снизили.

– До какой суммы?

– Триста пятьдесят.

– Триста пятьдесят! – Максим сделал большие глаза. – Это же почти вдвое!

– И всё равно неплохо, – возразила Лиза, доставая новую сигарету. – И совсем даже не вдвое.

– Лизка, – сказал Макс. – Извини, но…

Он достал пачку, щелкнул зажигалкой, прикурил Лизе, а потом себе.

– Но ты просто не умеешь говорить с работодателями.

– Всё я умею. И вообще, какое тебе дело, прости.

Максим выдохнул через фильтр.

– Да тебя ведь жаль. Дала бы трубку мне, я бы сам поговорил.

– Ой, перестань, – сказала Лиза. – Нормальные это деньги.

Он сорвался было идти в сторону прихожей, но вернулся и сел на диван. Они курили молча. Лиза смотрела в окно. В домах по ту сторону Ленинградского загорались первые окна.

– Интересно, куда делся наш журналист, – сказал Макс.

Лиза вдруг поняла, что задремала, и сигарета вот-вот упадет на диван. Она вздрогнула и поежилась, торопливо приходя в чувство.

– М… что за… журналист?

– Некто по имени Дмитрий.

– А, – сказала Лиза и коротко зевнула, прикрываясь рукой.

– Я бы сказал, что он задержался в редакции, но, во-первых, вряд ли его туда взяли, а во-вторых, не случилось ли с ним…

Он замолчал. Не стоило рассуждать об этом при Лизке, тем более на Диме были дорогие туфли, которые Максим рассчитывал получить назад.

– Может, он просто идет пешком, – сказала Лиза.

– Что значит «пешком»?

– Он любит гулять. Так мы с ним и начали общаться, мы оба любим побродить.

– Но… до центра сколько? Двадцать километров? Тридцать?

– О, – сказала Лиза, чувствуя легкую гордость. – Для нас это пустяк.

Макс раздраженно откинулся на спинку дивана, едва не осыпав себя пеплом.

Новые туфли. Туфли за две сотни – год назад это были серьезные деньги.

«Всё, никаких, никаких больше подарков. И не забыть его долю в аренде жилья».

Ж-ж-ж-ж, – насмешливо отозвался телефон Лизы.

– Давай я отвечу! Дай его мне!

– Подожди ты! – отмахнулась Лиза. – Я даже не знаю, кто звонит.

Она открыла трубку. На экране светился тот же номер, и Лиза, секунду помедлив, отдала телефон Максиму.

– Алло, – сказал Макс, неловко взяв непривычную женскую «раскладушку». – Добрый вечер. Да, я э-э… представляю интересы Елизаветы…

Лиза не сдержалась и фыркнула. Она хотела тихо попросить Макса никогда в жизни не звать ее этим именем, но он уже отвернулся, прикрыв ладонью свободное ухо.

Помощник директора совсем не удивился такой замене. По крайней мере, следующие две минуты проговорил он, а Максим только издавал неопределенные звуки.

– Э… да… стоп! Да, я все понимаю, – прорвался наконец Макс. – Теперь послушайте меня…

Он заговорил, и Лиза даже восхитилась. Максим ловко и плавно выложил перед Члеянцем целый веер соображений, по которым его клиент – опять Елизавета, сколько можно! – заслуживает максимального внимания. Макс перечислял факты, которые сам только что выдумал – и они казались такими достоверными, что Лиза едва не загордилась. По его словам она была и опытным психологом (еще бы!), и телеведущей (стаж одна неделя!), и способной актрисой, и, между нами, годилась даже в модельный бизнес (тут Лиза слегка покраснела). Максим приводил какие-то цифры, и они невероятным образом выстраивались в колонки. И запросто говорил о телевидении. Надо было признать – она никогда бы не смогла так хорошо подать себя.

Но едва он сделал торжественную паузу, как в трубке снова забормотали.