Жан-Марк Сувира - И унесет тебя ветер

— Сейчас пойдете опять в дома убитых и покажете фоторобот соседям. То же самое сделаете в районе ворот Ла Шапель, во всех барах, откуда он звонил на ФИП, и вокруг них, где был засечен его мобильный телефон. Для тех, кто поедет в Восемнадцатый округ, готовы планы.

— Сейчас мы ведем допросы сестер Бриаль, и тут, я думаю, дела обстоят не проще, — вступил в беседу Венсан Кальдрон.

— Так и есть, Венсан. Впрочем, в атаку мы перейдем ближе к ночи. Что там у нас? Поль?

Дальмат заглянул в свои записи.

— Идет, я бы сказал, окопная война. Одиль Бриаль удерживает свои позиции до последнего. Не говорит ничего интересного. Я разрешил ей курить, чтобы она была помягче. И теперь она твердит одно: «Спасибо большое, господин кюре, Бог вам этого не забудет!»

Эта фраза подняла настроение: все расхохотались.

— Пока она не знает, — продолжал Дальмат, — что ее сестра Вивиана тоже задержана. Не знает также о ДНК и о номере мобильного, с которого ей звонили. Все, что у меня есть, пока держу в резерве.

— Жерар?

В общем, все то же самое, только Вивиана Бриаль не курит. Что ее сестра у нас, она не в курсе. Как только завожу речь о фотографиях, она мне отвечает: «Нет, ты мне скажи, разве у нас в стране законом запрещено тете иметь альбом с фото племянника?» Очень непростая и очень умная. Чувствует, что у меня за пазухой что-то есть, и хочет, чтобы я это выложил. Мы будто в покер с ней играем.

— Отдыхали они? Согласились поесть?

— С полудня до четырех часов спали. С едой — ничего особенного. Одиль Бриаль спросила шампанского и черной икры по случаю перемены обстановки. Молодые ребята очень смеялись.

— Время идет, а допросы ни с места. Пора ускоряться. Где они обе теперь?

— У нас в кабинетах под надежной охраной.

— Поль, возвращайтесь в кабинет и оставьте дверь открытой. Сделайте так, чтобы Одиль сидела к входу боком. Жерар, сделайте вид, будто ведете Вивиану в камеру, по дороге пройдите мимо кабинета Поля, только двигайтесь помедленнее. По идее Одиль с Вивианой должны будут увидеть друг друга: пообщаться не успеют, зато отреагируют или хотя бы потеряют спокойствие свое наглое. Потом возобновите допросы и предъявите свои аргументы: ДНК и мобильный телефон. А там видно будет.

Оливье Эмери отошел от приступа, но еще весь дрожал от изнеможения. Ему нужно было уехать из дома. Если у Жан-Пьера Бриаля что-нибудь случится, он это интуитивно почувствует. Он принял душ, надел футболку и джинсы, убедился, что мобильный телефон выключен, и положил его в карман брюк.

Те же самые ребята сидели в том же самом месте, вели те же самые разговоры. Они не забыли впечатления от лица соседа. Когда Оливье Эмери оказался рядом с их компанией, они замолчали.

Парни обменялись долгими удивленными взглядами. Трое встали и пошли следом за Эмери. По летнему времени было еще светло, но быстро смеркалось. Прохожих на улице не наблюдалось. Эмери услышал за спиной быстро приближающиеся шаги, мальчишеские голоса и смех. Проходя мимо, один из парней сильно стукнул его сзади по шее. Эмери, не ожидавший нападения, пошатнулся, ударился о витрину магазина и упал на бок. Парни повернулись и встали напротив. Эмери одним прыжком вскочил. От сильного удара в голове у него запрыгали миллионы маленьких иголочек, готовых, того гляди, перейти в новый приступ, а этого он себе позволить не мог. В глазу свербило, висок пронзила невыносимая боль — предвестники налицо… Он инстинктивно убрал обе руки за голову и пальцем нащупал кожаный шнурок.

— А ну, валите отсюда, некогда мне с вами!

Парни заржали: тип с руками за головой выглядел дико. Один из них шагнул вперед, выставил грудь и сплюнул. Рука Эмери метнулась вперед… Никто еще не успел понять, что случилось, как лезвие опасной бритвы со свистом разрезало пространство перед собой и длинной глубокой раной отметило подбородок наглеца. Страх не перетек на другую сторону — Эмери и так ничего не боялся, — а просто затопил с головой троих пареньков. Они опрометью кинулись прочь. Один из них держался рукой за лицо, пытаясь сдержать кровь, сочившуюся сквозь пальцы.

Эмери закрыл бритву и убрал ее за спину. Через пять минут он живо вскочил в поезд метро, где уже захлопывались дверцы, проглотил, не запивая, горсть таблеток, и сел, закрыв лицо ладонями.

Группы полицейских, которые показывали фоторобот Эмери на местах четырех убийств, никакой информации не получили. Группы, посланные в Восемнадцатый округ, для ускорения поисков были усилены. Эмери в это время уезжал из этого округа на метро.

Дверь кабинета Поля Дальмата была распахнута настежь. Дальмат внимательно глядел на экран компьютера, Ингрид Сент-Роз прислонилась к стене возле двери. Слабый свет зажигалки осветил лицо Одиль Бриаль, которая закуривала бог знает какую по счету сигарету.

— Тебе, господин кюре, дым мешает? Или, может, это я плохо пахну?

Одиль заметила, что дверь открыта — этого раньше не было.

— Мне ничего не мешает. У меня к вам есть несколько вопросов.

— Давай, давай, мальчик. Спрашивай, а я посмеюсь, мне полезно.

В коридоре неподалеку от кабинета раздались голоса. Сначала мужские, потом сердитый женский. Одиль Бриаль вдруг изумленно прислушалась: женский голос показался ей знаком. Когда люди проходили мимо кабинета, Одиль повернула голову, и сестры на долю секунды друг друга увидели. Одиль попыталась вскочить, но забыла, что прикована к креслу наручниками. Вивиана встала как вкопанная и завопила так, что чуть не разорвала голосовые связки.

— Молчать!

Жерар Гальтье с товарищами с трудом потащили дальше по коридору взбешенную Вивиану Бриаль. Обе сестры вопили благим матом, так что и слов разобрать было нельзя — понятно только, что ругались. Полицейские стоически пережидали, пока гроза стихнет и можно будет задавать вопросы.

Мистраль с Кальдроном смотрели на все из-за угла и оба думали: «Теперь или никогда!»

— Венсан, давайте возьмем каждый по фотоальбому и посмотрим повнимательнее. Надо убедиться, что мы ничего не прозевали. В россказни про племянников я ни на секунду не верю.

— Завлабораторией в связи с ДНК говорил о близнецах…

— Вот именно. Но ни в каких документах ничего об этом не говорится, хотя мы в эту сторону еще не копали. А когда смотришь на фотографии Оливье Эмери и Жан-Пьера Бриаля, никакого сходства нет. Совершенно разные люди.

Мистраль и Кальдрон вновь сосредоточенно погрузились в изучение фотоальбомов.

Поль Дальмат дожидался, пока Одиль Бриаль успокоится. Ее бешенство постепенно сменялось упадком сил. Старушка скорчилась в кресле и тихо плакала, сопя носом. Дальмат протянул ей пачку бумажных платков. Одиль Бриаль с ненавистью взглянула на него и срывающимся голосом заговорила: