Микки Спиллейн - Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг

— Где найти Барди? — повторил Джордж.

Тогда она встала и подала Константайну его пиджак, поднятый с земли. Было прохладно. Хрипло вскрикнул козодой, гудок шедшего вдали поезда прорезал тишину ночи монотонным протяжным звуком.

— Идите через долину к Мерингену. Там стоит вилла Маргритли. Это первый дом на берегу озера, если смотреть от Интерлакена. Там прячут и вашу подругу. Ее взяли в машине еще до того, как приехал Джан.

— Сколько людей на вилле?

Доротея шагнула прочь от Джорджа, вверх к соснам.

— Четверо, — ответила она. — Лодель, Мария, Барди и его жена. Лаборд вернулся в Париж. Отсылали и меня, а я вот пришла сюда. Но почему я все это вам рассказываю?.. Почему?..

Она уже отошла от него по тропинке вдоль ручья, удаляясь и от Джорджа, и от озера.

Он не остановил ее. Ведь он уже ничего не мог для нее сделать. Слишком давно начала она разрушать свою душу, с той минуты, когда повстречала Барди… Джордж мысленно вновь увидел ее, полуобнаженную, мертвого Эрнста, обмякшего в кресле, Лаборда с бутылкой «Реми Мартен» в руках, Джана со свесившейся набок головой и запекшейся над ухом кровью… Потом он повернулся и пошел через долину к Мерингену, к вилле Маргритли… к Скорпиону…

Он шел не меньше часа по ухабистой тропе мимо Юститаля в Меринген, к широкому, посеребренному лунным светом озеру и к серым колоннам парадного входа виллы. Ее название — «Вилла Маргритли» золотыми буквами было выбито на каменной глыбе. Дорожку к дому окаймляли кусты, за ними разместился целый лабиринт цветочных клумб, сделанных в форме звезд и полумесяцев; пушницы, герань и лобелии в сумерках казались бесцветными. Подходя к дому, Джордж ощутил, как оживает его тело, расслабляются затекшие мышцы, как согревает и питает их гнев и желание добраться до Барди. К тому же Джордж сознавал — теперь ничто и никто его не остановит: всякого, кто станет у него на пути, он безжалостно уберет. Видимо, фатализм Доротеи Гюнтэм отчасти передался и ему.

Свет струился из одного окна — высокого, и другого — поменьше, слева, на первом этаже. Джордж пошел налево, миновал прямоугольник света. Там, где дорожка поворачивала к гаражам, заметил дверь черного хода. Около нее Джордж остановился, рассмотрел в лунном свете стоявший на сером бетоне «Мерседес», а за ним — приземистую «Лянчу».

Вынув «вальтер», Джордж распахнул дверь и вошел в дом. Он оказался рядом с холодильником в коридоре с бежевыми стенами. Из-за приоткрытой двери впереди доносились голоса.

Джордж распахнул и эту дверь. Это была кухня — ухоженная, сверкающая чистотой: медные кастрюли на стенах, белоснежная газовая плита, длинный стол с красным пластиковым верхом, стулья со стальными ножками, запах кофе.

За столом, подперев голову руками, сидела Мария. На лице ее застыли отчаяние и боль. Лодель в белом пиджаке и черных брюках стоял к Джорджу спиной, с чашкой кофе в руке.

Константайн шагнул вперед. Лодель резко обернулся. Джордж даже заметил, как он дернул рукой с чашкой, бессознательно стремясь защитить себя, но его опередил Константайн. Он ударил Лоделя рукоятью пистолета в лоб, и тот рухнул на пол, затылком проехав по стенке газовой плиты. Кофе из его чашки выплеснулся на пол, залил блестящую черно-белую плитку.

Мария при этом даже не шевельнулась, лишь медленно подняла взгляд на Джорджа. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, прежде чем Джордж понял: Марией владеет то же, что засело и в нем самом — безумное ощущение того, что сегодня возможно все, ведь в часы, которые ему, Марии и всем другим предстояло пережить до утра, сошлись воедино мрачный вымысел, зло, смерть.

Так и не заговорив с ней, Джордж выдернул из патентованного контейнера бельевой шнур, связал Лоделю руки за спиной. Тот тяжело дышал, из ссадины на его лбу выступили капельки крови.

— Это вы были там, в горах? — спросила Мария.

— Да, — ответил Джордж.

— А они говорили, что вы погибли. — Мария устало поднялась. — Скажите, Джана действительно убили?

— Да. Я видел его труп.

— Я знала, что Джана нет в живых, но хотела услышать об этом от того, кто видел это. О его гибели меня только что известил Лодель, спокойно попивая кофе. — На миг ее усталое лицо исказила горькая усмешка. — Я предвидела такой исход. Даже пыталась переубедить мальчика, но он был так в себе уверен…

— Где мисс Марден? — холодно спросил Джордж, направляя на Марию пистолет. Она покачала головой, сказала:

— Это лишнее. Оставайтесь здесь, я приведу ее к вам. — И вышла через дверь в конце кухни. Когда Джордж последовал за ней, она даже не оглянулась. Он остановился на пороге, взглянул, как она прошла по коридору для слуг к двери возле узкой лестницы. Вынула ключ, открыла дверь и, не входя в комнату, поманила кого-то рукой.

В коридор с опаской вышла озадаченная Николя и вдруг заметила Константайна. Подбежала к нему, бросилась в объятия. Он одной рукой обнимал ее, а другой по-прежнему сжимал пистолет.

— Где он? — Джорджу не терпелось увидеть Скорпиона.

— Поднимитесь по этой лестнице и попадете в главный коридор, — устало сказала Мария. — Увидите обитую красной кожей дверь с золочеными гвоздиками. Он там, за ней. — Мария смолкла, напряженно всматриваясь в лицо Джорджа. Скорбь обезобразила ее лицо, искривила широкие лишенные помады губы, отчаяние затуманило глаза.

— Мне остаться? — спросила она. Джордж покачал головой.

— Мне нужен только он.

Мария молча прошла мимо них в кухню и закрыла за собой дверь.

Держа Николя за руку, Константайн двинулся к узкой лестнице. Девушка заговорила было, но он предупреждающе покачал головой, и эта суровость его поведения заставила ее замолчать, сделала покорной, безоговорочно повинующейся каждому его движению.

Они вместе вошли в широкий коридор.

Окно, выходящее на озеро, было занавешено тяжелыми шторами, коридор освещали две люстры. Джордж и Николя сразу же заметили обитую красной кожей дверь, справа от которой вверх уходила широкая парадная лестница. Они постояли, осматриваясь, готовые двинуться вперед, когда вдруг услышали, как по лестнице кто-то спускается — тихие, словно шепот, шаги. А потом различили новый звук — сухой шорох шелкового платья, соприкасающегося с лакированными деревянными ступенями.

Джордж и Николя взглянули вверх, и желание идти дальше пропало у них — на последнем повороте лестницы показалась женщина. Это была Элзи, но совсем не та, которая приходила к Николя. Теперь она будто проснулась, долгий сон освободил ее от наркотического дурмана, и она перенеслась в мир воспоминаний, которые больше не пугали ее. Светлые волосы Элзи были свободно зачесаны наверх; из-под ворота тяжелого алого халата белой пеной выбивались кружева ночной сорочки; на ногах сверкали серебристые шлепанцы. Элзи спускалась по лестнице удивительной царственной походкой — и в ней теперь без труда узнавалась та высокая, полногрудая, исполненная жизни великолепная женщина, какой она была прежде. Но когда Элзи оказалась рядом, в коридоре, Джордж заметил, что лицо у нее холодное, бесстрастное, почти неподвижное; живыми казались только глаза, они время от времени вспыхивали, словно Элзи мучила какая-то боль.