Стюарт Вудс - Перевертыши

Поспешив в дом, Лиз достала коробку, вытащила из нее фотоаппарат, предназначенный для съемок тридцатипятимиллиметровой пленкой, с выдвижными трехсотмиллиметровыми линзами. Было что-то странное, почти мистическое в облике этого целящегося в воду мужчины. Ей очень хотелось сделать снимок этого человека. Она вышла на веранду с фотоаппаратом наготове, выискивая глазами странный объект. Но мужчина исчез. Сколько же она пробыла в доме? Полминуты? Рассчитав приблизительное расстояние от полосы прибоя до дюн, она поняла, что он не мог бесследно исчезнуть в столь непродолжительный промежуток времени. Снова схватив полевой бинокль, она стала внимательно осматривать местность, по-прежнему пустынную.

Часы показывали пять тридцать вечера, а в шесть часов ей надо быть в гостинице. Она встала под душ, после чего надела хлопчатобумажное платье, подкрасила лицо, подвязала короткие волосы шелковым шарфом и, выйдя из дому, аккуратно закрыла входную дверь.

Поднявшись по широким ступенькам гостиницы, Лиз остановилась на переднем крыльце. В одном конце веранды, обнявшись, стояла молодая пара. Девушка положила голову на плечо юноши. Лиз не могла спокойно смотреть на эту идиллию, не испытывая щемящего чувства тоски или даже зависти. Лиз подумала, что за последние два месяца она впервые испытывает хоть какие-то, кроме гнева, эмоции. Внутри помещения царила тишина. Справа от Лиз находилась маленькая комната с баром, в которой тоже никого не было. Над баром висела вывеска «делайте коктейли сами». Элизабет так и сделала, налив себе немного виски. Покинув бар, она стала изучающе смотреть по сторонам. Следующая дверь вела в библиотеку, переполненную многочисленными томами книг, большинство из которых были очень старыми и покрытыми слоем пыли. Она снова прошла по коридору и очутилась в огромной гостиной, где главное место занимал портрет прекрасной молодой женщины в полный рост в окружении странных предметов и старинных вещей. На противоположной стене, прямо напротив портрета женщины, висел портрет молодого красивого щеголя лет тридцати, одетого в костюм для верховой езды, с кнутом в руках. Рядом на подоконнике находился череп морской черепахи величиной с футбольный мяч. Лиз попыталась представить размеры самой черепахи, но не смогла. На ходу рассматривая обстановку, Лиз как вкопанная остановилась перед фотографией в рамке.

Это явно была очень сырая фотография, судя по обветшалой желтой фотобумаге. На ней был изображен молодой стройный блондин, который, стоя на фоне залитого солнцем морского прибоя, целился из винтовки в волны. На нем была лишь набедренная повязка, а на поясе висел нож. Лиз вдруг овладело безрассудное чувство, что перед ней висела фотография, которую она сняла сама менее часа назад.

— Это мой отец, — вздрогнув от неожиданности, услышала она голос за спиной. Обернувшись, Лиз увидела Жермен с бокалом вина в руке. Потягивая маленькими глотками вино, она улыбалась, обнажая ряд крупных, ровных белых зубов. — Эту фотографию сделала моя мать в начале пятидесятых годов. А в 1960 году оба они погибли в авиакатастрофе, так и не поднявшись в воздух со взлетно-посадочной полосы на биплане «Стеармен». Они зацепились за телеграфные провода и потеряли крыло. Мы до сих пор не знаем, кто из них сидел за штурвалом в тот день, ведь они оба умели управлять самолетом.

Не в силах вымолвить хоть слово, Лиз не моргая смотрела на фотографию.

— Но, — начала было она.

— А это моя бабушка в возрасте девятнадцати лет, — перебила ее Жермен. — Она умерла еще до моего рождения. — Повернувшись к противоположной стене, Жермен кивнула на портрет. — Это мой дедушка, когда ему было чуть больше двадцати. Извини, я, кажется, тебя перебила, ты хотела что-то спросить?

Отрицательно покачав головой, Лиз ответила как-то довольно глупо:

— Да нет, ничего. Это я так.

— Это моя самая любимая комната. В ней находятся многие фамильные вещи, такие как картины, портреты, всякая утварь, которую мы с братом собирали в детстве. На пляже мы однажды нашли череп морской черепахи.

— Это огромный череп, — сказала Лиз.

— После ужина, когда как следует стемнеет, мы съездим и посмотрим, сможем ли мы найти одну или даже пару черепах, откладывающих свои яйца.

Лиз повернула голову, чтобы задать Жермен еще несколько вопросов о морских черепахах, и застыла. В дверях стоял тот же, что и на фотографии, человек, которого она видела на пляже с ружьем.

Жермен, все еще продолжавшая рассказывать, остановилась и, проследив за взглядом Лиз, широко улыбнулась.

— Смотрите, кто пришел!

Они кинулись друг другу навстречу и обнялись посреди комнаты.

— Привет, мой маленький братец!

— Здравствуй, старушка Жермен, — ответил он смеясь и обнимая сестру.

Хорошо, хоть Жермен тоже видит этого живого человека, а не призрак, подумала Лиз.

— Идите сюда, я вас сейчас кое с кем познакомлю, — обратилась к ней Жермен.

Лиз шагнула вперед.

Мужчина протянул руку.

— Меня зовут Хэмиш Драммонд. — Он обнажил в улыбке ряд крупных белых зубов, которые, очевидно, были их семейной чертой и выделялись на загорелом лице.

Его белые волосы были аккуратно — совсем не так, как днем, — причесаны, и он казался таким… чистым, подумала Лиз.

— Меня зовут Лиз Барвик, — сказала она.

— Привет, Лиз, — ответил он, все еще продолжая пожимать ее руку. — Вы приехали на недельку?

— Она приехала на гораздо больший срок, — ответила Жермен. — Рэй Фергюсон послал ее сюда снять виды острова для своего фотоальбома, который он пообещал нам.

— Рад слышать это, — ответил Хэмиш, наконец, отпустив руку Лиз.

— Мне не терпится поскорее начать работу, — проговорила Лиз, не в силах оторвать от него глаза. Хэмиш был не просто красив, он был почти прекрасен. — Это замечательный остров.

— Да, — согласился он, — так оно и есть.

— Ты же еще ничего не выпил, — сказала Жермен и потащила брата за руку в сторону бара.

Лиз последовала за ними к стойке, у которой сидели с напитками две пары.

— Это мой двоюродный брат Джимми Уэзерс и его жена Марта, — сказала Жермен, представляя Лиз низкорослого, лысеющего мужчину и его пухленькую прелестную жену. — А это Лиз Барвик, которая приехала сюда фотографировать наш остров, — пояснила она.

— Мы виделись сегодня днем с дедушкой, — сообщил Джимми. — А ты еще не видел его, Хэмиш?

— Нет, я только сегодня приехал. Завтра увидимся.

К бару стали подтягиваться одна за другой парочки, и разговор перешел на красоты природы на острове.

— Я сегодня чуть не сбила оленя, — сказала Лиз.

— Вы чуть не сбили мистера Бака? [1] Buck (англ.) — олень. — спросил Джимми.