Стюарт Вудс - Перевертыши

— Это верно замечено, — согласился доктор. — Палиндром — самая замечательная метафора для характеристики однояйцевых близнецов.

— А что это такое, палиндром? — спросил Джимми.

Жермен принялась объяснять.

— Палиндром — это литературный прием, слово, предложение или даже стих, который читается одинаково слева направо и справа налево. То же самое и здесь.

Вооружившись электрическими фонарями и фотоаппаратами со вспышкой, они ждали, когда появится морская черепаха. Самка морской черепахи залегла в яме, вырытой собственными когтями, куда отложила с дюжину яиц величиной с шарик для игры в пинг-понг.

— Надо организовать наблюдение за отложенными яйцами, — сказала Жермен Лиз. — Поищем на пляже гнезда и уничтожим опознавательные знаки. Иначе еноты обязательно доберутся до яиц и съедят их.

Черепаха, закончив свою работу, засыпала песком отложенные яйца и устало поползла опять к морю. Дорога, по которой шла группа наблюдателей, следуя по пятам медленно ползущей черепахи, была залита лунным светом. Люди приободрились, увидев, как она, наконец, достигнув линии прибоя, скрылась под водой.

К своему «джипу» Лиз шла след в след за Жермен. Следы, оставленные босыми ногами женщины на влажном песке, мерцали в лунном свете.

— Скажи мне, Жермен, почему Хэмиш встал из-за стола при упоминании о брате? — спросила Лиз.

— О, — отозвалась Жермен, — боюсь, взаимоотношения Хэмиша и Кейра могут поколебать убедительные теории самых прославленных ученых, утверждающих, что близнецы — самые близкие друг другу люди.

— Почему?

— Между мальчиками-близнецами существовали именно те отношения, о которых нам рассказывал доктор. Это продолжалось до подросткового возраста. Никто, кроме дедушки, не мог отличить одного брата от другого. Поэтому они дурачили меня, как могли. Они везде и всегда были неразлучны. Друг без друга они чувствовали себя очень несчастными и постоянно нервничали. Помню, однажды Кейр заболел гриппом как раз перед самым отъездом братьев в летний лагерь отдыха в горах Северной Джорджии. Дедушка настоял на том, чтобы Хэмиш поехал на отдых один. После отъезда брата Кейр не мог ни спать, ни есть, ни говорить с кем бы то ни было. Через пару дней дедушке позвонил директор лагеря и сообщил, что Хэмиш исчез. Но мальчик появился в доме той же ночью. Доехав на попутных машинах до Сант-Мэрис, он добрался до устья реки и переплыл Камберлендский пролив. Ночью. Ему было двенадцать лет.

— Господи, да ему просто повезло, что он остался жив.

— Думаю, что если бы он погиб, то Кейр тоже бы умер.

— Случилось что-то, что изменило их взаимоотношения?

— Да. Что-то случилось летом накануне их восемнадцатилетия, когда они собирались поступать в Принстон.

— Что?

— Никто не знает. Но с того лета, уже более двадцати лет, они не общаются друг с другом и не говорят друг о друге с другими людьми.

Какое-то время они молча брели по пляжу.

— А что с Кейром? — наконец спросила Лиз. — Где он сейчас?

— Никто не знает, — ответила Жермен. — Время от времени он появляется здесь без предупреждения — и всегда в отсутствие Хэмиша, — а потом исчезает. В прошлом году один мой знакомый встретился с ним в Париже. Я же не виделась с ним больше трех лет. Я даже не знаю, жив ли он. Если, конечно, не принимать во внимание мою убежденность в том, что если бы умер Кейр, то Хэмиша тоже не было бы в живых, ну и наоборот. Даже сейчас, когда они, должно быть… ненавидят друг друга, меня все равно не покидает это чувство. Сама не знаю почему.

Всю обратную дорогу до гостиницы обе женщины в «джипе» молчали. Лиз зашла в бар выпить стаканчик на ночь. Но когда выходила, собираясь вернуться в коттедж, заметила на одном крыле просторной веранды Хэмиша Драммонда, сидевшего с пустым бокалом для бренди, уставившись в темноту. Лиз не стала нарушать его уединения.

Когда она добралась до коттеджа на Стэффорд-Бич, входная дверь была распахнута настежь.

Ангес Драммонд медленно спускался по ступенькам переднего крыльца Дангнесс, огромного особняка, в котором он жил с самого рождения все свои девяносто два года. Ангес шел неторопливой походкой: он все теперь делал неспеша.

Ускорив шаг, он прошел по веранде старого дома, не замечая облупившихся, прогнивших подоконников. В памяти Ангеса Дангнесс оставался все тем же новеньким, без изъянов, как во времена его предшественника, старого Элфреда Драммонда, закончившего строительство дома в 1820 году.

Загорелый подросток подошел к Ангесу, держа под уздцы красивого коня.

— Вы будете сегодня кататься верхом, мистер Ангес? — спросил его мальчик.

Отыскав в кармане брюк яблоко, Ангес протянул его мерину, нежно поглаживая при этом мягкий нос животного.

— Не сегодня, Джеймс, — ответил он. — Думаю, поеду на «джипе».

Собеседники каждое утро повторяли слово в слово свои реплики неизменного сценария беседы. Последний раз Ангес катался верхом шесть лет назад. Джеймс тренировал животное, поддерживал его в форме на случай, если Ангес однажды скажет:

— Да, Джеймс, оседлай мерина. Мне хочется сегодня покататься верхом.

Мальчишка отвел мерина в сторону, и Ангес направился к своему «джипу» выпуска времен второй мировой войны. Устроившись на металлическом сиденье и подобрав брюки, он засунул свои длинные ноги под рулевое колесо. Как только «джип» тронулся с места, Ангес, положив панаму на пол и приладив на своем выдающемся носу очки в металлической оправе, начал выруливать машину в направлении моря. В коробке передач его автомобиля было только три скорости, и так как дорога пролегала через дюны, Ангес включил вторую скорость. Поколесив по барханам из песка и травы, он выехал на пляж.

Остров Камберленд протянулся широкой полосой пляжей на восемнадцать миль. В это утро на пляже не было никого, кроме Ангеса Драммонда, и это ему очень нравилось. Как всегда, дул юго-восточный ветер, и при движении в северном направлении на низкой скорости погода казалась совсем безветренной. Ангес поприветствовал сидевших в лодках в сотне ярдов от берега ловцов креветок и снова двинулся в путь.

Параллельно «джипу» вдоль кромки воды вышагивала, выискивая пищу, пара коричневых пеликанов. Ангесу доставляло немыслимое удовольствие наблюдать за величавыми птицами, которые всего несколько лет назад считались вымирающим видом. А сейчас сотни их бродили по острову, и он защищал их от единственного врага — человека.

С высокого сиденья Ангес заметил на влажном песке у края дюн следы оленя, диких лошадей, енотов и всевозможных птиц. На его острове время от времени появлялись малочисленные группы людей, недостатка в знакомстве с которыми он никогда не испытывал.