Ли Чайлд - 61 час (в сокращении)

— Ждать нельзя.

Питерсон кивнул. Открыл свою дверь:

— Не трогайте их. Ничего не затевайте.

Питерсон вышел из машины и двинулся вперед. Ричер шел за ним, след в след.

Двое увидели их. Ричер свернул вправо, Питерсон — влево. В машине была комфортная температура, двадцать градусов. Здесь — на сорок холоднее. Ричер застегнул молнию на куртке до горла и засунул руки в карманы. И все же через пять шагов задрожал. Двое отступили от Холланда. Он с трудом поднялся на ноги. Питерсон встал рядом с ним, но пистолет доставать не стал. Ричер обошел их по наледи и остановился в шести футах позади. Холланд вытащил пистолет из сугроба и сунул в кобуру.

Тот, что стоял справа от Ричера, был ростом больше шести футов и шириной чуть ли не в четыре. У него было широкое белое лицо в густой бороде. Тот, что слева, был чуть помельче, зато деятельнее. Он беспокойно переступал с ноги на ногу и дергал плечами. Холодно, конечно, но Ричер предположил, что дело здесь в химии, а не в температуре. Он сказал:

— Уходите, ребята, или вам придется одолжить мне куртку.

Двое медленно обернулись. Тот, что справа, спросил:

— А ты кто такой?

— Идите домой. Нечего дурака валять в такой мороз.

Ответа не было.

За спиной у них Питерсон и Холланд ничего не делали. Ричер рассчитал дальнейшие действия. Было бы лучше, если бы более крупный стоял слева, тогда он лучше вложился бы в удар правой, а он всегда предпочитал первым уложить того, кто больше. Хотя, может быть, лучше начать с дергунчика. Большой, должно быть, медленнее и, может быть, не так заведен, поскольку без химии.

Ричер сказал:

— Уходите или раздевайтесь.

Они не ответили.

Холланд ожил. Он сердито шагнул вперед и сказал:

— Убирайтесь из моего города. — И толкнул меньшего в спину.

Тот невольно сделал шаг к Ричеру, но сумел затормозить и, отведя кулак, резко повернулся к Холланду. Ричер поймал его запястье, задержал на долю секунды и отпустил, этого хватило, чтобы нарушить его координацию: разворот получился смазанным, удар запоздалым и слабым, и кулак вообще не попал в Холланда.

Тогда байкер снова повернулся кругом, целя уже в Ричера. Ричер сделал шаг влево, и кулак пролетел в дюйме от его подбородка. Байкер продолжал поворачиваться по инерции, Ричер подсек его и уронил лицом на лед. Тут пришел в движение большой и двинулся на Ричера с кулаками, каждый размером с окорок.

Ричер въехал локтем в белый блин посередине между бородой и волосами. Это было примерно то же, как если бы нападавший налетел на трубу строительных лесов. Игра окончена, но меньший поднялся на четвереньки и скреб по льду руками и мысками сапог, пытаясь встать, поэтому Ричер пнул его в голову. Тот повалился набок и затих.

Ричер снова сунул руки в карманы. Питерсон сказал:

— О господи.

Двое лежали близко друг к другу, черные валики на льду, освещенном луной. Питерсон больше ничего не сказал. Холланд отошел к своему автомобилю, что-то произнес в рацию и минутой позже вернулся со словами:

— Вызвал две «скорых помощи». — Он смотрел на Ричера. — Не объясните, почему мне пришлось вызвать две «скорых»?

— Потому что я поскользнулся, — сказал Ричер.

— Такое ваше объяснение? Вы поскользнулись и наткнулись на них?

— Нет, я поскользнулся, когда ударил большого. Это смягчило удар. Если бы не поскользнулся, вы не вызывали бы две «скорых помощи». Вызвали бы одну «скорую» и одного судмедэксперта.

Холланд посмотрел в сторону. Питерсон сказал:

— Идите, подождите в машине.

Ричер вернулся в машину Питерсона. Лицо у него онемело от холода. Он включил отопление на максимум и стал ждать.

Через пять минут приехали санитарные машины. Они увезли обоих. Сотрясение мозга и, возможно, небольшие повреждения челюстных костей. Через неделю поправятся и будут как новенькие. Поначалу с болеутоляющими.

Начальник полиции Холланд спросил:

— Это может быть он?

— Если это он, то он отправил двух предполагаемых союзников в больницу, — ответил Питерсон. — Это было бы странно.

— Может, они это разыграли.

— Он защищал вас, шеф. А потом была самооборона.

— Насколько вы уверены, что это не он?

— На сто процентов. Это технически невозможно.

— Не мог он устроить там аварию автобуса?

— Для этого он должен был бы пробежать по проходу и напасть на водителя. Никто такого не говорил. Ни водитель, ни пассажиры.

— Тогда, может быть, водитель? Нарочно устроил аварию?

— Ему в лоб вынесло машину.

— Это он так говорит, — возразил Холланд. — У современных автомобилей умная электроника. Противобуксовочная система, антиблокировка тормозов. А он только вильнул и съехал с обочины. Пара пустяков.

— Я мог бы поговорить с Ричером попозже, — сказал Питерсон. — Он был свидетелем аварии.

— Он психопат, — сказал Холланд. — Я хочу, чтобы он уехал.

— Дороги закрыты. Честно говоря, шеф, он мне кажется умным человеком. Благодаря ему вам не разбили нос, а мне не пришлось стрелять в двух человек. Он оказал нам сегодня большую услугу.

— Случайно.

— Думаю, сознательно. По-моему, он из тех людей, которые понимают ситуацию на пять секунд раньше, чем все остальные.

Холланд пожал плечами:

— Ладно, поговорите с ним. Если вам так хочется.

— А нельзя его как-то использовать? Он из военных. Может знать, что у них там за база была около города.

Холланд подумал.

— Ладно, — повторил он. — Поговорите с ним.

22.55. Осталось пятьдесят три часа.

Питерсон поехал домой в полицейской машине. Ричера это удивило. Обычно городские полицейские оставляют служебную машину в гараже, а домой едут на личной. Но Питерсон сказал, что каждому полицейскому в Болтоне выделена машина.

Питерсон жил в миле от города на территории бывшей фермы. Дом был красный, в некоторых окнах горел теплый желтый свет. Того же цвета был и сарай. Расчищенная дорожка раздваивалась. Одно ответвление вело к дому, другое к сараю. Питерсон загнал машину в сарай. Там стоял пикап со снегоуборочным отвалом. Ричер с Питерсоном вышли из машины, прошли назад по расчищенной полосе, повернули и направились к дому.

Входная дверь открылась раньше, чем они подошли. В передней стояла женщина. Одних лет с Питерсоном, выше среднего роста, стройная. На ней были черные брюки и свитер, светлые волосы собраны сзади в пучок. Видимо, жена Питерсона.

Женщина распахнула дверь шире, и Питерсон с Ричером вошли в переднюю. Слева располагалась гостиная, а справа столовая. Прямо, в задней части дома, — кухня. Где-то топилась дровяная печь, Ричер слышал запах.

Питерсон тихо представил его жене, и Ричер подумал, что наверху, наверное, спят дети. Жену Питерсона звали Ким, она, по-видимому, все знала об аварии. Она сказала, что постелила ему на диване в кабинете. Сказала это извиняющимся тоном.