Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять

Дик : Все, конечно, сложней. С вашего позволения, мисс, я приведу абстрактный пример. Представьте себе, что у нашего президента заболела сестра и единственный человек, который действительно может ей помочь, — доктор Митаси. Естественно, он может, оказав президенту услугу, рассчитывать не только на материальное вознаграждение за свой труд.

Чарлз : У нас в стране и президент не всевластен, Дик.

Дик : Да, однако вам, мистер Маккью, не удалось добраться до Кадзимо Митаси. Уверяю вас, у него есть могущественные покровители.

Лоуренс : В том числе и ваш отец, не так ли?

Дик : Скорее дед. Но дело не только в этом. «Зверинец» очень легко ликвидировать. В конце концов, его клетки всего лишь процедурные кабинеты, которые в любой момент могут опустеть. Скажем, можно расторгнуть контракт и вернуть пациента на свалку, откуда он был взят, или просто поместить его в палату, как любого другого больного. К тому же не надо забывать, что то же оборудование используется для лечения обычных больных.

Чарлз : Если у него все так замечательно, зачем ему понадобился Хестер, да еще и Линда?

Дик : Линда никому не была нужна. Митаси жаждал заполучить Хестера вместе с оборудованием. В детали меня не посвящали, но Хестер умел что-то, что не давалось Митаси. С похищением Хестера связывался какой-то необычный научный рывок вперед.

Мари : Ну а вы-то, мистер Чиверс, как оказались втянутым в это дело? Зачем вам все это?

Дик : Моя область, мисс Монд, — научно-технические достижения и возможность их использования в военных целях. Работа доктора Митаси казалась мне очень перспективной в этом плане.

Дик чувствовал себя на удивление комфортно. «Если бы не Чарлз», — думал он. Чарлз Маккью, конечно же, не вписывался в компанию Мондов. В них чувствовалась порода, не часто встречающаяся в Новом Свете. Он думал о Мари и не мог ее представить в роли любовницы, впрочем, как и в роли следователя. Нет, эта женщина виделась ему достойной парой в самом престижном браке. Понимала ли она это? Вряд ли. Вращаясь в кругу себе подобных, она скорее всего так и останется в нем. Впрочем, кто знает?

Предаваясь этим мыслям, он сидел рядом с Маккью на заднем сиденье машины, которая возвращала их во владения Доулинга. Чарлз, косясь на него одним глазом и хорошо уже его изучив, догадывался, какие мысли бродят в голове этого ветрогона, и не без удовольствия думал о том сюрпризе, который они с Доулингом ему приготовили.

Воспоминания упорно возвращали его в «Сноуболл», к стремительному и мастерскому расследованию, проведенному Андреем. Он корил себя за несдержанность, убежденный, что тогда уже, в шале, понял, что перед ним не обычный следователь, а человек, наделенный какими-то странными способностями, «природа которых неясна». Эта случайная фраза из досье, доставленного ему Марком Бруком, почему-то врезалась в его сознание и доминировала над фактами, показывающими, что ничего сверхъестественного в действиях Городецкого нет. Верно, соглашался Чарлз, скажем, с доводами Доулинга, но про себя думал: «Верно-то верно, но не все здесь чисто». И он вспоминал странный светящийся взгляд Андрея, ничего не видящего перед собой, но словно прозревающего нечто не доступное другим. И в том, как ушел он от профессиональных убийц, а главное — выскользнул из рук самого Чарлза, было что-то не поддающееся разумению. И не случайно, думал Чарлз Маккью, Городецкий наотрез отказывается объяснить им с Доулингом, как ему удалось это сделать. И вот теперь, когда предстояло завершить дело Митаси — Конорса, Маккью предпринимал максимум усилий, желая видеть Андрея среди своих помощников.

Доулинг ждал их. И едва они прибыли, Дик Чиверс тут же был препровожден в комнату для допросов. На месте, где Дик привык видеть Сэма или Чарлза, восседал Городецкий. Чиверса ввели в комнату, дверь за ним захлопнулась, и взгляд его наткнулся на немигающие, странные глаза незнакомого следователя. Расслабляющая неуверенность овладела им. Казалось, что сидящий перед ним человек просвечивает его насквозь, и просвечивание это ощущалось покалыванием в груди и постепенно нарастающим чувством страха.

Следователь поманил его пальцем, молча показал на стоящий перед столом стул. Дик послушно сел. Не без усилия он оторвал взгляд от лица следователя.

— Смотри на меня, — тихим и каким-то скрипучим голосом потребовал тот.

Дик дернулся и опять уставился ему в лицо.

— Зачем ты убил Кида и Лотти? — тем же тихим и скрипучим голосом спросили его.

— Зачем? — переспросил он испуганно, словно не понимая вопроса.

— Зачем ты убил Стеллу и Киппо? — последовал вопрос.

— Я не убивал их! — выкрикнул Дик.

— Зачем ты хотел убить меня?

Следователь сидел неподвижно, полуприкрытые тяжелыми веками глаза сверлили Чиверса, до которого с трудом начало доходить, кто перед ним. «Полячишка», — подумал было он и тут же вспомнил истерические телефонные выкрики Крюка, пытавшегося объяснить ему, что произошло, в том числе какие-то нелепости про слепоту Мельника.

Чиверсу стало по-настоящему страшно.

— Я не хотел убивать, — простонал он.

— А Валерия и Лео? — словно камни падали вопросы. — А пристреленный тобой Курт Бауэр?

— Я все уже сказал, все написал. — Чиверса била, нервная дрожь.

— Они-то все мертвы. А ты еще жив. — Городецкий ткнул в него пальцем, нацеленным в лоб, и Дик почувствовал жжение над переносицей, испуганно дернулся в сторону, и вдруг ему показалось, что перед ним сидит не человек, а биоробот, если не изготовленный самим Конорсом, то кем-то еще, воспользовавшимся оборудованием, которое оказалось в руках Доулинга. Он дернулся в другую сторону и потерял сознание.

Маккью и Доулинг, имевшие возможность наблюдать эту сцену на телеэкране, отреагировали на увиденное по-разному. Чарлз казался потрясенным не менее Дика, Доулинг скорее восхищенным.

— Ну и черт! — удивленно воскликнул он, не подозревая, что помогает Маккью утвердиться в мысли, что Городецкий если не сам дьявол, то один из ближайших его подручных.

— Что это было, Сэм? — растерянно спросил Чарлз.

— Понятия не имею. Но если бы это был первый допрос, голову даю на отсечение — Чиверс тут же бы раскололся.

Дика отправили в камеру. Городецкий сидел задумавшись. Маккью и Доулинг приглядывались к нему, словно видели впервые.

— Не слишком ли круто, Андрей? — спросил Доулинг.

Вопрос был из тех, что Андрей не любил, — вопрос ни о чем. Он и не думал на него отвечать. Рассеянный взгляд его остановился на Чарлзе.

— Нельзя его отпускать ни на минуту. Типичная предательская душонка, всех заложит и перезаложит. — Андрей встал, чтобы размяться, почувствовав, что устал и хочет спать.