Лев Пучков - Джихад по-русски

— А что это за публика на другой стороне? — насторожился Сало, восседавший за рулем «Лендкрузера».

— Это погранцы — больше некому, — спокойно ответил Шведов. — Наблюдают. Они нас не достанут — далеко.

— Эти — нет, — полюбовавшись в бинокль, буркнул Антон. — А вот чуть выше по горе что-то такое торчит…

В этот момент метрах в пятидесяти за колонной шарахнула рассыпчатая очередь сочных хлопков. Как будто какой-то хулиган в антракте прокрался на сцену, поднес микрофон к стиральной доске и провел по ней ржавым рашпилем.

— Сало — ходу! — рявкнул Антон. — Зушка у них — пристреливаются!

Сало дважды упрашивать не пришлось: «Лендкрузер» резко рванул вперед, заложил крутой вираж влево и, не разбирая дороги, припустил с шапки в соседнюю седловину. «УАЗ» не замедлил последовать — и очень, надо заметить, вовремя: едва убрались в седловину, шапку осыпи взлохматило длинной очередью. Фонтанчики разрывов взбили клубы снежной пыли, надежно заслоняя панораму зушечному расчету. Тем не менее проворные хлопцы поспешили закрепить результат: снаряды второй очереди, вспоров воздух над машинами, усвистели куда-то вдаль.

— Совсем оборзели! — обиженно воскликнул полковник. — Ни «здрасьте», ни «стой, стрелять буду», сразу — нате! И между прочим — по сопредельной стороне.

— Хорошие мальчики, — переводя дыхание, заметил Антон. — Молодцы! Им по барабану, что сопредельная. Они отлично знают, что, кроме «духов», здесь никто не лазит. Мои аплодисменты. Сами виноваты — неча подставляться…

Выбрав удобное место для дневки, затянули машины маскировочными сетями, перекусили и собрались было подремать.

— Времени у нас немного, — не глядя на Антона, буркнул полковник — чувствовал себя виноватым. — Надо бы прошвырнуться по округе, присмотреться. Может, чего и прояснится…

«Прошвырнуться» — это хорошая мысль. Желание начальника — приказ для подчиненного. Пришлось быстренько собраться и топать к высоте 241 — ближнему из трех перевалов, обозначенных на карте Шведова красными вопросами. Барина оставили с полковником — на охране транспорта.

Настроение у всех было убойное. Предстояло отмахать по обледеневшим камням что-то около пятнадцати километров, выбрать удобную для наблюдения позицию на подступах к перевалу и произвести визуальную разведку местности на предмет: оседланный перевал или бесхозный. Если оседланный, то сколько там чего и как стоит. Затем, до наступления темноты, вернуться к месту дневки и доложить полковнику результаты наблюдения. А полковник уже будет анализировать — умаевский это перевал или как.

Антон сильно сомневался и втайне был готов к тихому бунту. Чтобы узнать, занят перевал или нет, гулять никуда не нужно — в этих местах бесхозных перевалов не бывает. А вот как полковник собирается определять принадлежность воинства, на нем сидящего? Фоторож Умаева и его бойцов у них нет, а и были бы — оптика, позволяющая с расстояния в километр-полтора (ближе в дневное время подходить опасно) рассмотреть лица, отсутствует напрочь. Транспарант с аршинными буквами «Зыдэс Руслан Умаив!!!» посреди лагеря вряд ли кто пришпандорил. Да, имеется подробное описание лагеря солдатом Ваней, который сидел там довольно долго и все запомнил, что называется, пропустил через себя. Но особых примет нет. Можно заранее быть уверенным, что лагеря на всех перевалах оборудованы примерно одинаково — соплеменники все же, дети одной нации…

— «Духи», — флегматично бормотнула рация Антона голосом Мо, шедшего дозором в двухстах метрах спереди. — Снизу по распадку — к нам. Четверо. Кучей.

Мгновенно рассредоточившись за валунами, бойцы команды изготовились для ведения огня. Прошарив взглядом верхнюю часть склона, по которому они перемещались, Антон ничего подозрительного не обнаружил и принялся наблюдать за выходом из распадка. Мо шел выше основной группы метров на пятнадцать — соответственно, видел дальше на полкилометра. Если товарищи лезут по распадку вверх с максимально допустимой для пешехода скоростью, они будут на дальности прямого выстрела минут через десять, не раньше.

— Прошвырнулись называется! — желчно прошипел затаившийся неподалеку Джо. — С утреца, значитца, свои же погранцы обтрухали, теперь — вот… Ну и как мы теперь?

— Как обычно, — буркнул Антон. — Нам здесь не жить.

— А разведка? — напомнил Джо. — Эти топают как раз откуда-то со стороны перевала…

— Расскажи что-нибудь, — пробормотал Антон в рацию.

— Четыре «духа», две собаки, — доложил Мо. — Больше никого нет. Гонят одного штатского. Духи идут хорошо. Штатский сдох — еле плетется. Минут через десять догонят.

— Собаки тоже сдохли? — удивился Антон. — Давно бы уже задрали!

— Собаки на поводках, — пояснил Мо. — Рвутся. Духи не пускают. Мои действия?

— Как только группа преследования поднимается до нашего уровня — убираешь собак, — распорядился Антон. — Как понял?

— Понял, командир, — грустно ответил Мо. — До связи…

Да, грустно Мо. Собаки — не «духи», Мо к собакам хорошо относится. Но дозорный все прекрасно понимает. Он лучше всех стреляет и сидит сейчас на самой удобной позиции. А собака в движении — гораздо более проблемная цель, чем человек…

— Пи…ц разведке, — буркнул Джо. — Между прочим, полковник бы за такие деяния совсем не похвалил. Они нас наверняка не заметят, мимо проскочат. Высоко сидим, ветер понизу обносит. Да и собаки ориентированы на вонючего беглеца.

— Они его берегут, — пояснил Антон. — Не травят. Значит, он им сильно нужен живым. Значит, он что-то такое знает, о чем и нам неплохо было бы поинтересоваться. И все — я сказал. Мы их имеем.

— Четыре тру-упа на рассве-е-ете украсят утренний пейза-а-аж! — скороговоркой проблеял Джо, быстро переходя от меланхолии в предбоевое приподнятое настроение — обычное для него дело. — Имеем так имеем. Цели?

— Справа налево, сверху вниз. Первый — мой. Передай Северу…

…А Сергей действительно «сдох». С того момента, как юноша выполз из сортира, он всего три раза присел отдохнуть на полчаса — все остальное время непрерывно двигался.

Убежав от лагеря на достаточное расстояние, Сергей дал большой крюк, подошел к дороге метров на двести и двинулся понизу, решив, что к утру выйдет на прямую видимость к Китум-Вале и без особого труда обойдет село издали. А дальше — прямиком на север. Вряд ли его станут искать по темноте — погоню наверняка снарядят с рассветом. Проблема с питанием и водой беглеца не беспокоила: карманы куртки были набиты хлебными корками, снега вокруг — в изобилии. Кроме того, юноша был уверен, что сможет в течение недели вообще обойтись без пищи — организм крепкий, выдержит. А за неделю можно уйти черт знает куда…