Александр Щелоков - Уничтожить Израиль

– Сало.

Иргаш двумя пальцами снял комок с чужой руки, размял и понюхал:

– Такое сало называют пластидом. Хорошую свинью собирался нам подсунуть великий мастер.

– Жирную, – сказал Кашкарбай и ухмыльнулся.

– Ну что, господин Назаров, выбирайте, – Иргаш больно ткнул Андрея пистолетом, – тебя убить сразу или медленно порезать на мелкие куски?

– Эфенди, – Кашкарбай осторожно отвел в сторону руку Иргаша, державшую пистолет. – Убить мастера или изрезать его на куски мы успеем. Он пока еще нужен нам. Сокровище мы нашли. Чтобы его достать, скважину надо расширить. Это может сделать только мастер. И сделает под моим наблюдением.

Иргаш убрал пистолет, сунув его за пояс.

– Ты прав, Кашкарбай. Эту русскую свинью нужно приковать к станку и заставить работать. День и ночь. Давать только лепешку и литр воды.

Кашкарбай вытащил из кармана куртки наручники. Защелкнул браслет на руке Андрея. Второе кольцо закрепил на скобе буровой вышки.

– Теперь он будет жить здесь, – Кашкарбай посмотрел на Иргаша. – А потом я его убью.

– Подонок, – сказал Андрей.

В это время у восточного склона горы простучала автоматная очередь. И тут же раздалась вторая.

– Что там? – спросил Иргаш встревоженно.

– Стреляют, – сказал Кашкарбай. – Надо идти и выяснить.

– Пошли, – Иргаш взял пистолет и щелкнул предохранителем.

Они двинулись вниз по склону к палаточному лагерю.

Андрей подергал наручники, пытаясь оторвать кольцо от скобы. Ничего, кроме боли в запястье, он не получил. Тогда он сел на инструментальный ящик и машинально, действуя одной только левой рукой, стал снова запихивать банки тушенки в трубу.

В конце концов, любое дело надо доводить до конца.

Стеклышки в калейдоскопе ведут себя без каких-либо правил, и картинки в них почти не повторяются. Один лишь поворот трубки – и перед взглядом возникает новая ситуация.

Ближе к вечеру Тюлеген всегда осматривал окрестности. Сделал это он и после посещения его Андреем. И вдруг со своего наблюдательного пункта заметил легкое движение тени у рыжих камней.

Тюлеген подправил окуляры бинокля, припал к нему и замер. Терпеливое ожидание было вознаграждено. Он увидел человека, который осторожно приподнялся из-за камня и, полусогнувшись, сделал несколько шагов в сторону лагеря экспедиции и снова залег.

Неизвестный двигался спиной к Тюлегену, и тот хорошо разглядел его камуфляжные штаны, перемазанные на ягодицах рыжей пылью.

Тюлеген вынул из кармана пластмассовую коробочку с черным гримом, открыл ее, сунул туда палец и провел несколько полос на лбу и скулах. Затем достал из-под подушки пистолет «Стечкина» и загнал в ножны на поясе армейский нож.

Кровь уже ощутила прилив адреналина, нервы напряглись, сердце забилось сильнее. Будоражащее чувство близкой опасности заставило его собраться.

Мысль автоматически просчитывала варианты действий с учетом того, окажется ли его появление для неизвестных неожиданным, или они уже знают о его присутствии в их тылу.

Тюлеген осторожно скользнул к укрытию. Всего их он сложил из плитняка четыре – по одному на каждом углу кошары, в которую на ночь загонял овец. Там между камней он оставил ниши, куда заложил по паре гранат Ф-1.

Неизвестные говорили достаточно тихо, но Тюлеген слышал их хорошо.

– Сперва уберем чабана. Он родственник Алтынбая и потому опасен.

– Может не стоит? Кангозак такого приказа не отдавал.

– Отдаю приказ я. Кангозака самого придется убрать после дела. Он тебе нужен, да?

Сомнений в том, что надо действовать, у Тюлегена не оставалось.

Стоявший слева боевик держал автомат Калашникова в руке. Второй сидел на камне, положив оружие на колени.

Начинать стоило с того, который стоял.

Оттолкнувшись, Тюлеген прыгнул, одновременно занося нож для удара. Пистолет, готовый к выстрелу, он сжимал в левой руке.

Боевик среагировал на шорох гальки и стал оборачиваться. Тюлегену показалось, что делал это он лениво и вяло, словно в замедленном кино.

Лезвие ножа Тюлегена со всего маху с хрустом вошло в открытую шею противника. Тот громко захрипел и рухнул на своего напарника, сбив его с камня.

Тюлеген сделал еще один прыжок и прижал ствол «Стечкина» к затылку не успевшего вскочить с земли второго противника, перевернул его на спину. Воткнул пистолет в середину лба и вдруг понял, что его противник русский.

– Как ты здесь оказался? – спросил он, не ослабляя давления на лоб.

– Да загребись ты, козел! Ты сам кто такой?!

По злобности голоса и напускной смелости Тюлеген понял, что имеет дело с профессиональным уголовником. Сломать такого можно, только показав серьезность своих намерений.

– За козла ответишь! – Тюлеген с удовольствием произнес фразу, ставшую модной у москвичей в последнее время.

Он наступил на грудь поверженного противника коленом, перенес на него весь свой вес и только потом отнял от лба пистолет. Опустил его стволом вниз и выстрелил возле самого уха, целясь в песок.

Выстрел заставил уголовника взвыть от испуга и боли, пронизавшей перепонку.

Пистолет, из ствола которого тянуло вонью жженого пороха, снова уперся в лоб противника.

– Повторяю вопрос. Как ты здесь оказался?

Страдальчески морщась, уголовник изменил тон:

– А ты сам кто, мужик?

– Чабан. Стерегу баранов от двуногих шакалов.

– Мужик! Может, разойдемся по-тихому? Мы не по баранам.

– А по чему?

– Если скажу, отпустишь?

– Посмотрим.

– Здесь где-то рядом есть экспедиция…

– Есть такая, и что?

– Говорят, у ихнего начальника при себе миллион гринов. Мы хотим их взять.

– Кто вам такое сказал? Я был у них. Бедная экспедиция.

– Ха, что ты знаешь! Так они перед тобой и раскрылись.

– Откуда же известно вам?

Тюлеген, демонстрируя миролюбие, отнял пистолет от чужого лба.

– От них смылся один хмырь.

– Кангозак, что ли? Они его искали.

– Точно, Кангозак. Он сам этот миллион видел.

– Мог и соврать.

– За хреном ему это? Чтобы сорвать куш, надо по-крупному рисковать.

– Откуда взялась ваша банда?

– Ее привел Кангозак.

– Как он узнал, что у Иргаша есть деньги?

– Ему показал их один узбек. Сказал – эти бабки выданы на непредвиденные расходы, и подсказал, что делать.

– Тебя как зовут?

– Не все равно?

– Если в бога веришь, молись.

Тюлеген встал во весь рост, широко расставил ноги и прижал чужой автомат к голове его владельца.

– Не убивай, – жалостливо прохрипел бандит. – Клянусь, сейчас же уйду отсюда. И ты обо мне больше никогда не услышишь.

– Ладно, хватит меня дурить. Кто вас надоумил явиться сюда? Я думал, что после того, что вы сделали с моим дедом, вашего духу здесь никогда не будет. А ты вот возник…