Лоуренс Сандерс - Торговцы плотью

Потом встал, протянул белую лапку.

— Так приятно было… Ценю вашу… Пожалуйста, держите меня… Нам надо…

Я закрыл за собой дверь и направился к лифтам. Один из них, поднимавшийся снизу, остановился, из кабины вышли двое и зашагали мне навстречу.

Один — плотненький коротышка в котелке, с сигарой. Такое лицо можно увидеть на карикатурах столетней давности, где политиканы похожи на помесь собаки с обезьяной. Он напоминал опечаленного бабуина.

Второй — высокий, крепкий, симпатичный, одетый с небрежной элегантностью. Я сразу узнал его. Это был Уилсон Боукер, будущий губернатор и Мартин партнер по постели.

Я прошел мимо, глядя прямо перед собой. Бабуин что-то бормотал, но я не расслышал, подошел к лифтам, нажал кнопку и только потом оглянулся.

Мужчины входили в офис Октавия Цезаря.

Второго мая позвонил детектив Люк Футтер и сообщил, что обыск назначен на час пополудни четвертого мая.

Марта с Янсом принялись обзванивать клиенток, отменяя все заказы на четвертое мая. Я собрал по тревоге метрдотеля, бармена, шеф-повара и кухонную команду и сообщил, что ожидается инспекция, поэтому все помещения должны соответствовать медицинским и санитарным нормам.

Потом мы с Мартой разложили по порядку на видном месте все наши лицензии, допуски и разрешения. Ежедневные сводки отправили Игги, а досье и основную сумму наличных — Оскару Готвольду.

Четвертого мая к половине второго «Питер-Плейс» выглядел как занудный частный обеденный женский клуб. Четыре-пять столов накрыты для завтрака, в «Зале грез» скромно потягивает винцо десяток клиенток. Каннис и Гелеско предупреждены, и им хватило ума держаться подальше.

Янс вошел ко мне в кабинет и спокойно доложил, что они прибыли.

Я вышел в фойе в сопровождении Марты. Капитан полиции предъявил документы и ордер на обыск.

Я сказал, что скрывать нам нечего, но попросил оказать любезность и по возможности не беспокоить гостей.

Они рыскали почти час. Первым делом сыщик в гражданском поднялся наверх в спальни, быстренько пробежался, найдя все комнаты пустыми, а постели аккуратно застланными. Потом были осмотрены «Масленичный зал», офисы, «Зал грез», кухня, столовая. Но после того, как они увидели пустые спальни, обыск превратился в чистую формальность.

Когда переодетый сыщик отбыл, капитан явился ко мне в офис и потребовал предъявить лицензии и прочие документы, что мы и сделали.

— Зачем тут столько спален? — подозрительно спросил он.

— Иногда наши члены предпочитают оставаться на ночь, — объяснила Марта. — Они приезжают из пригородов посмотреть шоу, потом обедают, слегка выпивают. Лучше провести ночь здесь, чем садиться за руль и ехать домой в два часа ночи или ждать автобуса и электрички.

— Угу, — сказал крупный, свиноподобный капитан, поднимаясь и шлепая пачку лицензий на стол. — Вроде бы все в порядке. Извините за беспокойство.

— Ну что вы, — любезно ответила Марта.

Капитан направился было к двери, потом остановился, обернулся, улыбнулся и спросил:

— Кто вам настучал?

— Простите? — не понял я.

— Я его найду, — все еще улыбаясь, сказал полисмен. — Я ему яйца откручу.

По пятницам «Масленичный зал» оккупировали картежники, дважды или трижды в неделю Марта сдавала его под встречи и вечеринки. Но почти все дни и ночи он безнадежно пустовал.

И вот у Марты родилась грандиозная идея пригласить бутик «Баркарола» провести в «Масленичном зале» показ мод, назначив его на одиннадцать утра. Для членов клуба вход свободный, для клиентов «Баркаролы» — по приглашениям.

Шоу имело успех. Его описала куча репортеров, обеспечив «Баркароле» шумное паблисити и увеличение объема продаж. А мы обрели солидную долю новых клиенток, главным образом благодаря тому, что многие дамы после показа забрели к Давиду в «Зал грез».

Вдохновленная Марта принялась за организацию других показов, которые финансировали универмаги, бутики и модельеры. Одна косметическая фирма решила продемонстрировать свою продукцию, одновременно устроив выставку товаров. Все прошло так удачно, что они записались на еженедельные шоу на полгода вперед.

Мы с Мартой думали, что перед нами открыты практически безграничные рыночные возможности. Мы охватили категорию покупательниц, которую никто никогда не выделял в отдельную демографическую группу.

Мы знали, что правильно делаем, отвечая отказом на предложение компании, рассылающей по почте эротическое белье, обеспечить оптовые поставки для всего списочного членского состава. Мы побороли искушение, не считая себя вправе жертвовать тайной личности наших клиенток.

Присутствовавший при обсуждении этого вопроса Янси Барнет рассмеялся.

— Что смешного? — спросила Марта.

— О, — ответил он, — все эти толки о маркетинге, демографических группах и списочном составе. Ведь «Питер-Плейс» — просто знаменитый бордель, разве не так?

Даже если так, ему не следовало этого говорить. Кому хочется жить без иллюзий?

Снова позвонил Люк Футтер.

— Я слышал, ты стал настоящим бандитом, — со смехом приветствовал он меня.

Я не одобрил такого сравнения.

— Пожалуй, пора нам поговорить, — сказал он.

Ему не хотелось слишком часто мелькать в «Питер-Плейс», поэтому надо было встречаться где-то в другом месте. В конце концов мы с Мартой предпочли ее квартиру.

— Он будет просить денег, — утверждала она.

— Как думаешь, сколько?

— Как минимум, еще пару грандов.

В десять мы были в сборе. Я принес Футтеру стакан бурбона. Мы с Мартой пили белое вино.

— Ну хорошо, — сказал он со своей вечной гримасой. — Налет на петушков прошел превосходно, не правда ли?

— Ни сучка ни задоринки, — признала Марта.

— Разумеется, — сказал Футтер, разглядывая свои наманикюренные ногти. — Что ж, — продолжал он, — у вас есть влиятельный друг. Я.

Он поглядел на нас, ожидая изъявления благодарности. Когда этого не последовало, снова заговорил:

— Проблема в том, что все это я проделал не один. Есть дежурные полицейские, есть патрульные и есть начальники, шишки. У каждого свой аппетит. Так что с десятью грандами в месяц далеко не уедешь.

— Сколько? — сурово спросила Марта.

— Сколько? — переспросил он. — Ну, теперь, когда я объяснил, как мне приходится делиться, правильней будет двадцать пять.

— Вы с ума сошли! — завопил я.

— Нет, — задумчиво произнес Футтер. — Я просто хорошо представляю, сколько выколачивается чистыми из горячих постелей, и считаю, что вы легко отделаетесь — если, конечно, собираетесь работать дальше. Как сейчас.

Ухмылка исчезла. Теперь лицо его было злобным, жестоким, передо мной стоял человек, заставивший навсегда исчезнуть Сиднея Квинка.