Тэми Хоуг - Час расплаты

Не в силах больше сдерживаться, Лорен наконец выложила все начистоту:

— Я запишу тебя на прием к Анне Леоне.

Лия от удивления открыла рот.

— Я не сумасшедшая и не нападаю на людей.

— Я не говорю, что ты сумасшедшая, — продолжила Лорен, — но тебе приходится жить вместе со мной. Надо с этим что-то делать. Ты пойдешь к Анне и пожалуешься ей на меня, расскажешь, какая я плохая мать и как я стараюсь испортить нам обеим жизнь.

— Не смешно, — резко возразила Лия.

— А я и не собираюсь шутить, — запротестовала женщина. — Я вижу, что ты несчастна. Ты несчастна. Я несчастна. И мы обе представляем собой семью несчастных Лоутонов. Я не знаю, что со всем этим делать, — призналась она. — Самое страшное заключается в том, что я из кожи вон лезу, чтобы нам помочь, но ничего не получается. Тебе по крайней мере надо высказать кому-то все, что успело накипеть на душе.

— А я не хочу. Я мечтаю обо всем забыть! Просто положи край этому безумию!

— Как?! — заводясь, воскликнула Лорен. — Как я могу остановиться и забыть, если ничего до сих пор не ясно? Мне что, притвориться, будто с нами ничего на самом деле не происходило? Ты требуешь, чтобы я забыла, что когда-то у тебя были сестра и отец? Мне следует смириться с тем, что Роланд Балленкоа разгуливает на свободе, чтобы время от времени досаждать нам? Это неправильно, Лия. Я не собираюсь играть роль успокоившейся матери, зная, что при удобном стечении обстоятельств он вполне может захотеть наложить свои лапы и на тебя. Что мне делать?

— Не знаю! — барабаня сжатыми в кулачки руками по крыше БМВ, завопила Лия. — Я ненавижу ту жизнь, которой мы живем! И во всем виновата одна лишь Лесли! Ничего бы не случилось, если бы она не была такой мерзавкой! Я хочу, чтобы она была сейчас мертва! Тогда мы сможем забыть о ней и жить ради себя, а не ради памяти о ней!

Лорен ойкнула так, словно дочь дала ей пощечину. Если бы не разделяющая их машина, то Лорен, скорее всего, отвесила бы сейчас девочке звонкую оплеуху.

— Это нечестно! — продолжала Лия. — Ее нет уже несколько лет, а мы по-прежнему из-за нее страдаем!

— Не вина Лесли, что ее похитили!

— Ее! — орала дочь. — Ей запретили выходить из дома, а она сбежала. Ей говорили, что она не должна разговаривать с незнакомыми людьми, а она разговаривала. Думаю, Лесли сама села в его машину. Ей просто захотелось, чтобы он подвез ее домой. Во всем виновата ее тупая самоуверенность. Лесли думала, что смышленее всех на свете.

— Лия!

— Это правда! Я ее ненавижу!

Девочка разрыдалась. Слезы полились по ее лицу.

— Она разрушила нашу жизнь, а ты требуешь от меня, чтобы я жалела эту «бедняжку» Лесли. Меня от воспоминаний о ней уже тошнит!

Лорен отшатнулась, словно ее ударили. Она повернулась к дочери спиной, не зная, что ответить на ее обвинения. Когда-то Лия была милым и покорным ребенком. Это Лесли всегда показывала свой характер. Старшая дочь любила спорить, отстаивая свое мнение, а Лия всегда подчинялась.

Она вспомнила крик дочери той ночью: «А что делать мне?»

И впрямь, что ей делать? Она отправилась вместе с дочерью в это безумное путешествие в поисках Лесли и теперь подвергает ее жизнь риску. Она лишила ее тех остатков нормального детства, которые у Лии еще были в Санта-Барбаре. И что ей делать?

За спиной лязгнула, закрываясь, дверь машины. Лорен встрепенулась, как будто услышала пистолетный выстрел. Лия села в БМВ, с сердитым видом утирая заплаканное лицо.

Лорен тоже залезла в машину. А что еще ей оставалось делать?

« Так мы и живем , — пронеслось у нее в голове. — Притворяемся, что все в порядке ».

Их мир настолько сильно сошел со своей орбиты, что Лорен давно уже перестала понимать, что «нормального» в нем осталось.

Для нее нормой стало ходить вооруженной пистолетом, принимать снотворное, чтобы заснуть, и алкоголь, чтобы заглушить душевные страдания.

Для нее стало нормальным заниматься грязным сексом с мужчиной, которого она не любит и который предлагает убить ненавистного ей человека.

«Просто покончи с этим безумием!» — кричала ей Лия.

«Я тоже этого хочу», — подумала Лорен.

Молчание, словно железный занавес, отделило их друг от друга. Женщина завела автомобиль. БМВ отъехал от ворот дома, в котором они жили.

Лишь преодолев половину пути до ранчо, Лорен нарушила это молчание.

— Я люблю тебя, Лия, — произнесла она. — Не думай, что тебя я люблю меньше, чем любила Лесли. Если бы пропала ты, а не она, я бы боролась ничуть не меньше.

Лия не отрывала взгляда от своих сложенных на коленях рук.

— Я боюсь, мама, — тихо произнесла она. — С тобой может случиться что-то плохое.

Лорен не спешила с ответом. Она взвесила вертевшиеся на языке слова и пришла к выводу, что произнести их все же следует.

— Ты знаешь, что на произвол судьбы тебя не оставят. Если что-нибудь и случится со мной, а я в это не особенно верю, ты можешь не сомневаться, что о тебе позаботятся. Твоя тетя Мэг, дорогая, с радостью…

— Не говори мне такое! — перебила ее дочь. — Ты меня пугаешь!

— Я не хотела тебя напугать. Ты сама сказала, что чего-то боишься. Я хотела тебя успокоить…

— Перестань! Я не хочу слышать об этом!

Молчание подобно савану окутало их. Оставшийся путь показался Лорен не легче батаанского марша смерти. [23] Эпизод Второй мировой войны в Тихом океане. После захвата полуострова Батаан японские военные власти отправили колонну военнопленных американцев и филиппинцев в лагерь. Марш продолжался 6 дней, в течение которых тысячи военнопленных умерли от жары, жажды, голода и истощения.

Когда они добрались до ранчо, Лия выскочила из машины, с шумом захлопнула дверь и пустилась бегом по направлению к конюшням. Лорен проводила ее долгим взглядом. Слова дочери эхом повторялись в ее мозгу.

Просто покончи с этим безумием!

Она обязана положить этому край… обязана ради себя и дочери… Роланд Балленкоа одним поступком погубил половину членов ее семьи. Она не может позволить, чтобы это безумие продолжалось. Это, в конце концов, может разрушить то немногое, что у нее осталось. Именно ради этого она приехала сюда, в этот город. Она примет необходимое решение, и с безумием будет покончено.

Странное спокойствие снизошло на Лорен, когда она, развернув БМВ, отъехала от ворот ранчо семьи Грасида и направилась в Оук-Кнолл.

— Я все-таки вышел на ту машину, — заходя в «командный пункт», сообщил собравшимся Хикс. — Ту, что была взята напрокат.

Как и планировалось, они приступили к расследованию убийства, которое предположительно имело место в Санта-Барбаре четыре года назад. Для графического представления хронологической связи событий они воспользовались огромной белой доской, стоявшей в конференц-зале.