Том Вуд - Киллер

– Ни хрена себе, Сергей, – сказал он. – Еще один ревнивый муж с ломиком?

Он готов был засмеяться, но тут увидел Виктора.

– Кто это, черт возьми?

Виктор заговорил раньше, чем успел ответить сибиряк:

– Просто передай Норимову, что повидаться с ним приехал Василий.

Лицо под меховой шапкой напряглось от работы мысли. Он отошел на шаг от машины и достал сотовый телефон, способный привести в смущение любого западного подростка. Говорил он, стоя спиной к машине. Поговорив секунд десять, он спрятал телефон. Когда он снова посмотрел на Виктора, в его глазах был страх.

– Проезжайте, – сказал он, открывая ворота.

Сибиряк поехал по широкому двору, покрытому неровным асфальтом, под колесами чавкало месиво грязного снега, смешанного с маслом.

Машина медленно ехала в сторону двух больших заводских зданий, стоявших друг против друга. В отдалении на боку лежал ржавый остов железнодорожного вагона. Подъехав к одному из зданий, они остановились. Дверь, ведущая в здание цеха, была открыта. Сибиряк указал не нее:

– Туда.

Виктор вылез из машины, не показывая, что заметил темную фигуру на наклонной крыше и другую в здании позади себя. Он сознательно двигался медленно, не делая ничего, что могло бы побудить нервного русского без нужды открыть огонь.

Он пошел к двери, не засовывая руки в карманы, хотя был мороз. Внутри почти все пространство занимало кладбище старых полуготовых электропоездов. Он огляделся, представив, как когда-то здесь кипела работа, ведь во времена Советского Союза продукция этого завода экспортировалась во все дружественные ему страны, отправляясь за тысячи километров, а с кончиной Союза работы попросту прекратились, чтобы больше никогда не возобновиться.

Виктор увидел двух огромных русских, возникших из тени и направившихся к нему. В своих толстых одеждах и с бородами они казались скорее орангутангами, чем людьми. Одному на вид было лет за сорок, в его бороде уже просвечивала седина. Другой, со шрамами от ожогов на лице и шее, был моложе.

У него был автомат Калашникова АК-74. Автомат не был направлен на Виктора, но парень держал его так, чтобы можно было мгновенно вскинуть его для стрельбы. Бывший военный.

У старшего оружия в руках не было, но одежду под его левой рукой топорщили явно не ребра. Он небрежно ощупывал гостя, в глазах его была усталость. Обнаружив в кармане Виктора пистолет, он нахмурился и извлек его.

– Есть другие?

Виктор покачал головой. Мужчина все равно обыскал его. Будь у Виктора еще какое-нибудь оружие, мужчина нашел бы его.

– За мной.

Мужчина повернулся и повел Виктора по заводу. Парень с автоматом шел в десятке шагов позади них. В цехе было так же холодно и сыро, как снаружи. В крыше были дыры, и Виктор старался не наступать на ледяные островки под ними. Оба русских были в тяжелых ботинках, и такие мелочи их не заботили. Их шаги отдавались гулким эхом.

Дойдя до дальнего края цеха, они остановились. Здесь металлическая лестница вела вверх к расположенным под крышей конторкам. Виктор заметил человека на крыше одного из поездов и другого, стоящего в тени у конторок. У обоих были автоматы.

Мужчина, который обыскивал Виктора, велел ему подождать, поднялся по лестнице и вошел в одну из конторок. Через минуту он вышел, но спускаться не стал. Теперь он также был вооружен автоматом и занял позицию на лестнице.

Виктора окружали пять человек с автоматами, расположившиеся так, что могли вести огонь без риска подстрелить кого-либо из своих. И захоти они стрелять, у Виктора не было бы никаких шансов.

Виктор должен был признать, что они хорошо знали свое дело.

Дверь конторки открылась, и из нее вышел Норимов. У него было на так уж много волос еще тогда, когда Виктор видел его в последний раз. Теперь их стало еще меньше. Короткий ежик, не больше пяти миллиметров, скорее походил на лысину. Это был высокий широкоплечий человек с квадратным лицом и массивными руками. Он выглядел нескладным, но Виктор знал, что внешность Норимова была обманчивой. Под ней скрывались достаточные быстрота и ловкость, способные стать неприятным сюрпризом для большинства возможных противников.

Выражение его глубоко сидящих глаз под густыми бровями было безразличным. В его тщательно подстриженной бороде, бывшей когда-то темной, стало много седых волос. В черном костюме он выглядел скорее респектабельным джентльменом, чем безжалостным дельцом и бывшим агентом КГБ. Когда его взгляд встретился со взглядом Виктора, на его лице появилась тонкая полуулыбка, смесь недоверия и осторожности.

– Василий, ты несколько удивил меня, – сказал Норимов. У него был мягкий благородный голос, вполне соответствующий его благородному воспитанию.

Виктор ответил также полуулыбкой:

– Ты же знаешь, что я люблю эффектные появления.

– Знаю. Но, когда мне пять минут назад позвонили и сказали, что ты здесь, я не поверил, что это в самом деле ты. Я полагал, что в следующий раз встречусь с тобой на другом берегу Стикса.

– Должен ли я понимать, что ты не рад меня видеть?

– Теперь я бы этого не сказал, – ответил Норимов, улыбнувшись шире.

– А что бы ты теперь сказал?

– Что твои методы были, пожалуй, несколько чрезмерными. Тебе не следовало быть столь жестким с Сергеем и Дмитрием.

– Я был вынужден использовать понятный им язык.

– А говорить по-русски ты не пробовал?

– Я, видно, потерял форму.

– Они просто заботились о том, чтобы меня не побеспокоили без нужды, – проворчал Норимов. – Это что-то вроде отсеивания телефонных звонков.

Он засмеялся и продолжил:

– Сегодня мне приходится быть более осторожным, чем когда-либо раньше. Если меня разыскивает не кто-то из множества моих соперников, жаждущих моей крови, то это могут быть вонючие продажные менты. И я не знаю, что хуже.

– Это цена успеха, – сказал Виктор.

Норимов кивнул.

– Конкуренция сегодня острее, чем когда-либо раньше. Ты изменился.

– Верно.

– Хирургия?

Виктор кивнул.

– Раньше ты выглядел лучше.

– Знаю, – согласился Виктор. – Но были проблемы.

С минуту он выдерживал взгляд Норимова.

– Ты не хочешь спуститься?

– Мне и здесь очень хорошо, – сказал Норимов, положив обе руки на перила.

– Ты думаешь, я пришел убить тебя?

Внезапное изменение выражения лица Норимова показало Виктору, что именно это Норимов и думал.

– Я безоружен, – сказал Виктор, распахнув куртку.

– Верю, – сказал Норимов. – Но разве отсутствие оружия когда-либо останавливало тебя?

Виктор кивнул в знак того, что признает обоснованность сомнительного комплимента Норимова.

– Если бы я хотел убить тебя, я не стоял бы здесь. Мне нужно поговорить с тобой.

Норимов на какое-то время задумался. Виктор не отрывал от него глаз, готовый к любому повороту событий, в том числе увидеть жест, который послужит командой охране открыть огонь. Он не представлял себе, что делать, если это случится. Наиболее вероятным исходом в этом случае будет его гибель.