Рут Ренделл - Волк на заклание. Отель «Гранд Вавилон»

Но сегодня утром я получил шифрованную телеграмму от… от его императорского величества. Очень странную телеграмму с вопросом, когда можно будет ожидать Эугена в Позен, и с просьбой заехать вначале в Берлин. Телеграмма адресована мне. Таким образом, если император думает, что Эуген находится здесь, почему он адресует телеграмму мне? Я колебался в течение трех дней, но долее колебаться я не могу. Я должен самолично отправиться к императору и известить его о происходящем.

— Я полагаю, вы все скажете ему напрямик… — Нелла была раздосадована, но сдерживалась. — Император — ваш глава, не так ли? «Первый среди равных», как вы его зовете.

— Его величество — наш сюзерен, — сказал Эриберт спокойно.

— Почему вы немедленно не приступите к расследованию того, где находится ваш царственный племянник? — просто спросила она. Дело казалось ей таким простым и ясным.

— Потому что могут случиться две вещи. Эуген может быть, говоря просто, похищен, или же у него имеются свои собственные причины изменить первоначальные намерения и держаться на заднем плане — вдали от телеграфов, почт и железных дорог.

— Что же это могут быть за причины?

— Не спрашивайте меня. В истории каждой семьи есть свои скелеты в шкафу… — Он замолчал.

— А зачем князь Эуген собирался приехать в Лондон?

Эриберт заколебался.

— Деньги, — сказал он, помолчав. — Наша семья чрезвычайно бедна — беднее, чем кто-либо подозревает в Берлине.

— Князь Эриберт, — произнесла Нелла, — сказать вам, что я думаю?

Она откинулась в кресле и смотрела на него полузакрытыми глазами. Ее бледное тонкое лицо придавало этому взгляду особое очарование. И если кто-то мог в этом усомниться, то только не князь.

— Князь Эуген — жертва заговора, — сказала она.

— Вы так думаете?

— Я совершенно в этом убеждена.

— Но почему? Зачем затевать против него заговор?

— Об этом вы должны знать больше меня, — сухо заметила она.

— Ах, возможно, возможно, — сказал он. — Но, дорогая мисс Рэксоул, почему вы так в этом уверены?

— Есть несколько причин, и это связано с мистером Диммоком. Вы подозревали когда-нибудь, ваше высочество, что этот бедный молодой человек не вполне верен вам?

— Он был абсолютно предан, — с полной убежденностью сказал князь.

— Тысяча извинений, но это не так.

— Мисс Рэксоул, если бы это утверждали не вы, а кто-либо другой, я бы… я бы…

— То вы бы отправили его в самую глубокую темницу в Позене, — небрежно рассмеялась она. — Слушайте.

И она рассказала ему об инциденте, случившемся в ночь перед его прибытием в отель.

— То есть вы имеете в виду, мисс Рэксоул, что была какая-то тайная связь между бедным Диммоком и этим малым, Жюлем?

— Да, именно так.

— Невозможно!

— Ваше высочество, человек, который хочет разгадать тайну, никогда не должен употреблять слово «невозможно». Но с мистером Диммоком все обстояло не так-то просто. Я думаю, что он раскаялся, и думаю, что именно потому, что он раскаялся, он… гм… он умер так внезапно и его тело словно испарилось.

— Почему никто до сих пор не рассказал мне обо всем этом?! — воскликнул Эриберт.

— Князья редко слышат правду, — сказала она.

Он был поражен ее спокойствием, ее убежденностью и знанием жизни.

— Мисс Рэксоул, — сказал он, — позвольте мне сказать, что я никогда в жизни не встречал женщины, подобной вам. Могу я рассчитывать на вашу симпатию… на вашу поддержку?

— На мою поддержку, князь? Но как?

— Не знаю, — ответил он. — Но вы можете помочь мне, если захотите. Если женщина умна, она всегда умнее мужчины.

— Ах, — сказала она печально, — я не умна, но верю, что могу помочь вам.

Что побудило ее высказать эту мысль, она не могла бы объяснить даже самой себе.

— Поезжайте в Берлин, — сказала она. — Я знаю, что вы должны ехать, у вас нет выбора. Что же до всего остального, то посмотрим… Что-нибудь еще произойдет. Я буду здесь. Мой отец будет здесь. Вы должны считать нас своими друзьями.

Он поцеловал ей руку и ушел, а она, оставшись одна, принялась целовать то место на своей руке, которого коснулись его губы…

Вечером она ужинала с отцом.

— Я слышал, что князь Эриберт уехал, — сказал Теодор Рэксоул.

— Да, — подтвердила она. Но ни слова не сказала об их последней беседе.

На следующее утро, как раз перед ланчем, в отель «Гранд Вавилон» прибыла леди в сопровождении служанки и значительного количества багажа. Это была полная маленькая старая леди с белыми волосами, в старомодной шляпке, и с простой чудаковатой улыбкой удивления перед всем на свете. Несмотря на это, создавалось впечатление, что она принадлежит к некоей аристократии, хотя и не к английской. Тон, которым она говорила со своей служанкой, обращаясь к ней на ломаном английском — девушка явно была англичанкой, был отчетливо наглым. Это была холодная бессознательная наглость, присущая определенному типу континентальных дворян. Имя на ее карточке гласило: «Баронесса Зерлински». Она пожелала снять комнату на третьем этаже.

Случилось так, что в это время в бюро находилась Нелла.

— На третьем этаже, мадам? — переспросила Нелла в своей лучшей манере идеальной служащей.

— Я говорила — на третий этаж, — сказала полная маленькая леди.

— У нас есть помещения на втором этаже.

— Я хочу быть высоко, далеко от пыль и свет, — объяснила баронесса.

— На третьем этаже, мадам, у нас нет номеров люкс.

— Ничего, это неважный! Есть два комната рядом?

Нелла довольно неуклюже перелистала свои книги.

— Номера сто двадцать второй и сто двадцать третий рядом и сообщаются между собой.

— А разве это не есть сто двадцать первый и сто двадцать второй номер? — быстро переспросила маленькая старая леди и тут же поджала губы.

— Прошу прощения. Я хотела сказать — сто двадцать первый и сто двадцать второй.

То, что баронесса исправила ее оговорку, вначале показалось Нелле курьезной случайностью, но затем она нашла в этом что-то странное. Возможно, баронесса уже останавливалась в отеле прежде. Чтобы убедиться в этом, Нелла обратилась к списку посетителей отеля, который простирался в прошлое на тридцать лет. Но имени Зерлински в нем не было.

Затем Нелле начало казаться, что при первом появлении баронессы в бюро что-то в ее облике почудилось ей неуловимо знакомым. Она была уверена, что никогда не встречала баронессу прежде, и решила, что многие люди одного сословия и одной национальности в чем-то похожи друг на друга. Это натолкнуло ее на мысль просмотреть «Almanach de Gotha» — эту энциклопедию хитросплетения всех ветвей континентальной голубой крови, но и в «Almanach de Gotha» не обнаружилось ни единого упоминания о баронах Зерлински. Нелла осведомилась, где баронесса намеревается завтракать, и, узнав, что для той в столовой зарезервирован стол, тут же решила, что и сама будет завтракать там же. Сев в углу, почти скрывшись за колонной, она могла обозревать всех гостей и наблюдать за всеми, кто входил и выходил. Появилась баронесса, одетая в черное и, несмотря на июньскую жару, в крошечной кружевной вуали. На ее лице красовалась все та же мягкая улыбка. Нелла внимательно наблюдала за ней. Леди не стала терять времени на то, чтобы изучать меню, и вскоре принялась за ланч. Она ела с удовольствием, но неторопливо. Нелла заметила, что у нее прекрасные белые зубы.