Джон Локк - Список желаний

Я понимаю, у меня нет ни единого шанса на секс с Джинни Кидвелл, даже если мы застрянем в лифте перед концом света и даже если выберемся из этого лифта и обнаружим, что на земле остались только мы двое. Каждая клеточка моего тела знает – никакие обстоятельства на этой планете не приведут нас в одну постель для секса с ее согласия.

И все же…

И все же это случилось пять дней спустя.

Нет, подождите. Я слишком тороплюсь.

…Ужин закончен, и я смотрю на Лисси, наклонившуюся, чтобы поднять с пола листик салата. Я смотрю на ее длинные загорелые ноги, пытаясь разглядеть трусики. Платье не задирается так высоко, но остальное дорисовывает воображение. Лисси бросает салат в раковину и спрашивает, достаточно ли острым был соус путтанеска.

Я киваю. Сегодня вечером в кухне все чувства обострены, и я представляю, что ноги жены – это ноги Джинни Кидвелл, и позволяю себе наслаждаться такой фантазией. Во-первых, это приятно, а во-вторых, не имеет ничего общего с супружеской изменой. У меня нет ни единого шанса оказаться в одной комнате с Джинни, не говоря уже о постели, поэтому о какой измене может идти речь?

Все эти мысли о Джинни возникают только потому, что в идее записать ее имя в список желаний есть нечто такое, отчего эти фантазии кажутся почти осуществимыми, и все. Я имею в виду вот что. У одинокого мужчины, постоянно думающего о сексе, есть два варианта: смотреть порно или фантазировать. Впрочем, для работы фантазии в ее основе должно лежать нечто правдоподобное. Я имею в виду следующее: если б я был один и искал разрядки, то мой мозг мог создать только правдоподобную связь с Джинни Кидвелл при наличии внешнего влияния. Когда же я подумал о списке желаний и произнес это свое желание вслух перед Ричи и Майком, Джинни переместилась в область визуализации…

В случае, если это можно представить…

Лисси любит смотреть церемонии награждения премии «Оскар». Обычно она наслаждается зрелищем без меня, но из рекламы я знаю, что сегодня вечером в числе тех, кто объявляет победителей, будет Джинни Кидвелл. Когда приходит время ее выхода на сцену, все камеры переключаются на Джинни. На ней серо-стальное платье, довольно строгое спереди и почти непристойное сзади. Вот актриса поворачивается, чтобы покинуть сцену, и я вижу две ямочки у нее между бедрами. Это значит, будь вырез платья на полдюйма глубже, церемония попадала бы в категорию «13+».

– Боже, она великолепна! – восклицает Лисси.

– Ты думаешь?

– Не согласен?

Согласен, но говорю другое:

– По сравнению с тобой? Не особенно.

Чуть погодя я тащу Лисси в постель. Я чрезвычайно возбужден и буквально набрасываюсь на жену.

Я знаю, что должен вызывать отвращение. Знаю, она никак не желает моих прикосновений, не говоря уже об обладании ею, но Лисси здесь, со мной, и ведет себя так, словно я – ее версия Джинни Кидвелл. Могу повторить – я ее недостоин.

Я крепко зажмуриваюсь, мой рот слегка приоткрыт. Спина выгибается…

Потом во вселенной что-то смещается.

Я чувствую это под собой.

Только что Лисси была здесь, а теперь – нет.

Все же, если б я смог удержать Джинни в своем воображении еще три секунды…

Нет, не получается.

– Черт побери , Бадди! – вскрикивает Лисси и отталкивает меня.

– Господи, Лисси! Я вот-вот…

– Я точно знаю, что ты собирался сделать, – говорит она и отодвигается от меня. Я пытаюсь подползти к жене, но Лисси выставляет руку, словно Дайана Росс, поющая «Остановись во имя любви». – Кто она?

– Что?

– Какая-нибудь новая девчонка в офисе?

– Что? Ты с ума сошла? Конечно , нет! Как ты могла вообще такое подумать?

Лисси сидит на краю кровати, спиной ко мне. Взгляд жены скользит по дорожке из одежды на полу, ведущей от двери к ее ногам.

– Сегодня к тебе приходили друзья, – говорит Лисси. – О чем вы говорили?

– Ни о чем.

– Ни о чем?

– Клянусь!

– Ну, ну. – Она наклоняется, подбирает с пола трусики, просовывает в них ноги и натягивает до колен. – Отлично.

– Ради Бога, Лисси…

Она встает, плавным движением натягивает трусики, подходит к комоду и выбирает фланелевую ночную рубашку, буквально кричащую: «Не прикасайся ко мне!»

– Лисси, ты для меня единственная женщина на свете. Клянусь!

Жена натягивает ночную рубашку, возвращается к кровати и пристально смотрит на меня сверху вниз.

Через секунду я сдаюсь:

– Да, признаю, Ричи и Майк иногда бывают немного грубыми. Выражаются не совсем пристойно.

Лисси ждет. Ей, как и мне, любопытно, чем закончится этот разговор.

– Думаю, ты нравишься Майку.

Жена вскидывает бровь.

– Что ты имеешь в виду под словом « нравишься» ?

Я сам не могу поверить, как легко готов сдать друзей.

– Понимаешь, он в шутку сказал – мне повезло заполучить тебя, и я не в твоей лиге…

Я пристально вглядываюсь в лицо жены, пытаясь понять, купилась ли она на эту чушь. Не поверила, но мои запасы глупостей неисчерпаемы, и я знаю, как их преподнести:

– Знаешь, это меня задело.

– Это тебя задело?

– Да.

– Почему?

– Потому что понимаю: Майк прав. – Я качаю головой. – Так и есть. Я тебя не достоин.

В глазах у Лисси появляется странное выражение, как в тех случаях, когда ее племянник надует в подгузник, который женщина только что сменила. Лисси не расположена менять подгузники, но любит племянника.

– Значит, это была какая-то грубость? Вроде «я твоя женщина»?

Я пожимаю плечами:

– Наверное.

Вдруг ее голос становится резким, и я понимаю: дела плохи.

– Значит, ты решил показать Майку, кто тут главный?

– Что? Нет!

– Нет? Знаешь, на этот раз я тебе верю!

– Что… что ты имеешь в виду?

– Майк тут совершенно ни при чем, и тебя это нисколько не задело. Ты занимался со мною сексом, думая о ком-то другом.

– Нет!

– Да, и я этого не потерплю!

– О чем ты? Откуда вообще такие мысли?

– Весь вечер за ужином ты смотрел не на меня , а на мое тело, потом сорвал с меня одежду, ни разу не взглянув в лицо. Кроме того, прикасался ко мне по-другому, но я все еще толковала сомнения в твою пользу.

– До каких пор?

– До этого момента.

– Разве я не могу внести некоторое разнообразие в наши занятия любовью?

– Ты набросился на меня, как на уличную шлюху.

– Что?

– Ты практически меня изнасиловал! И даже не пытайся…

Ее губы складываются в сердитую гримасу, и Лисси смотрит на меня так, будто я пятно на трусиках.

Надеясь рассеять ее гнев с помощью шутки, я говорю:

– Полагаю, об оральном сексе не может быть и речи?

Жена стискивает зубы.

– Даже не пытайся убедить меня. Ты думал о другой женщине. Что происходит? Ты с кем-то спутался?

– Нет! Клянусь, милая!

Лисси снова забирается в постель и поворачивается ко мне спиной: