Майкл Бернс - Чума в раю (в сокращении)

Приступ кашля сотряс Стоукса. Он поднес носовой платок ко рту. Когда приступ прошел, он посмотрел на окровавленное полотно. Затем покачал головой и рассмеялся.

— Вы хорошо себя чувствуете? — не мог не спросить Флаэрти.

— Вообще-то нет. Завтра я уже буду мертв. А это означает, что у меня нет никаких причин что-нибудь от вас скрывать. Так что вы получите все ответы. Вы услышите такое, что потом будете жалеть, что это услышали. Но сначала я должен показать вам кое-что.

Стоукс провел гостей через кабинет к обычной на вид двери, расположенной посередине между двумя высокими, от пола до потолка, книжными шкафами. Он набрал код доступа на клавиатуре, вмонтированной в дверную раму, чтобы отключить пневматическую запорную систему хранилища. Взявшись за ручку двери, он повернулся к Брук и Флаэрти.

— Немногим довелось побывать в этой комнате, — поведал он шепотом. — Здесь я храню свою личную коллекцию.

— После вас, — сказал Флаэрти Брук. Пока она протискивалась мимо него, он задержался на пороге и внимательно осмотрел массивную сейфовую дверь. Он заметил, что на внутренней стороне двери есть засов. Еще раз обежав взглядом просторное хранилище, он не увидел других дверей или окон. Воздух здесь был тяжелый. На ум пришло слово: удушение.

Войдя в хранилище, Брук потеряла дар речи, увидев невероятное разнообразие реликвий из Месопотамии, собранных Стоуксом. Она в удивлении смотрела на огромный монолит, на поверхности которого был вырезан барельеф в виде двух крылатых духов-хранителей, которые были наполовину людьми, наполовину львами, и стояли в профиль, лицом друг к другу. Поднятые крылья и церемониальные одежды, украшенные розетками, указывали на их божественность.

— Это из Вавилона?

— Нет. Это была печать, которую мы сняли с входа в пещеру.

Она быстро подсчитала, что барельеф предшествовал вавилонским работам по крайней мере на четырнадцать столетий.

— Потрясающе.

— Безусловно. Даже более искусная работа, чем те, что появились столетия спустя. Как и письмена, которые вы для нас расшифровали, — гораздо сложнее, чем кто-либо мог ожидать.

В стоявшей рядом с печатью витрине, имевшей форму обелиска, Брук увидела очень необычную глиняную табличку, покрытую не только письменами, но и схематическими рисунками.

— Этот текст… эти изображения, — сказала она благоговейно. — Это то, что я думаю?

Стоукс кивнул:

— Самая старая карта в мире. Передана мне дорогим другом.

Им был сам монсеньор Ибрагим, наблюдавший за физическим восстановлением и духовным исцелением Стоукса после того, как тот потерял ногу. Настоятель привел Стоукса к огромной горе, в которой была скрыта древняя могила Лилит, и рассказал о первом апокалипсисе цивилизации, опустошившем цветущий рай. При свете факелов они стояли бок о бок у входа в пещеру, когда настоятель рассказывал о путешествии Лилит, увековеченном в камне. Он показал Стоуксу пещеру, где находилось массовое захоронение жертв Лилит. Затем он привел Стоукса к могиле демона, спрятанной глубоко в горе.

— Как и в твоем случае, поход Лилит в неизвестную страну не был напрасным, — сказал ему настоятель. — Ее предопределенное свыше путешествие просто отметило начало изменений, которым еще предстояло произойти. Теперь пришло твое время.

Из того разговора и возник впоследствии весь проект «Генезис».

Стоукс ввел код и открыл крышку витрины. Он взял табличку и протянул ее Брук.

— Это, мисс Томпсон, карта того места, которое более поздняя мифология назовет Эдемом. Бесценная карта, которая ведет к истокам человечества и цивилизации. К процветающему городу в северных горах Древней Месопотамии. Так мы нашли пещеру.

Брук переполняли эмоции. Она взяла табличку.

— Вы можете видеть, — сказал Стоукс, — реку, которая когда-то текла к горам Загрос. Но настоящие подсказки записаны здесь. — Он указал на клинописные символы.

То, как повторялись символы, означало, что это была система счисления. Если так, то общепринятая датировка начала письменной истории летела ко всем чертям. Самая ранняя известная система счисления была придумана в Южной Месопотамии в 2000 году до нашей эры шумерами, использовавшими клинописные знаки, похожие на букву Y и острую скобку <. То, что было написано на этой табличке, выглядело совсем по-другому, намного более сложным, чем шумерская система.

— Это числа? — спросила Брук.

— Да. Географические координаты, основанные на астрологических измерениях, — сказал Стоукс.

— Это возможно, Брук? — спросил Флаэрти.

Она подумала, затем кивнула:

— Жители Месопотамии верили в небесные циклы. Поэтому я сказала бы — да.

Но без полной расшифровки и проверки системы счисления она была вынуждена верить тому, что говорил Стоукс.

— И это привело вас к пещере? — спросила она Стоукса.

— Да.

Флаэрти начал терять терпение.

— Это все очень хорошо, Стоукс. Но давайте поговорим о других вещах, которые вы нашли в пещере. Об истинной причине раскопок. Мы знаем о скелетах. Почему вы исследовали их зубы?

— Ах да, зубы, — сказал Стоукс. Он поразмышлял мгновение, затем адресовал свой ответ Брук: — Как вам известно, возникновение цивилизации сопровождалось фальстартами и отступлениями. И природа всегда выравнивала всех, кто опередил свое время, самым действенным уравнителем: болезнью. История, которую вы расшифровывали на стенах этой пещеры, является хроникой одного из самых важных событий, определивших развитие современной цивилизации. В ней рассказывается о процветающем, технологически передовом народе, который был фактически истреблен вскоре после прибытия некой иностранки.

— Лилит, — сказала Брук.

— Это одно из имен, которые приписывает ей более поздняя мифология, — признал он. — Лилит повинна в массовом уничтожении людей на рассвете цивилизации.

— Но умерли только мужчины, верно? — сказала Брук.

— Все. Отсюда вытекает вопрос: почему чума уничтожила только мужчин? Это казалось невозможным. Но останки, найденные в пещере, подтверждают легенду. В то время Фрэнк Роселли руководил лабораторией инфекционных заболеваний в Форт-Детрике. Его ведущие вирусологи и генетики изучили образцы, взятые из пещеры, — следы древней ДНК, остатки самого необычного вируса. Я не ученый, поэтому не мог понять нюансов. Однако я понимаю основную механику.

Стоукс сделал паузу, чтобы привести в порядок мысли.

— Большинство обычных вирусов встраивается в РНК и воспроизводится в цитоплазме клеток хозяина. Но некоторые вирусы, включая чуму Лилит, встраиваются в молекулы ДНК и проникают еще глубже в центр ядра клетки хозяина. Когда вирус Лилит проникает в ядро клетки хозяина, его воспроизводство возможно только в том случае, если вирусная ДНК успешно связывается с генами, встречающимися в мужской хромосоме Y. И мы полагаем, что эта генная последовательность уникальна для мужчин арабского происхождения. В отсутствие этого генного маркера хромосомы Y вирус остается инертным. Таким образом, любая женщина или мужчина не арабского происхождения могут быть вирусоносителями, но не иметь симптомов заболевания.