Грегг Гурвиц - Сирота Х. Человек из Ниоткуда

– Но как вы догадались, что это я?

– Очень уж жертва была приметная. Грязный коп, который подозревался во многих нарушениях. Как раз по твоему профилю. Ну, и отчет судмедэкспертов. Баллистическая экспертиза показала, что стреляли из пистолета модели 1911, твоего любимого, хотя калибр вначале сбил нас с толку. Обычно ты используешь экспансивные пули, но той ночью в ход пошли пули с цельнометаллической оболочкой весом в двести тридцать гран. А потом я понял – вокруг было полно народу, ты хотел, чтобы пуля летела чуть медленнее скорости преодоления звукового барьера и выстрел не привлек внимания окружающих. Но, по сути, тебя выдали деньги, оставленные за жилье. Откуда у нищей девчонки из Сальвадора стодолларовые купюры?

«Оплошность», – подумал Эван.

– Мы не стали выходить с ней на связь на тот случай, если нам придется воспользоваться ею позже. Правда, мы не ожидали, что она так быстро найдет для тебя настоящего клиента.

– Это дискредитировало подложного клиента, которого вы ко мне направили.

Чарльз поддел тело Даники носком ботинка.

– Именно так.

– Вы хотели, чтобы кто-то находился рядом со мной. Это позволяло вам определить мое местоположение.

– Ты же знаешь, как бывает с такими парнями, как ты. Нам нужно было контролировать место твоего пребывания, чтобы тщательно спланировать нападение на знакомой нам территории.

– Как тогда в мотеле.

– Именно. Но даже так, смотри, чем все обернулось. Поэтому мы немного изменили план, пожертвовали пешкой, чтобы ты смог продвинуться по доске. – Ван Скивер посмотрел на тело у своих ног. – Мы приложили немало усилий для того, чтобы спланировать операцию. К тому же мы надеялись, что ты останешься ночевать в мансарде. Но ты как акула. Всегда в пути.

– Как вы вышли на Данику?

– Ну, мы присмотрели парочку подходящих кандидатов заранее, пока тебя искали. Некоторое время мы наблюдали за Даникой. Она показалась нам более подходящим кандидатом.

Эван немного поразмыслил над его словами.

– Так вы поэтому гоняетесь за мной? Из-за моей благотворительности?

– Нет, конечно. – Чарльз закатил глаза, показывая, что разочарован. – Мы гоняемся за тобой из-за информации, которой ты располагаешь. Небезопасно позволять тебе бегать без надзора в зоне наших операций.

– Как и тебе.

– А я ни во что и не ввязываюсь.

– Мне сказали, что ты перебежчик.

Чарльз изумленно уставился в камеру.

– Я никогда не предавал программу.

– В то лето, когда мы встретились в Осло, мне дали задание убить тебя. Я отказался.

– Тем летом двоим из нас дали задание убить тебя . Тогда двум Сиротам впервые разрешили работать вместе. Твой куратор тебе солгал. Это ты был целью. Мы просто не могли тебя найти. До сих пор.

– Тогда почему…

И вот только теперь, в тусклом свете мониторов, Эвана осенило. Джек прислал ему фотографию Чарльза, зная, что он узна́ет друга детства. Зная, что Эван никогда не убьет другого Сироту. Зная, что он уйдет в подполье.

Джек дал ему ложное задание, чтобы предупредить, заставить выйти из игры. Если бы Эван узнал правду, он обрушил бы свой гнев на программу «Сирота», а может, и на само чертово правительство. И его бы убили.

На лице Чарльза читалось понимание. Его губы растянулись в улыбке. Прижимая телефон к уху, он обошел труп Даники.

– Ох, ну надо же. Ты не знал. А ты думал, почему Джек Джонс слился? Он защищал тебя .

Эван вслепую пошарил рукой, нащупал кресло, подтянул его к себе, сел. Ему вспомнилось, как Джек сидел за столом, накручивая спагетти на вилку: «Самое сложное – не сделать из тебя убийцу. А сделать так, чтобы ты остался человеком» . Его напряженный голос перед той судьбоносной встречей у мемориала Джефферсона: « Возможно, утечка происходит с нашей стороны. Не хочу светиться. Я стараюсь не высовываться ».

Джек нарушил множество протоколов, чтобы защитить Эвана. Он знал, чем рискует. И пошел на этот риск.

Скорбь Эвана по Джеку так и не ослабела, она всегда оставалась где-то в глубине его души, оплела его сердце. А теперь эта скорбь шевельнулась, разрушая основы его представления о мире, стальной хваткой сжимая его горло. Эван открыл рот, но с его губ не слетело ни слова.

Радовало только то, что Чарльз сейчас не видит выражения его лица. Тем не менее ван Скивер что-то почувствовал. Повернувшись, он заглянул в скрытую камеру на одном из навесных шкафчиков.

– Почему меня хотели убить? – с трудом выдавил из себя Эван.

– Ты не понимаешь. Ничего личного . Все изменило появление беспилотников. Теперь в любое время, когда только министерству обороны вздумается, можно нажать на кнопку, и где-то на другом конце мира взорвется машина с экстремистами. Так зачем учитывать человеческий фактор, идти на дипломатический риск – а ведь именно с такой опасностью связано существование нашей программы. Мы им больше не нужны. Вот уже много лет. И они начали нас убирать.

– Ты хотел сказать, что они давали нашим же ребятам задание убирать своих, – уточнил Эван.

– Именно. И эта операция продолжается. Наши убирают своих. Тех, кто представляет опасность.

– Мы все представляем опасность, Чарльз. Для этого нас и создали.

– Ну да. Но психологические характеристики некоторых Сирот предполагали более высокий шанс возникновения осложнений.

– Как в моем случае.

– Как в твоем случае.

– То есть если бы это я тогда согласился убить тебя, а ты бы отказался, то сейчас мы с тобой поменялись бы местами и это я стоял бы у той камеры?

– Ну, не тебе жаловаться на то, что они ошиблись, верно?

– Итак, новая цель программы «Сирота» – уничтожить всех Сирот? Разве ты не видишь, к чему это в конечном итоге приведет, Чарльз? Нас перебьют одного за другим…

– Пока не останется только один, – договорил за него ван Скивер.

– И тебя это не беспокоит?

– Нет.

– Почему?

– Потому что… – Чарльз подошел ближе к камере. – Им буду я.

– А что потом? – осведомился Эван.

На этот вопрос ван Скивер ничего не ответил.

Эван ждал. Как он и предполагал, Чарльз придвинулся к камере. Еще один шаг, всего шажок. Но Чарльз остановился, решительно глядя в камеру.

– Не важно, сколько времени у меня на это уйдет, – заявил он. – Я тебя найду.

– Прощай, Чарльз…

Лицо ван Скивера переменилось, он успел отпрянуть, но Эван уже кликнул мышью, подрывая скрытый в камере заряд.

Изображение на экране сменилось белым шумом: все камеры в помещении «поджарились» при взрыве. Эван долгое время сидел и смотрел на белесые полосы на экране, словно то был какой-то код, который нужно было расшифровать.

Он думал о том, что Чарльз все же был довольно далеко от камеры и заряда могло не хватить на то, чтобы взрыв убил его.