Ольга Обская - Забыть, чтобы вспомнить

Лену словно током ударило. Какие знакомые слова!

— Я не могла тогда понять этой заумной фразы. Я кричала: «Да какой же здесь может быть выход — если мама умерла?! Её больше нет!» Но Найт возражал: «Она не умерла. Она переместилась в другой лучший мир». И после его слов становилось легче. Тогда в детстве я ещё не знала, что так говорят про всех усопших.

Лена ещё раз похвалила принцессу за правильно выполненное задание и отпустила до завтра. А сама так и осталась сидеть с тетрадкой в руках. Несколько раз перечитала сочинение и прокрутила в голове разговор. Разрозненные факты сложились в единое целое: Эдуард и Найт — это один и тот же человек.

Первый аргумент в пользу этой догадки появился у Лены вчера, когда она заметила странное совпадение. Аниматор был удивительно осведомлён о магии трёх стихий и об отрицательной энергии смерти, которая необходима для магии. Эти знания не являются большой тайной в Запасном мире, однако удивительны для земного. А сегодня Лену ошеломило ещё одно совпадение. Фраза, сказанная Эдуардом во время экскурсии по полигону и та же самая, произнесённая гораздо раньше принцем в разговоре с сестрой.

Теперь-то Лена поняла, почему в стихотворении-подсказке, которое бабушка велела выучить Лёле, фигурировал валет. Эта игральная карта проассоциировалась с Эдуардом, потому что он красив и молод, но надо было копать глубже. На самом деле на карте изображено два молодых человека, как две капли воды похожих друг на друга. Карта одна — валет, а людей как будто бы двое. Вот так бабушка подсказывала внучке, что Эдуард — он же Найт.

Догадка казалась красивой и логически обоснованной, но одновременно пугающей. Она рождала резонный вопрос: какому миру на самом деле принадлежит этот загадочный парень. По всему видно, в Запасном — он не чужой. Всё здесь знает прекрасно. Но и в земном ориентировался без проблем. Он, что, может беспрепятственно перемещаться туда-сюда? Тогда, возможно, это он звонит с угрозами, чтобы Лена убиралась домой. Думает, она тоже умеет скакать по мирам как теннисный мячик по корту?

Мысли уподобились этому самому теннисному мячику и начали хаотично перепрыгивать туда-сюда, не желая выстраиваться в логическую цепочку. Голова пошла кругом. Вроде бы и удалось нащупать разгадку одной из загадок, но это только породило тысячу новых.

Непонятно, сколько бы ещё Лена просидела, бессмысленно глядя в тетрадку Мариэллы и пытаясь собрать мысли в единое целое, если бы не телефонный звонок. В полупустой комнате звук показался оглушительно громким и заставил вздрогнуть. Опять шипящий шантажист? Что-то он сегодня рано.

Поднеся трубку к уху, Лена, к счастью, услышала голос другого человека — Сиятельного Кастра.

— Фея Элен, я сейчас нахожусь во дворце. Его Светлейшество пригласил всё наше семейство на праздник Первой Стихии. Хотел бы встретиться с вами. Нужно поговорить.

— Хорошо, — согласилась Лена.

Адвокат ей нравился. Казался человеком добродушным, и беседа с ним не должна была закончиться какими-нибудь неприятностями.

— Хотелось бы пообщаться в уединённом месте без свидетелей. Вы знаете, как пройти к беседке у лебединого пруда?

Лебединый пруд был чуть ли не единственным местом в парке, дорогу к которому Лена запомнила. Поэтому ответила утвердительно.

— Тогда жду вас там через полчаса.

Времени хватило только на то, чтобы заскочить в комнату переобуться и взять зонтик. Тучи на хмуром небе становились всё чернее и чернее, и мелкий дождик грозил превратиться в настоящий ливень. Однако Лена успела добежать до беседки как раз в тот момент, когда раскатистый гром оповестил о начале грозы. Неистово забарабанившие по крыше тяжёлые холодные капли были не страшны в уютной застеклённой кабинке. Напротив — создали прекрасную звуковую завесу для приватной беседы.

Кастр, удобно устроившись на мягком кожаном диванчике, уже ожидал подзащитную.

— Фея Элен, извините, что занимаю ваше время, но считаю своим долгом предупредить об опасности, — сразу перешёл к делу адвокат. — Не знаю, известно ли вам — Сиятельный Падеву также приглашён на праздник Первой Стихии и сегодня днём прибывает во Дворец. До меня дошли слухи, что обвинитель был очень… кх… как бы выразиться… расстроен. Или, вернее сказать, взбешён тем, как завершилось заседание суда.

— Ему хотелось бы упечь меня в Эурстенцель? — не трудно было догадаться Лене. — Он меня невзлюбил.

— Да, — кивнул Кастр. — Но дело тут, в общем-то, не только в личной неприязни к вам, которую, честно говоря, понять не могу. Кроме всего задета профессиональная гордость. Это первый процесс, который Сиятельный Падеву проиграл. До сих пор ему каждый раз удавалось доказать вину подсудимого.

— Думаете, он и на этот раз не успокоится, пока не добьётся своего? — поёжилась Лена.

— Есть такое подозрение, — осторожно согласился Кастр. — Боюсь, обвинитель вскоре начнёт игру. Начнёт плести интриги, в которых он большой мастер. Его цель добиться у Его Светлейшества разрешения продолжить следствие.

— Полагаете, у него получится?

— Может получиться. И если следствие возобновится, нам понадобятся новые факты. Очень важно, чтобы вы вспомнили какие-то детали. Вам удалось воссоздать в памяти события той ночи?

— Нет, — покачала головой Лена.

Кастр вздохнул. Встал с диванчика и начал расхаживать по беседке взад-вперёд, заложив руки за спину. Потом остановился, посмотрел Лене прямо в глаза и тихо произнёс:

— Фея Элен, давайте начистоту. Вы ведь помните, что тогда произошло? Просто у вас есть причина хранить молчание. Я проанализировал наши предыдущие беседы и пришёл к выводу — вы ничего не рассказывали, практически позволили признать себя виновной в убийстве, потому что хотели кого-то защитить. Ведь так?

Во взгляде Кастра читалась искренняя тревога и озабоченность, и что-то ещё. Какие-то оттенки чувств, идентифицировать которые было сложно. Восхищение? Осуждение? Изумление? Этот взгляд заставил Лену вспомнить разговор с Мариэллой. У принцессы была похожая версия. Малышка считала, что Фея Элен не рассказывала на суде об ужасных экспериментах доктора, чтобы защитить от кривотолков королевскую семью. Гипотеза была красивой и благородной. Почему бы не дать в неё поверить и Кастру.

— Да, — кивнула Лена, — чтобы защитить.

— Этот человек очень дорог вам? Ведь так? Он тоже был в кабинете Сиятельного Мэя в ту ночь?

Неожиданная версия заставила Лену задуматься. Оказывается, Кастр имел в виду не абстрактную честь королевской семьи, а какого-то вполне конкретного человека. Близкого для Элен.

— Я так и думал, — растерянно вздохнул адвокат, не дождавшись ответа. — В нашем предпоследнем разговоре вы случайно обмолвились о… э… в общем, я всё понял.