Ольга Обская - Забыть, чтобы вспомнить

— Сиятельный Найт, — Лена взглянула на принца уже не со злостью, а с усталостью, — чего вы хотите?

— Я действительно хотел, чтобы вы поужинали, — просто ответил принц. — День был тяжёлый, и я вижу, что вы вымотаны и голодны. Так почему бы не поесть?

— В вашем присутствии пропадает аппетит, — съязвила Лена.

— Я догадываюсь о причине гнева, — принц стал серьёзным. — Покажите правую руку.

— Что?

— Покажите правую руку. Почему вы всё время держите её в кармане? Там ожог? Я прав?

Он встал с кресла и подошёл вплотную. Посмотрев в глаза, сказал тихо:

— Лена, я не знал, что произойдёт в заключительной части Таинства. Мне было семь, когда проходил подобный ритуал. В конце меня выпроводили.

Это было похоже на правду. Благопочтимый обмолвился, что последнее действо, как правило, проходит без участия детей, потому что может травмировать их психику.

— Но почему вы хотя бы не предупредили, что некоторые моменты ритуала настолько шокирующие, что юные ученики не допускаются?

— Вы думаете, знай вы о таком — было бы легче справится с испытанием? Вы и так были в ступоре. Если бы я сообщил, что есть тайная неизвестная мне часть ритуала, разве не впали бы в ещё большее оцепенение, в ожидании её?

Это, как ни странно, тоже было правдой. Впала бы не то что в оцепенение, а в кому. Пожалуй, Найт поступил правильно, что не стал заранее пугать. Может, зря Лена на него ополчилась? Может, его действия не были продиктованы желанием подставить и позлорадствовать, а всё-таки он реально хотел помочь?

Лена нерешительно вынула руку из кармана и протянула Найту. Он аккуратно взял её в свою и поднёс поближе к свету.

— Серьёзный ожог, — принц сдвинул брови. — Надо обработать. Я захватил мазь.

Он подтолкнул Лену к креслу и вынудил сесть. Сам пристроился по соседству. Достал из кармана бутылёк. И плавными движениями нанёс лекарство на воспалённую кожу.

— Больно? — Найт подул на рану, а потом заглянул в глаза.

Нет, больно не было. Боль утихла. То ли чудодейственная, пахнущая весенними цветами мазь моментально сняла жжение, то ли это сделали лёгкие нежные касания доктора и его встревоженный серебряный взгляд. Эх, Найт, Найт, опять забыл надеть маску? Эта твоя нежность и забота искренняя или просто искусная игра?

— Как вы догадались об ожоге, если не знали, что происходит в заключительной части Таинства?

— Не знал ровно до того момента, как не начался семейный ужин. Мариэлла расписала в деталях всё, что случилось в комнате для ритуалов. Малышка была так взбудоражена — тараторила без умолку. А если приплюсовать сюда прикарманенную зажигалку…

Чёрт! Всё-таки принц заметил. Лена почувствовала, как лицо заливает краска. Что он про неё подумает — сначала монета, потом ещё одна вещичка. Впрочем, её тяга к стягиванию — это цветочки, по сравнению с тем, что тут у них творится.

— Возбуждение Мариэллы можно понять. Как ещё она, бедняжка, в обморок не грохнулась от увиденного? Не понимаю я этот ваш Запасной Мир. К чему была такая жестокость? Зачем было так демонстративно убивать змею на глазах впечатлительной юной девочки?

— Благопочтимый сделал это специально. Если бы не присутствие Мариэллы, змею бы умертвили более гуманно.

— Господи, почему?

— Фейлины и малыши-Сиятельные с детства умеют делать простые магические трюки. Более сложным их постепенно обучают родители. Однако чтобы не травмировать психику никто не говорит им, откуда берётся отрицательная энергия для магии. Но шила в мешке, конечно, не утаишь, и подростки годам к 12-13-ти уже догадываются о происхождении энергии.

— Всё равно не понимаю, зачем для Мариэллы был разыгран этот жестокий спектакль. Она тоже уже давно знала об энергии смерти. Сама мне рассказывала.

— Одно дело знать в теории, совсем другое — на практике. Когда Благопочтимый видит, что подросток достаточно окреп в психологическом плане, проводит обряд, цель которого — познакомить с уродливым лицом смерти. Ритуал должен быть шокирующим, чтобы подросток осознал, как высока цена магии, и в дальнейшем применял её с осторожностью. Малышку Мариэллу долго жалели и не хотели подвергать тяжёлому испытанию. Но сегодняшний день Блапочтимый, видимо, посчитал подходящим, и совместил два ритуала в одном.

Ну, хоть какое-то объяснение жестокости, которая казалась ненужной. Оказывается, подростков пугают умышленно, чтобы те побаивались шалить с магическими экспериментами.

— Сиятельный Найт, а для вас Благопочтимый тоже проводил подобный обряд?

— Да.

— Сколько вам было?

— Двенадцать.

— На ваших глазах тоже убили змею?

— Нет. Юношам, как правило, показывают более шокирующую картину, чем девушкам.

— Какую?

— Вы точно хотите знать?

Нет, Лена не хотела. Она и так почувствовала приступ тошноты от воспоминаний о сегодняшнем Таинстве.

— Думаю, стоит всё-таки поужинать, — сменил тему Найт.

— Я и вправду не голодна, — отчаянно замахала руками Лена, у которой перед глазами до сих пор стояла отрубленная змеиная голова.

— Хотя бы попробуйте. Брусничный пудинг — коронное блюдо шеф-повара. Говорит, изобрела его матушка.

Упоминание матери кулинара заставило Лену вспомнить о другой женщине. О той, что занимала мысли до прихода Найта. Может, расспросить принца о ней? Сегодня он что-то не на шутку добрый. Делится информацией без всяких условий.

— Сиятельный Найт, вам что-нибудь известно о маме Элен? Чем она больна?

— Соизволите съесть кусочек пудинга — расскажу.

Ну вот, опять торгуется. А как всё хорошо начиналось. Впрочем, условие, выдвинутое принцем, было более чем приемлемым, и Лена согласилась.

— Ладно уж, давайте ваш пудинг, — миролюбиво кивнула она. — Только тогда уж будьте любезны — рассказывайте всё в подробностях.

Принц отрезал Лене небольшой кусочек десерта и налил ароматного чаю в чашку.

— Фея Элиза — приятная женщина. Но она безумна, — начал Найт, как только убедился, что собеседница отправила в рот ложку.

— Безумна? — расстроилась Лена. Восхитительный кисло-сладкий брусничный десерт тут же потерял вкус.

— Да, старческое слабоумие. Аналог земной болезни Альцгеймера. Она наивна, как ребёнок, и не помнит ничего. Даже собственного имени.

Теперь Лене стало понятно, почему сиделка посчитала прогрессом то, что Фея Элиза вспомнила о дочери.

— Но разве она так стара? Я думала, ей максимум 50.

— Да, думаю, ещё и 50-ти нет. Но бывает, что болезнь развивается и в таком раннем возрасте.

Сердце зашлось от противоречивых эмоций, главной из которых было сострадание. Нет, Лене обязательно нужно посетить Фею Элизу. Если у той наметилось улучшение — она вспомнила дочь, захотела её увидеть, будет жестоко не дать ей такую возможность. Как знать, может, скоро она снова забудет о ней. Может, это одна из последних возможностей осмысленно взглянуть на своего ребёнка. Пусть даже его роль сыграет другая девушка.