Бернар Миньер - Круг

— Я все-таки позвоню в Париж и перешлю им письмо по мейлу, — сказал майор.

Он собирался продолжить, но тут из соседней комнаты раздался крик:

— Есть! Он попался!

Сервас поднял глаза от блокнота. Все узнали голос эксперта из киберотдела. Высокий худой парень, похожий одновременно на Билла Гейтса и Стива Джобса с его очками и джинсами, ворвался в помещение, торжествующе потрясая зажатым в руке листком бумаги.

— У нас новости! Я нашел отправителя.

Мартен незаметно оглядел своих сотрудников. Все смотрели на компьютерщика, атмосфера стала нервной и сверхвозбужденной.

— Говори…

— Сообщение ушло отсюда. Из интернет-кафе. Здесь, в Тулузе…

Фасад «Юбик Кафе» на улице Сен-Ром был зажат закусочной-бутербродной и магазином женского готового платья. Сервас вспомнил, что в годы его учебы здесь был книжный магазин. Пещера Али-Бабы, где пахло бумагой и чернилами, пылью и неиссякающими тайнами печатного слова. От прошлого остались две аркады, в которые вписывалась витрина кафе, и фасад из розового кирпича. Сыщик взглянул на часы работы: по понедельникам заведение не работало, но было открыто по утрам в воскресенье.

Невидимая граница делила зал надвое: слева — бистро со стойкой и столиками, справа — мультимедийное пространство, похожее на парикмахерский салон с рядом кресел. Двое посетителей сидели у экранов в наушниках и что-то бормотали в микрофоны. Сервас вгляделся в их лица, как будто надеялся обнаружить в кафе Гиртмана. Женщина за стойкой — Фанни, если верить бейджику у нее на груди, — завлекала клиентов скупой улыбкой и более чем откровенным вырезом. Эсперандье показал удостоверение и спросил, была ли Фанни на рабочем месте прошлым вечером в районе 18.00. Она отвернулась и позвала: «Патрик!» Тот в ответ что-то пробурчал из задней комнаты и появился не сразу. Патрик оказался крупным тридцатилетним мужиком в черных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. Поймав недоверчивый взгляд из-за стекол очков, Сервас занес его в категорию «не склонных к сотрудничеству». Глаза у Патрика были светлые, холодные и упрямые.

— Что надо? — спросил он.

Эсперандье шагнул в его сторону и снова показал удостоверение. Сервас решил пока не вступать в игру: лейтенант был гиком [27] Гик — человек, чрезмерно увлеченный чем-либо, в частности компьютерными технологиями. — компьютерная вселенная была его миром, а майора выводили из себя мобильные телефоны, социальные сети и электронные записные книжки. Кроме того, Эсперандье не напоминал легавого.

— Вы хозяин?

— Управляющий, — осторожно уточнил Патрик.

— Вчера около шести вечера из вашего кафе было отправлено сообщение. Возможно, вы запомнили, кто это сделал.

Управляющий вздернул брови и ответил красноречивым взглядом, означавшим: «Мол, а ты как думаешь, старик?»

— Сюда каждый вечер приходит человек пятьдесят, не меньше. Полагаете, я стою за плечом у всех и каждого и смотрю, что они там сочиняют?

У сыщиков была с собой фотография швейцарца, но они решили ее не показывать: если Патрик узнает серийного убийцу, о котором годом раньше все газеты писали на первых полосах, он не станет молчать, и тогда информация о том, что Гиртман в Тулузе и шлет мейлы полицейским, попадет в прессу быстрее, чем Усейн Болт пробежит стометровку.

— Высокий, худой, — продолжил Эсперандье, — около сорока… Мог быть в парике. Мог привлечь ваше внимание несколько… странным поведением. Мог говорить с легким акцентом.

Управляющий переводил взгляд с одного сыщика на другого, как болельщик на стадионе Ролан-Гаррос, и явно принимал их за болванов. Он пожал плечами.

— Тип в парике с иностранным акцентом? Это что, шутка? Многовато «может быть», вам так не кажется? Никого похожего я не заметил.

Он замолчал, а потом вдруг что-то вспомнил.

— Подождите…

Он поймал их взгляды и тут же снова замолчал. Его маленькие бледно-голубые глазки хищно блеснули, и Сервас догадался, что Патрик упивается их нетерпеливым интересом.

— Кое-кто приходил, да, теперь я вспомнил…

Он улыбнулся. Сделал вид, что задумался. Подождал их реакции. Сервас почувствовал, что теряет терпение.

— Отличное заведение, — сказал Эсперандье, как будто продолжение рассказа перестало его интересовать. — Ваша внутренняя сеть работает по WiFi?

Управляющий выглядел обескураженным и в то же время польщенным интересом к своему кафе.

— Э-э-э… нет, я сохранил кабель… у нас тридцать машин, и даже лучший роутер WiFi не решает проблемы. Из-за видеоигр.

Венсан понимающе кивнул.

— Угу… Ну да, конечно. Значит, кто-то приходил?

Управляющий решил продолжать игру.

— Да. Но не тип, которого вы описали. Женщина…

Сыщики изобразили безразличие.

— А как она связана с человеком, которого мы ищем?

Патрик улыбнулся.

— Она меня предупредила… Сказала, что придут люди и будут задавать вопросы о сообщении, которое она отправила; правда, не уточнила, что заявятся полицейские.

Очко в пользу Патрика. Он снова привлек их внимание. Сервас и Эсперандье смотрели на него во все глаза.

— И это еще не все…

«Вот ведь говнюк…» — выругался про себя Сервас. Еще секунда — и он схватит Патрика за воротник и заставит съесть оранжевый бейджик.

— Она оставила это…

Он прошел за стойку, наклонился и достал из ящика…

Конверт.

Сервас не смог унять дрожь.

Патрик протянул крафтовый конверт Эсперандье — тот успел надеть резиновые перчатки.

— Кроме вас его кто-нибудь трогал?

— Никто.

— Вы уверены?

— Да. Я взял его и сразу спрятал.

— У вас есть нож для бумаги или ножницы?

Управляющий снова пошарил в ящике и протянул лейтенанту хлебный нож. Тот аккуратно вскрыл конверт, запустил внутрь два пальца, достал блестящий серебристый диск и начал рассматривать с обеих сторон. Сервас смотрел из-за плеча помощника. На диске не было ни подписи, ни отпечатков пальцев.

— Его можно прочитать? — спросил майор.

Патрик кивнул на стоящие в ряд компьютеры на мультимедийной половине кафе.

— Нет, не здесь. Нам нужно уединиться.

Управляющий обошел стойку и отдернул красную занавеску. Тесная, без окон, комнатушка была забита картонными коробками из-под электроники и ящиками для бутылок, в углу стоял письменный стол с компьютером и лампой.

— Та женщина была одна? — спросил Сервас.

— Да.

— Какой она вам показалась?

Патрик задумался.

— Изящная, миленькая, но какая-то суровая… Теперь, когда вы спросили, мне кажется, она была в парике…

— И она попросила передать нам это? Почему сама не вызвала полицию?

— Да потому, что ни о полиции, ни о чем-то незаконном речь вообще не шла. Она сказала, что несколько человек будут ею интересоваться и что этот конверт — для них, только и всего.