Юхан Теорин - Призрак кургана

Она наклонилась над микшером – надо им показать, что Леди Саммертайм так просто из седла не вышибить. Она, конечно, прекратила свои выходы в зал и пальчики не распускала. Законопослушная девушка… так, конечно, спокойнее, но былой азарт как ветром сдуло.

А в половине первого явился и сам Кент, хотя, как правило, в ночном клубе он не появлялся. Прошел к стойке и чуть ли не вспорхнул на высокую барную табуретку. Лиза всегда удивлялась, как могут эти треножники быть такими устойчивыми. За счет тяжести, должно быть.

Кент что-то заказал, поулыбался, похлопал по спине знакомых и о чем-то заговорил с двумя подошедшими парнями из охраны.

Бармен подал ему стакан минеральной воды. Кент разговаривал с подходящими, смеялся, но в ее сторону даже не взглянул. Ни разу.

Лиза занервничала. А Леди Саммертайм начала колдовать с микшером. Несколько неожиданных переходов даже привлекли внимание публики, кто-то похлопал в ладоши.

Слава богу, время.

– Спасибо и спокойной ночи, – только и крикнула она в микрофон, когда закончился последний лот.

Никто не зааплодировал. Люди потянулись к выходу кто-то допивал последние капли коктейлей.

Она с самого начала чувствовала, что настроение у гостей подавленное.

Наверное, из-за жары. Но и не только. Так всегда бывает, когда мало гостей.

Она начала собирать свои многочисленные принадлежности.

– Привет, Саммертайм!

Она подняла голову. Перед ней стоял Кент Клосс.

– Помочь?

Она замотала головой. Но он все равно пошел за ней и проводил ло ее «пассата». В воздухе то и дело с бешеной скоростью проносились маленькие черные стрелки – летучие мыши еще не закончили вечернюю охоту.

– Руки не распускаешь?

– Ни-ни. Работаю ангелом.

– Так и продолжай. Не дури.

На этот раз он был совершенно трезв. Улыбка исчезла.

– С погодой нам этим летом повезло… Все остальное пошло псу под хвост, а солнце так и продолжает жарить. – Он посмотрел на освещенный отель. – Восемь поддонов с водкой и русским шампанским… у тебя нет покупателя?

Лиза покачала головой.

Он опять улыбнулся, на этот раз устало и печально:

– Восемь поддонов… к празднику был хороший завоз, баржа пришла, как целочка, нетронутая… а тут эта дристня. Половину не продали. Не меньше двух миллионов могли заработать, без всяких налогов, если бы этот подонок не отравил воду.

Лиза промолчала и украдкой посмотрела на часы.

Третий час ночи.

– Мне надо собираться, – сказала она.

– А она с тобой говорила?

– Паулина? Говорила. – Лиза сунула ключ в дверцу машины.

– Согласна?

– Это зависит.

– От чего зависит? – В голосе Кента послышалось раздражение. Проскользнуло и тут же исчезло – он опять улыбался. Но глаза не улыбались.

Ответных козырей у нее не было.

– А потом я могу уехать?

– Как справишься, можешь ехать, куда тебе заблагорассудится… я на тебя заявлять не буду.

Лиза посмотрела на него в упор. Постаралась, чтобы взгляд вышел презрительным, но он не обратил внимания.

– И что надо делать?

– Наблюдать. Ничего больше. Наблюдать за виллой Клоссов вместе с Паулиной. Арон Фред обязательно появится, а никто, кроме тебя, не знает его в лицо.

– А вы чем будете заниматься?

– Я? Я займусь силками.

В пятницу после ланча он выпил кофе и вернулся в комнату. Не успел открыть дверь, зазвонил телефон. Так резко, что он даже вздрогнул.

– Лавидссон.

– Йер-лофф?

Он сразу узнал и голос, и акцент, хотя американец выговорил имя почти правильно – Иерлоф.

Но он ждал совсем другого звонка.

– Привет, Билл. Как там у вас, в Лонгвике?

– Very well… но пора прощаться. Лето кончается. Завтра домой, в Мичиган.

– Жаль… лодка почти готова, но к завтраму не успеем.

– Значит, на будущий год порыбачим.

– Вполне возможно… я так далеко не загадываю.

– Ты до ста лет доживешь, Иерлофф, – засмеялся американец.

Герлоф промолчал.

– Удачи тебе, Билл, – сказал он наконец.

– На удачу я не жалуюсь. – Билл похохатывал чуть не после каждого слова. – Кстати, нашел ты этого американца, которого искал?

– Нашел… но он оказался не американцем. Приехал из Советского Союза.

– Вот тебе и раз, – удивился Билл. – А зачем он туда поперся?

– А ты зачем? Наверное, искал лучшей жизни. В стране рабочих и крестьян.

– Как Освальд?

– Какой Освальд?

– Ли Харви Освальд. Он сбежал в Советский Союз в конце пятидесятых, но потом вернулся. С русской женой и дочкой.

Прошло несколько секунд, прежде чем Герлоф сообразил, о ком идет речь. Выстрелы в Далласе.

– Ты имеешь в виду убийцу?

– Убийцу президента, – уточнил Билл значительно. – Надеюсь, что твой возвращенец не планирует никаких таких ужасов.

– Нет, что ты! – быстро ответил Герлоф.

Повесил трубку и вслушался в эхо своего ответа. Уверенности в нем не было.

Арон устроился как можно более удобно: несколько одеял, тонкий матрас… ему много не надо было. За последние дни он выспался и отдохнул.

Здесь было безопасно. Он чувствовал себя как орел на вершине дерева.

Над заливом толклись причудливой лепки облака. Одно напоминало человеческую голову, но уж через несколько секунд изменило форму и сделалось похожим на свирепого дракона.

Лети учились плавать под присмотром инструктора. Отдыхающие заплывали по возможностям далеко и вылезали по никелированной лесенке на дощатые мостки. Иногда в воде даже образовывалась небольшая очередь – кому первому вылезать.

По береговой дороге сновали машины.

В поселке многие уже закрывали свои бунгало и уезжали.

Календарное лето продолжалось, вовсю пекло солнце, но лето отпускное подходило к концу.

Море, сияя серебряной рябью, медленно катило к пляжу широкие плоские волны. Море всегда в движении, даже если простым глазом не видно.

Он мечтал умереть здесь, у пролива, чтобы в последние свои секунды посмотреть на воду – и заснуть навсегда, в умиротворении и покое.

Может быть, и удастся, если он постарается все оставшееся ему время держаться поближе к воде. И подальше от врагов – пока не придет решающий час.

Но он должен быть начеку. Все уже готово.

Арон осторожно спустился по узкой лесенке. Машину он спрятал в роще неподалеку.

Надо последний раз поговорить с Герлофом Лавидссоном. Ближайший телефон-автомат в Марнесе. Он поставил себе за правило – не звонить с одного телефона дважды.

Битва с контрреволюцией затянулась.

Влад очень устал.

Сколько людей ушло… Ему уже не кажется разумным приказ: каждый враг народа должен назвать несколько имен, соучастников преступной группы. А те, в свою очередь, еще несколько.