Роберт МакКаммон - Свобода Маски

— Я знал, что леди Эверласт родит урода! — взволнованно сказал Беловолосый своему сокамернику. — То, как она выставляла себя напоказ, как пила джин бочками и раздвигала ноги перед каждым мужиком по имени Джек! Я знал! Продолжай! Это была девочка или мальчик?

Мэтью прочитал еще один отрывок этой так называемой статьи:

— Родила в прошлый четверг, — доложил он. — Двухголового ребенка: одна голова мальчика, а другая голова девочки, с половыми органами, как у… — ох, серьезно? — он не мог читать дальше. — Это же абсурд!

— Это Кара Божья для леди Эверласт, вот что это! — сказал Сломанный Нос. — Ты не следил за этой историей, ты не в курсе. Это была ужасная, злая, ненавистная женщина! Так что продолжай! Что там с половыми органами этого уродца?

— Полный набор… — пробормотал Мэтью, и двое мужчин ликующе закричали — так громко, что грустный свернувшийся на полу человек пошевелился и закрыл уши руками.

— Давай следующую историю! — призывно попросил Беловолосый. — Не томи!

— Огромная Обезьяна Сбежала из Зоопарка и Устроила Буйство в Палате Лордов … послушайте, вы действительно…

— Держу пари, она им там все парики поощипывала! Разве ты не видишь? — воскликнул Сломанный Нос. — Я бы даже поднял паркетную доску и все деньги свои на это поставил! Вот бы только увидеть… то есть, я хочу сказать… короче, это зрелище стоит того, чтобы за это заплатить!

— Дальше! Давай, давай дальше!

— Звезда Женской Итальянской Оперы Все Еще Числится Пропавшей Без Вести. Возможно Похищение.

— О, да, — кивнул Беловолосый. — Это пару недель назад было. Леди должна была петь для графа Кентерберийского, а потом — в театре Кастл Оук. Жаль. Я слышал, что она красотка, и за ней постоянно ухлестывал какой-то поклонник. Видимо, он и похитил ее. И держит где-то. Так, ладно, продолжай, пока свеча не догорела.

— Альбион Снова Атакует. Убийство Совершено на Улице Кресцент.

— А, этот ублюдок! — прошипел Сломанный Нос. — Здесь говорится, кого он убил?

Мэтью пришлось пробежаться глазами по куску того, где, кажется, овсяная каша прошла свой путь с севера на юг.

— Бенджамин Грир. Похоже, это имя жертвы.

— Только не Бенни Грир! — Сломанный Нос вытянулся так, словно ему в спину воткнули стальной стержень. — Я знаю одного Бенни Грира… но это не может быть он! Наверное, в Лондоне живут десятки Бенов Гриров, так?

— Что там еще говорится? — подтолкнул Беловолосый, не отвечая на вопрос сокамерника.

— Трудно разобрать, кто-то здесь хорошо потрудился над этим куском, но… — Мэтью сложил лист и поднес его к свету свечи, постаравшись сделать все возможное, чтобы разобрать текст. — Бенджамин Грир, двадцати пяти лет или около того… адрес… неизвестен… недавно освобожден из тюрьмы Святого Петра…

— Боже Всемогущий! Бенни! — ахнул Сломанный Нос. — Он был здесь меньше месяца назад! Неужели они хотят сказать, что это сделал Альбион? Перерезал горло, я полагаю. Именно так он всех и убивает.

— Да, — увидел Мэтью в статье. — Горло было перерезано после полуночи на Улице Кресцент. Похоже, никто не претендовал на то, чтобы забрать тело, — молодой человек окинул взглядом двух заключенных, которые казались очень подавленными. — А кто такой Альбион?

— Спаси тебя Иисус, ты точно не отсюда, — Беловолосый уставился в пол, его интерес к «Булавке» заметно угас. — Об Альбионе твердят по всему Лондону. Этот ублюдок постоянно появляется в «Булавке», убивает то одного, то другого. Бенни… черт, он был хорошим парнем. Сбежал с бандой под названием Черноглазое Семейство и устроил не один беспорядок… может, он и делал кое-что, что нельзя назвать порядочными поступками, но у него было доброе сердце.

— Его выпустили меньше месяца назад, — добавил второй заключенный. — И вот теперь он убит клинком Альбиона. Это несправедливо. Заставляет задуматься о том, куда катится этот мир.

Мэтью был рад найти повод отложить в сторону грязный лист. По его мнению, большинство статей были сделаны из той же субстанции, что перепачкала эту газетенку.

— Альбион, — повторил он. — Этот человек убил уже многих?

— Многих, — кивнул Сломанный Нос. — И потом он всегда исчезал. Как фантомим , если предположить, что он вообще реален…

— Фантом, — поправил Беловолосый. — Правильно говорить так, — он взглянул на Мэтью для уверенности. — Верно ведь?

Мэтью едва ли расслышал его. Он смотрел на пламя свечи и наблюдал, как оно колыхалось, когда на нее дул ветер из какой-то трещины в этих древних стенах.

— Что было его мотивом? Ограбление?

— Альбион убивает тех, чьи имена не стоят и шиллинга, — ответил Сломанный Нос. Он вернулся на свою койку и свернулся на ней, уткнувшись спиной в каменную стену. — Нет, дело не в ограблении. Он получает от убийства удовольствие… по крайней мере, похоже на то. Ох, парочка людей говорила, что даже видела его после того, как находили очередной труп. Говорили, он носит черный плащ, капюшон и золотую маску. Да уж… Золотая маска. И меч длинной с твою руку.

— Прямо-таки меч? — удивился Мэтью.

— Меч… длинный нож… неважно, что это, режет он глубоко. Я слышал истории о том, что Альбион может проходить сквозь стены. Твердые стены не остановят фантомима… то есть фантома , если угодно. Нет, сэр. Слышал, что он может быть в одном месте, а через минуту уже показаться в точке через полгорода от первой. А еще слышал, что он спрыгнул однажды с крыши… и исчез прямо на глазах. Альбион летает на ветру, вот, что он делает. И если кому-то не повезет оказаться на его пути и попасть под взгляд его золотой маски… они за это умрут, потому что Альбион — это сама Смерть, и под маской его скрывается ухмыляющийся череп.

— А могу я спросить, от кого вы слышали все эти истории?

— Мне их читали из «Булавки», само собой. Так я узнаю все новости.

— Понятно, — Мэтью понял, что Лорд Паффери, кто бы он ни был, мог бы просто придумать персонажа по имени Альбион в золотой маске, точно так же, как он выдумал Леди Эверласт и ее двухголовое чадо. Разумеется, Бенджамин Грир мог и в самом деле быть убит, но убит обыкновенным преступником, ничем не отличающимся от других, а обстоятельства смерти приписали некоему призраку, который может путешествовать по ветру и проходить сквозь стены. Это попросту больше будоражит толпу. — Вы говорите, «Булавка» выходит дважды в неделю? А сколько она стоит?

— Расходится за пять пенсов, — ответил Беловолосый. — И стоит каждой монетки, которую за нее платят, потому что она держит нас в курсе событий. Люди сходят с ума от голода и жажды по новостям без «Булавки». Если бы она не выходила дважды в неделю…

— Дешевый джин для ума, как я полагаю, — сказал Мэтью, и говорил он больше с собой, нежели с сокамерниками. Гарднер Лиллехорн был прав: это был не Нью-Йорк — в Нью-Йорке в «Уховертке» Мармадьюка Григсби никогда нельзя было встретить такой откровенной лжи. По факту, Марми было бы стыдно показать лицо горожанам, напечатай он такую ерунду.