Яна Левская - За тёмными окнами

– Хольст уже говорил с тобой? – спросил невпопад Хедегор.

Фрэя растерялась, услышав смутно знакомое имя.

– Следователь полиции, – пояснил Лиам. – Той самой, куда ты так любишь звонить.

Сердце стукнуло в горле, и жар мгновенно охватил тело. Кьёр не могла ответить, парализованная внезапным страхом.

– Что ты ему рассказала?

– Я не… Никто мне не звонил.

– М-м, значит, вы говорили по телефону, – сделал правильный вывод Хедегор. – Так что ты ему ответила на вопросы?

Фрэя закинула сумки на плечи крест-накрест.

– Ничего, – бросила она, отворачиваясь, но не успела шагнуть, как на запястье крепко сжались чужие пальцы.

Кьёр рванулась, но Лиам не отпускал. Он подтянул её к себе, глядя остекленевшими глазами, и тихо спросил, разделяя слова:

– Что. Ты. Видела?

Воспоминания хлынули на поверхность, яркие и детальные. Образ Хедегора с окровавленным лицом наложился на него, склонившегося сейчас к Фрэе и ждущего ответа – и пугающая пустота в глазах одного и второго совпала.

– Говори же, Фрэй-йа.

– Я видела тебя с разбитым носом. И об этом я рассказала следователю, – процедила Кьёр, напуганная и злая. – Всё. Отпусти меня, Хедегор.

Пальцы разжались. Лиам, прищурив глаза, отступил, и Фрэя скорым шагом направилась к дому.

Закрывшись в квартире, она уронила сумки на пол.

– Чё-ёрт, – стоном сорвалось с губ.

Звенья цепочки, клацнув, соединились. Кровь на лестнице – звонок следователя – расспросы Хедегора. И этот мёртвый взгляд. Взгляд змеи перед броском. Направленный на неё, Фрэю.

– Чёрт, – всхлипнула Кьёр, одним ударом сбитая с облака на землю.

Пока она, наивная, думала, что маятник беды встал, он лишь поднимался до высшей точки, чтобы со всего разбега обрушится ей на голову.

Лиам отложил телефон, улыбаясь до ушей.

Звонила Агнете.

Полиция проверила часы, найденные у Нильса Соммера. Конечно, это были краденые Бланпен, о которых Хедегор сказал сестре. Торстен уже побывал в управлении. Дело завертелось. Наркоман в обмен на смягчение приговора выдал подельников и подробно описал подготовку к краже. Взломщики – трое, включая Соммера – в течение месяца наблюдали за домом. Там, понял Лиам, и видел его бывший Фрэи, запомнив лицо, но не запомнив обстоятельств. Насколько надо было прокурить мозги, чтобы забыть, откуда тебе знакома бледная красноглазая физиономия, на которую пялился не единожды за последние недели, Лиам не хотел даже предполагать. Полиция успела вернуть большую часть украденного. К сожалению, никто не мог дать гарантию, что будут найдены часы, уже проданные перекупщикам, но Фрэйму пообещали сделать всё возможное.

Вечер начался с хороших новостей. Стоило ли ожидать не менее приятного продолжения?

Лиам подумал, что давно не видел Фрэю. Она куда-то пропала с того вечера, когда он одолжил ей мазь. Не раз возвращаясь в мыслях к странным намёкам подсознания, которое на удивление смирно вело себя последние дни, Лиам решил махнуть на всё рукой. И впрямь, что такого могла увидеть соседка, кроме него, вытирающего кровь со ступеней? Вся эта история уже быльём поросла. И к чертям её. Хедегор решил сходить за Кьёр и позвать к себе на чай. Вот просто так. Вот прямо сейчас.

Окинув гостиную взглядом, прикидывая, всё ли достаточно чисто-опрятно для приёма гостей, он заметил не застеленную постель, видневшуюся через полку. Хедегор уже и забыл, когда в последний раз убирал её. Кажется, ещё перед отъездом.

Сложив одеяло, Лиам потянулся к подкроватному ящику, но рука замерла на полпути. Ладони отчего-то вспотели, и Хедегор явно ощутил, что ему совсем не хочется открывать этот ящик. Не понимая, что такое на него нашло, он рывком выкатил широкий короб и скинул туда одеяло с подушкой, хулиганским пинком отправив обратно под кровать. Дело сделано.

По пути в коридор Лиам распахнул окна. Солнце как раз скрылось за горизонтом, уволакивая за собой алый световой шлейф. Сбежав по лестнице на этаж Фрэи, Хедегор позвонил, не давая себе ни минуты на раздумья, способные привести лишь к одному – беспомощному барахтанью в сомнениях. Сосчитав до десяти, он позвонил ещё раз. Подождал немного, глядя на колечко глазка, понимая уже, что дверь не откроется. Порыв угасал, уступая место привычному разочарованию. Где-то заскребла коготками по полу, улепётывая, мелкая тварь с малюсеньким кусочком плоти в зубах. Лиам выдохнул, кривя губы в насмешке над собой, и ушёл наверх.

Фрэя отступила от двери лишь когда затихли шаги на лестнице. Ноги принесли её на кухню, рука уже потянулась за чашкой, но Кьёр остановила себя. Свершилось. Какао надоел хуже горькой редьки. Опустившись на стул, она сгорбилась и уставилась на свои ноги в жёлтых носках с помпончиками.

Она совсем не знала, что ей делать.

Днём Фрэя позвонила в полицейское управление и добилась разговора с герром Хольстом. Объясняя причину звонка, она чувствовала себя ныряющей в прорубь:

«Лиам Хедегор выспрашивал о нашем с вами телефонном разговоре. Его интересовало, что именно я отвечала».

Следователь не показался Фрэе удивлённым.

«Я предполагал, что герр Хедегор обратится к вам, потому что я спрашивал о вас его самого. Ничего странного нет в том, что он спрашивал вас обо мне».

«Он напугал меня вчера своей настойчивостью».

«Судя по отчётам патрульных, Вы слишком часто пугаетесь, фрекен».

«Но ведь вы его в чём-то подозревали, раз проводили допрос на счёт того вечера!» – сорвалась Фрэя.

После этой фразы герр Хольст переменился в голосе, явно давая понять, что раздражён:

«Фрекен Кьёр, ваша озабоченность вопросом не имеет под собой никаких оснований, но я отвечу, чтобы закончить разговор. У полиции есть подозреваемый в интересующем вас деле, и это не ваш сосед».

Прошло уже полдня, а Фрэя всё ещё бродила по дому, как в тумане. И да – она снова пропустила пары.

Видно, невезучей фрекен Кьёр на роду написано до смерти оставаться один на один со своими проблемами.

Не высидев дома даже часа после провальной попытки пригласить соседку на чай, Хедегор позвонил деду и уехал к нему, пробыв у Торстена всю ночь и следующий день. То и дело устраивая перерывы на кофе, они разбирали возвращённые полицейскими часы. Пять восьмидесятилитровых контейнеров.

Фрэйм вздыхал и ругался, извлекая из общей кучи бесценные экземпляры разгромленной коллекции. Лиам вёл список. Вместе расставляли, раскладывали и развешивали десятки часов. К вечеру Хедегор совсем вымотался и, едва добравшись до своей постели, уснул. Утомлённый мозг поначалу мучил навязчивым кошмаром, в котором на простынях выступала кровь, стекала с кровати на пол, капала с пальцев свешенной руки в тёмное озеро, затопившее комнату… Но в конце концов, пустота и чернота вытеснили муторные образы. Проснувшись к полудню субботы, Лиам чувствовал себя вполне сносно.