Виталий Полищук - Под стук колес. Дорожные истории

Когда мотовоз сюда перестал ходить, пути размонтировали, и встал вопрос о ликвидации этой остановки. Но главой поселковой администрации был уже один из сверстников и друзей мамы.

Вообще целое поколение жителей нашего поселка выросло как бы под влиянием мамы. Она ведь была лидером молодежи, и ее любили.

Так что остановка сохранилась. Не тронули даже постаревшие деревья, которыми в 1975 году была обсажена площадка.

Ну, а те лавочки убрали. Позже, когда все стали взрослеть, обзаводиться семьями. Теперь мама приходит сюда одна. Вот для нее и сделали эту скамейку.

Вы не подумайте, Игорь, она и теперь помогает своим друзьям. Правда, три года назад мы получили наследство в Японии – крупный женский журнал. Так что здесь осталась жить ее сестра. А я приезжаю сюда в июле последние два года – по просьбе мамы. Вот, прихожу и жду вас.

А мама для наших поселковых нашла в Японии несколько бизнесменов, и теперь здесь в море у них – донные плантации водорослей, а местные получили работу – разводят и собирают урожаи водорослей.

Я был ошеломлен. Я с трудом понимал то, что говорила мне Алла.

– Мама ждет вас по-прежнему, – продолжала рассказывать Алла чуть позже, когда мы шли по берегу моря. – Она и купаться любила в том месте, где вы вместе с ней заходили в море. Помните, в тот раз? Мы сейчас подойдем к этому месту.

Тут уж я и вовсе очумел. Я словно бы чувствовал что-то чуть раньше, ведь и я искал это место. Но я – не нашел.

Как же Акико его находит-то?

И вот тут я стал потихоньку приходить в себя. Вернулась способность здраво рассуждать. Естественно, если бы я каждый год приходил на одно и то же место, я его находил бы легко и безошибочно, будь то остановка транспорта или место на песчаном пляже.

– Ну, а где вы жили все это время? – спросил я.

– После университета мама жила и работала в Баку. Но на выходные всегда приезжала сюда. Здесь ведь жили ее родители, но они давно умерли. Ну, и, конечно, отпуск брала во второй половине лета – и тоже проводила его здесь. Теперь здесь живёт ее сестра, моя тетя – с семьей. Они сейчас в Токио, гостят у мамы.

– А твой папа? – спросил я. Алла бросила на меня взгляд и ответила, как отрезала:

– У меня нет папы! И не было. Только мама!

Я понял, что это – запретная тема, ее не стоит касаться. Поэтому перевел разговор.

– Алла, а мы можем сейчас позвонить твоей маме?

Ее ответ меня удивил.

– Завтра! Там сейчас ночь – разница часовых поясов…

Помнится, в тот момент я подумал: «Если, как рассказывает Алла, Мила столько лет ждала меня, то ночь ли, день ли – да какая разница! Она будет только рада узнать о моем, наконец, появлении на остановке мотовоза в Рыбсовхозе. И именно тогда, когда ежегодно она ожидала меня…»

Вы понимаете? Нет, совсем не рада была мне Акико! Уж не знаю, как ее мама, а она сама…

И тогда я вновь перевел разговор. И стал расспрашивать Аллу:

– Так мама владелица крупного японского журнала для женщин?

– Нет, что вы! Уже трех журналов!

То, как Алла заговорила, свидетельствовало, что эта тема приятна ей.

– Сначала маме достался один журнал – журнал для деловой женщины. Это было три года назад. А сейчас маме принадлежит уже целых три женских журнала. Два новых мама купила в прошлом году, они были на грани разорения. Один – для домохозяек. А другой – журнал японской моды. А сейчас и эти два журнала тоже очень популярны в Японии, а журнал мод даже выпускается в Корее и Индонезии. Сейчас маме предложили открыть филиал в Китае, но мама пока думает…

– А ты, Алла, чем занимаешься?

– Я поступила в университет Токио на факультет искусств – сейчас осваиваю профессию дизайнера, а потом хочу пройти специализацию графика.

А вы, Игорь? Как жили вы после 1975 года? Вы учились после школы?

Возможно, я излишне расслабился. Как бы то ни было, не следовало ей говорить того, что сказал я. Не подумав, я рассказал, что после школы поступил в институт, в конце первого курса женился первый раз. Брак оказался неудачным. Потом я женился еще…

– А дети? У вас есть дети?

– Да, но они взрослые.

И тут я прикусил язык. Я уже понял, что из рассказанного мною получается, что пока ее мама искала меня, ждала меня за год за годом, причем ей в этом помогала местная молодежь, которая в отличие от меня оценила самопожертвование своего лидера, помогала, чем могла, так вот я все это время менял жен, нарожал детей, в общем – жил полнокровной жизнью в свое удовольствие.

И кто же тогда я, по-вашему?

Алла как-то по особенному остро глянула на меня и спросила:

– Но вы же обещали маме… Она ведь до сих пор ждет вас! Вы даже не представляете, как она вас любит!

Я молчал. Мы стояли у полуразвалившегося баркаса (нет, конечно же, не того, что примерно на этом месте был тогда, в 75-ом). Похожего, тот наверняка давно сгнил, исчез.

Солнце скрылось за высоким откосом, на котором стояли крайние дома поселка. От островерхих крыш протянулись к воде длинные темные тени.

Спасибо им! Они хотя бы как-то прикрыли мое лицо.

Ну, что я мог сказать ей?

– Ладно, – подумав и, по всей видимости – приняв решение, сказала она мне. – А сейчас? Вы женаты? Хотя… Нет, конечно, иначе вы бы не приехали. А кстати, почему вы, Игорь, все-таки приехали?

– Ну, как… – промямлил я, не зная, что сказать. – Родина все-таки, хотелось посмотреть…

– Я так и думала! – сказала она.

Она шла впереди, я – следом за ней. Не знаю, зачем я шел следом. Может быть, мне хотелось все-таки хоть как-то сказать ей, что я понял – осталось когда-то мое счастье здесь, на этом берегу, что жизнь моя прошла каким-то комом, зигзагом обогнув то, что только и называется настоящим с ч а с т ь е м.

Но ей было лет восемнадцать-девятнадцать, а мне – пятьдесят. И я видел ее первый раз в жизни.

Как говорить все это девчонке? Я, конечно, искренне и без стеснения сказал бы это Миле, но ее дочери… Я не решился.

И вот это оказалось главной моей ошибкой.

Именно ее возраст и следовало учитывать прежде всего. Но – совсем по другой причине.

Между тем мы уже шли по одной из улиц поселка и скоро приблизились к калитке, ведущей к дому с большим двором, за которым виднелся большой сад.

– Ну, вот мы и пришли… – сказала Алла. – Это дом тети, но сегодня мы с вами будем одни, и сейчас я буду вас кормить.

Часом позже мы ужинали в летней кухне. Блюда были незнакомые, но мне понравилось и тушеное с овощами мясо, и как-то по особому приготовленная рыба.

Я был благодарен Алле за то, что она не поставила на стол спиртное – не хватало еще пить за что-нибудь вроде нашего общего счастья!

Признаться, я по-прежнему был не в себе. Только этим можно объяснить, что когда у меня в кармане зазвонил мобильник, я просто не отключил его, не глядя, а ответил на вызов дочери.