Уильям Янг - Ева

Она открыла дневник и быстро написала в нем несколько строк.

Не буду писать о том, что увидела в зеркальце, подаренном Саймоном. Просто не могу. Скоро мы с Джоном, Анитой, Гералдом и Саймоном отправимся в таинственное Подземелье. Как я поняла со слов Джона, вчера вечером от змеи меня спасла Летти. Я всегда чувствую себя спокойно, когда она поблизости, хотя Летти может быть довольно ворчливой. Запястье очень болит. Странно, что никто не видит следов укуса. Мы отправляемся в Подземелье, потому что Джон мне верит. А может, это и не так, и он мне не верит.

Я без особой радости спускаюсь в Подземелье, возможно, потому, что никому, включая Саймона, не поведала своих секретов. Интересно, что они скажут, когда узнают, что я уже давно Свидетель и много чего видела? Может ли мое вранье как-то негативно повлиять на все происходящее? Почему я не раскрываю никому свою душу? Джон мне верит, и я не думаю, что он кривит душой, когда это говорит. Судя по всему, я умею обманывать людей. Как-то так. Ну, все, мне пора.

Джон повел их по узким и ярко освещенным коридорам, переходам и площадкам. Звук океанских волн становился все слабее. Саймон вызвался толкать инвалидное кресло Лили, и ей было приятно, что он находится так близко.

Они спускались все ниже и ниже, и Лили заваливала своих попутчиков вопросами. У нее было ощущение, что Ученым нравится отвечать ей. Они подходили к любым проблемам более серьезно и обстоятельно, чем Джон. Кроме того, они не сомневались в своих мыслях и выводах. Если уверенности не было, Ученые совместными усилиями находили ответ на нужный вопрос.

– Сейчас мы находимся на уровне хранилищ, – сообщил Джон. – В них собрано все то, что океан выбросил на наши берега. Здесь и твои вещи, Лили. Ты прибыла к нам одиннадцатого числа первого месяца года. На основе информации из контейнера мы сделали вывод, что тебе, скорее всего, пятнадцать лет. Следовательно, номер бокса, в котором хранится все, что прибыло тогда с тобой в контейнере, один – одиннадцать – пятнадцать. Очень легко запомнить. Мы сняли отпечатки с твоих пальцев, и открыть этот бокс можешь только ты сама и Коллекционер, то бишь я.

Под Прибежищем была прорыта разветвленная сеть переходов. Они опускались все ниже и ниже под землю, отчего всем становилось немного не по себе. В коридорах гулко отдавались звуки их шагов, и сверху иногда доносился плеск океанских волн, разбивающихся о берег. Воздух был ясным и чистым, но, тем не менее, под толщей земли и воды Лили чувствовала себя неуютно.

– Расскажите мне о временах Начала Всех Начал, – попросила она.

– Начало Всех Начал, – ответил Гералд, – это период мироздания, то есть времена, когда все происходило впервые. Все, что есть вокруг нас сейчас…

– Подожди. А было что-нибудь до этого самого Начала Всех Начал?

– Конечно, было. Если бы не было периода, предшествующего Началу Всех Начал, то и никаких Начал бы не было.

– Возможно, ты и прав, – сказала она, – хотя раньше мне казалось, что мироздание возникло из ничего в результате большого взрыва.

– Пойми, что из ничего может выйти только ничего, – сказал Гералд, подняв брови. – Ничего – это отсутствие энергии, времени, пространства и информации. Ничто – это в буквальном смысле ничто. Ты у нас Свидетель Начала Всех Начал…

– Ох, все это для меня слишком сложно, – пожаловалась она. – Ничего не понимаю и чувствую себя полной дурой.

Анита рассеялась:

– Да и нам самим все это дается не с лету. Мне кажется, что и Господь не все понимал, и от этого вся ситуация становится еще более таинственной и чудесной.

– Мне бы хотелось, чтобы все было обычным и понятным, – пробормотала Лили.

– Дорогая, – произнесла Анита, – обычных людей в этом мире просто не бывает.

Когда они остановились на короткий привал, Лили задала следующий вопрос:

– Скажите, а та сила, которая создала мир, была Богом?

– Да, – ответил Джон. – Мироздание возникло внутри Господа. А именно Адоная.

Лили даже не задумалась, когда задавала свой следующий, уточняющий вопрос:

– Ты имеешь в виду Вечного Человека? Верно?

Ее спутники были не просто удивлены, они были шокированы.

– Я где-то слышала или читала об этом, – попыталась выправить положение Лили. – Мне кажется, пора идти.

Анита обняла ее перед тем, как они стали спускаться по очередному пологому скату.

– Ты нас очень удивила, дорогая, – прошептала она девушке на ухо. – Вечный Человек, говоришь? Интересно, что еще ты от нас скрываешь?

Лили ответила вопросом на вопрос:

– Значит, Господь сотворил Адама в Адонае. Можно ли сказать, что первый человек родился от Вечного Человека?

– Был создан Им и в Нем родился, – ответила Анита. – Господь родил первого человека – это, я думаю, было бы вполне резонное утверждение.

– То есть ты утверждаешь, что Адам был младенцем и маленьким ребенком? – спросила Лили.

– Конечно, был! Сначала был маленьким, а потом вырос.

– А я-то думала, что Господь создал или родил его уже взрослым.

Ее спутники рассмеялись.

– Это все вина мифологии. Из-за мифотворчества среди людей встречаются довольно неоднозначные мнения по этому вопросу, – заявил Гералд. – Неужели кто-то серьезно верит в то, что Адам появился на свет уже взрослым, словно робот, готовый к тому, чтобы его запрограммировали?

Его логика показалась ей убедительной, и девушка задала следующий вопрос:

– Если Адам появился на свет младенцем, чем же тогда его кормили?

– Обычной едой, которой питаются все младенцы, – ответила Анита. – Его вскормил Адонай. Если Господь смог родить Адама, то Он наверняка смог его вскормить, понимаешь? То есть сама идея материнства и заботы о младенце появилась от Бога. Ты со мной согласна?

– В принципе, да, но тогда получается, что у Адоная должна была быть…

– Женская грудь, – закончил за нее Джон. – Вне всякого сомнения, у Адоная была женская грудь, и факт ее существования описан в первоисточниках. В Их груди было материнское молоко.

Джон явно переоценил скорость, с которой могло двигаться кресло-кровать по крутому спуску. Прошло почти три часа, когда они, наконец, подошли к тупику. Перед ними выросла ровная, словно сделанная из стекла, каменная стена.

Все остановились, но Джон, не обращая внимания на препятствие, продолжал идти напролом. Он вошел в стену и исчез.

– Это иллюзия, – послышался голос Джона из-за стены. – Идите спокойно и ни о чем не думайте. Больно будет, только если у вас возникнут сомнения.

– Мог бы предупредить заранее, – пробормотала Лили.

– Извини, забыл. Обычно я бываю здесь в гордом одиночестве.

Лили было сложно убедить себя в том, что это иллюзия. Хотя Джон только что на ее глазах прошел сквозь стену, она казалась монолитной и совершенно неприступной. Лили потрогала ее. Стена была твердой и холодной. Она постучала по ней костяшками пальцев, и звук эхом разнесся по коридору.