Джей Эм - Ад Лабрисфорта

– Я тоже так думал. Думал, что в одном из этих проклятых параллельных измерений найду ответ – или, хотя бы, какой-то намёк на ответ: что делать с этой тьмой, которая расползается из Лабрисфорта и отравляет людей, как с ней бороться… Но – ничего. Я же тебе говорил. Ни ответов, ни намёков. Это хаос, сплошной хаос, Пат. Там не действует никакая логика. А тьма – она идёт не только из Лабрисфорта. Она идёт отовсюду.

– Тише, тише, – машинально Патриция сделала успокаивающий жест, как будто разговаривала со зрячим человеком. Успокаивающая интонация прозвучала и в голосе, хотя ей ужасно трудно было побороть желание поддакнуть Флэшу, дав волю собственному тоскливому мрачному настроению. – Возможно, ты прав, Уэс. Но давай всё-таки доведём наше дело до конца. Когда записываешь, разобраться во всём становится проще.

– Я понял: ты решила отобрать мои лавры, и сама хочешь написать обличительную статью о «тюрьме по ту сторону закона». – Уэсли снова улыбнулся, и Патриция догадалась, что он так же, как она сама, изо всех сил старается побороть отчаяние. – Забирай, мне не жалко. Но смотри, не впади в мистицизм – если собираешься писать не для жёлтой прессы, и хочешь, чтобы тебя восприняли всерьёз. Ладно, что там у нас… история? Истории совсем мало. Всего-то две даты. В девяносто седьмом году Лабрисфорт стал действующей тюрьмой. А к его строительству преступили, как ты сама знаешь, в девяносто первом. Работы были начаты летом. Тем самым летом, когда утонула девочка…

Патриция почувствовала себя так, будто её окатили ведром ледяной воды.

– Какая девочка?

– Что?

– Ты только что сказал, что тем летом утонула девочка.

– Да… Но это не имеет отношения к делу. Просто… случайное воспоминание.

– Нет, постой. Откуда тебе известно про этот случай? Ты можешь рассказать?

Уэсли пристально посмотрел на Патрицию. Она знала, что ошибается, что смотреть он не может – но вопреки доводам разума ощутила это именно как взгляд.

– Ты была там. – Слова прозвучали без малейшей вопросительной интонации. – В тот день, на другом берегу пруда. Ты как-то говорила, что однажды на твоих глазах погиб человек. Теперь я знаю, что это был за человек… А ты и тогда уже была высокой. Девчонка, слишком высокая для своего возраста.

– Я не понимаю…

– Что здесь непонятного, Пат? Мы оба видели это. Оба стояли там, и не сделали ничего. Не попытались помочь.

– Я тебя не заметила… Я не помню, чтобы там был кто-то ещё.

– Но ты ведь помнишь бабочек, правда?

Да, бабочек она помнила. Кажется, это мельтешение разноцветных крыльев, этот лёгкий танец над тёмной водой напугал её сильнее, чем само несчастье. Она не смогла больше на это смотреть – и закрыла лицо руками. Как раз в этот момент мальчишка на противоположном берегу бросился прочь. Когда он стоял неподвижно, Патриция не замечала его. Но на движение по ту сторону пруда, конечно, обратила бы внимание – если бы её глаза были открыты. Не отрывая ладоней от лица, она сделала шаг назад, потом ещё и ещё – пока не споткнулась обо что-то и не грохнулась спиной на землю. От удара на миг перехватило дыхание, но боли она не почувствовала. Вскочив на ноги, убежала из парка так же, как и Уэсли.

Из холода Патрицию бросило в жар. Она рывком встала со стула, чуть не опрокинув его.

– Ты понимаешь, что это значит, Уэс? Всё началось не в августе этого года, и даже не в апреле, когда арестовали Гэбриэла! А двадцать лет назад, тем летом… И я с самого начала тоже была с этим связана! Мы оба как-то связаны с Лабрисфортом.

– Подожди, – теперь уже Уэсли пришлось её успокаивать. – Не надо торопиться с выводами. Случайность исключать нельзя…

– Ты действительно так думаешь? – голос Патриции звучал отрывисто, почти сердито, но Флэш знал, что это просто следствие нервного напряжения. На самом деле она не сердилась, но, похоже, была готова не то расплакаться, не то рассмеяться. – Давай проверим. Какая у нас ещё есть дата? Девяносто седьмой год. Прекрасно. В девяносто седьмом я решила стать психологом.

– И что же?

– А то, что причина такого решения была одна. В этом году мой дядя по материнской линии повесился в психбольнице, где пробыл до того семь лет. Всё это время я до икоты боялась, что однажды тоже сойду с ума. Мне рассказывали, психические расстройства могут передаваться по наследству. Так что мой выбор профессии был глупой и слабой попыткой защититься, только и всего. – Патриция перевела дух, и уже спокойнее закончила: – Теперь – твой ход, Уэс. Давай, сделай экскурс в историю на четырнадцать лет назад.

Уэсли задумался, но не надолго. К чему длительные размышления, когда всё и так ясно…

– Со мной в девяносто седьмом произошло что-то похожее на мои тюремные «путешествия»… Отдалённо, но всё-таки похожее. Длилось это какое-то мгновение, не больше. А потом я ни с того ни с сего с кулаками кинулся на одного парня. У меня была компания – не самая лучшая, но они были моими друзьями… А этот момент, он стал как бы поворотной точкой. Я испугался, что зря потрачу свою жизнь с наркоманами, малолетними преступниками и уличными потаскушками, что сдохну в грязи и ничего не смогу добиться. И… в общем, вскоре после этого я изменил свою жизнь.

– Ну вот. Это ведь подтверждает мою догадку, правда? – говоря это, Патриция нервно вертела в руках шариковую ручку. – По-моему, Уэсли, именно в этих событиях и стоит искать единственно верный ответ. Тот, которого ты не нашёл в своих параллельных измерениях.

Ручка выскользнула из пальцев и упала на пол. Патриция полезла её поднимать и задела локтем кружку на компьютерном столе, который был приставлен к письменному так, что вместе они образовывали букву «г». А когда выбиралась из-под стола, вдобавок больно приложилась об его край затылком.

– Ты решила устроить погром в собственном кабинете?

– Нашёл время для шуточек!

– Ладно, Пат, может, ты права насчёт ответа. Для совпадения это слишком уж странно… Но я не понимаю, при чём здесь эта девочка.

– Мы должны хоть что-то о ней разузнать. По-моему, тогда, в девяносто первом, её так и не нашли. По крайней мере, я не слышала никаких разговоров о том, что в пруду «Перекрёстка» выловили кого-то утонувшего. А ведь спастись она никак не могла.

– Я тоже ничего не слышал. И это странно. Пруд не такой уж большой, и замкнутый, если не считать нескольких ручьёв. Этот несчастный случай просто обязан был стать явным… но не стал.

– Мало ли, какие могут быть причины… Может, там водоросли на дне, и она в них запуталась. Или ил, который затягивает – вроде болотной трясины. И как ей вообще пришло в голову купаться в пруду «Перекрёстка»? По-моему, никто в своём уме туда бы не полез. Там такая грязь, камыши, ряска, и вода чёрная – жуть берёт.