Петр Алешкин - Беглецы. Роман

Не знаю, есть ли такие люди в нынешней России, могут ли они вообще быть в обществе повальной коррупции и изменников присяге и долгу, но характер, выписанный Петром Алешкиным, мне показался достоверным. Вот не лежит у меня душа к тем «новым русским», с которыми сталкивала меня жизнь и до эмиграции, и в оной, а Дима Анохин мне нравится от души. Можно и проанализировать почему – да зачем? Иному читателю как раз то, что в герое романа «Беглецы» я люблю, покажется самым гадким его качеством, а что я признаю мерзостью, его восхитит. Однако, во всех случаях, и тот, кто согласен со мной, и тот, кто окажется противником, высказыванием своего мнения лишь подтвердит, что перед нами – образ диалектический, свободный от ныне распространенной в описании человека эклектики, полнокровный и эмоционально очень верно окрашенный. При этом очень точный для философской концепции всего романа.

Даже то, что Дмитрий Анохин решает уехать именно в Америку и там заняться спасением русской культуры, русского литературного языка, попранного в России нынешними СМИ и издательствами, не нарушает строя описываемого образа. Ибо, как это ни парадоксально, но именно в эмигрантских изданиях очень чутко относятся к качеству написанного автором, к стилю, к чистоте речи, к тому, что зовется культурой языка. Русский литературный язык спасается в настоящее время в глубокой провинции, где по сию пору выходят не испохабленные Соросом и его прихвостнями журналы и газеты, а также в Европе и в США, где масса людей пытается создать свои газеты, журналы и издательства для читающих и пишущих по-русски. Провинциалы и эмигранты даже в мыслях не могут себе позволить измываться над родной речью так, как это делают москвичи, санкт-петербуржцы и прочие словоблуды.

Анохин хочет ехать в США не только для того, чтобы спасти свою жизнь, находящуюся под угрозой уничтожения прототипами героев нынешних русских телесериалов, но и для спасения русского языка и культуры там, откуда идут все беды для Руси. Эдакий, можно сказать, Штирлиц во плоти, только в войне во сто крат более грандиозной и страшной, чем Вторая мировая – в войне, начатой Западом во времена Александра Невского, закончившейся пока что установлением господства группы изменников Родине в крупных городах России.

Все вышесказанное может служить лишь оценкой качества экспозиции трагедии «Беглецы». Переход же в завязку в романе столь естественен и незамысловат, что уловить его и в достаточной степени оценить возможно только по прочтении всего текста романа. На мой взгляд, это – свойство высочайшего мастерства писателя, данное далеко не многим. Так вот, завязкой следует признать вовсе не конфликт главного героя романа с журналом «Зеркало», за которым стоит мафия, в том числе и с людьми, находящимися в окружении непосредственно президента страны (тогда еще Ельцина), а…

…встречу Дмитрия с «девушкой по найму» по имени Лиза, которая согласилась поехать с главным героем в США на весьма короткий срок – до начала занятий в институте. Похоже на сказку про Золушку, не правда ли? Мелодраматично в своей сути и, на первый взгляд, предугадываемо: герой влюбляется в нее, а жена героя оказывается стервой, потому ее можно послать подальше – все готово для набора череды приключений со счастливым концом и торжественным вручением новым президентом Дмитрию Анохину ключей от московской квартиры и лицензии на право издательской деятельности в Москве. И юная красавица под боком, и враги повержены – точь-в-точь, как в телесериалах типа «Остановка по требованию» по сценарию пошляка А. Слаповского…

Ан – нет. Встреча Дмитрия с Лизой, поездка их по Америке есть лишь завязка для основного сюжета романа, которая длится больше половины книги, перебиваемая воспоминаниями главного героя о том, как он шел вверх по издательской лестнице, а также кто и почему решил уничтожить дело его жизни. Оба сюжета переплетены естественно, работают на ассоциациях, возникающих в сознании читателя при прочтении то той, то другой истории или сцены. Мне лично было равно интересно и как развивается роман стареющего уже мужчины с юной простушкой, постепенно осознающей истинную силу своих чар, и как развивался бизнес Анохина, столкнувшийся с силой мощной, непреодолимой, в подлости своей бесконечной – новым государством российским.

Детали… Их масса, пересказывать невозможно, ибо каждая из них сцеплена с другой, порождает ассоциации, которые накладываются на ход всего повествования. То есть речь идет уже о собственно той части книги, которая является самим действом: повествованием о том, как механизм государства и законов, которые опытные чиновники могут повернуть в нужную им сторону, делает любого человека (даже из-за богатства своего относительно независимого) жертвой произвола, которого как мафия, так и сросшаяся с ней государственная машина… даже не приговаривают, а обрекают на уничтожение. В мировой литературе подобные задачи ставили при написании романов разве что Клаус Манн да Томас Манн. Но их персонажи становились жертвами обстоятельств, в герой П. Алешкина стал вопреки обстоятельствам героем. Так в чем же парадокс?

История интриги, завязанной бывшим другом Дмитрия, предавшим его в надежде стать на место основателя одного из крупнейших издательств России, – это вовсе не «производственный роман» периода советской власти. Скорее, перед нами – показ новых технологий, которые были отработаны в среде партаппаратчиков и комсомольских вожаков в доперестроечные еще годы, но только с победой группы Горбачев-Ельцин ставшие нормой бытия в новой России. Исчезли все табу, свойственные общинной цивилизации, меркантильные интересы возобладали над прочими человеческими ценностями. Все заповеди Христовы стали не просто нарушаться в России, они стали извращаться самыми бесчеловечными методами: новоявленные президенты, оставаясь в душе поклонниками Сатаны, при восхождении на Престол кладут лапы на Библию и Коран, а окружающие их «братки» всех степеней власти льют кровь людскую, строя при этом храмы и мечети.

Человеку, начавшему свое дело в России с того, что сам он по ночам грузил в эшелоны бумагу для книг, за которыми потом выстраивались перед магазинами многочасовые очереди тысяч людей, не место среди живых. России новой нужны издатели микротиражей и псевдокниг, способные лишь «отмывать грязные деньги мафии», согласные пропагандировать весь сонм смертных грехов и быть послушными рабами в руках Кремля. Это звучит в самом подтексте доноса на Дмитрия Анохина, опубликованном в журнале «Зеркало», равно, как и в серии попыток главного героя романа оправдаться и объясниться. Ибо Анохин еще не понимает истинной мощи силы, вставшей против него. Уголовный мир, сросшийся с государственной властью, превратился в монстра много ужасней «страшилок» Стивена Кинга. Ибо он – реальность современной России.