Николай Анфимов - В архив не вносить. Остросюжетная повесть

– Ну, о чем речь, спрашивай

– Люди говорят что в этом году на свободе страшный голод, а у тебя полный набор харчей, даже колбаса имеется, ума не приложу, где все это можно достать?

Гриша улыбнулся:

– Все очень просто: конвойные войска при любом раскладе снабжаются по первой категории, у народа отнимут, а им дадут. Все поселковые магазины в лагпунктах 11 11 Лагпункт – поселок, в котором расположен лагерь принадлежат тюремному ведомству, ну а мы, уже за двойную цену, покупаем у местного барыги 12 12 Барыга – спекулянт , – Абрама и у самой вохры 13 13 Вохра – вооруженный охранник , им навар и мы сыты. Но если честно: закупаемся мы не так уж и часто, финансы не всегда позволяют. А недавно, пришлось для дела, потратить солидную сумму, так что в настоящий момент, денег почти не осталось. Пора «игровых» трясти, картежников так зовем, если не знаешь? Общую лагерную казну надо пополнить, деньги на этапы понадобятся. Так у нас заведено – этапникам на дорогу помогаем по мере возможности. А голод, кстати, не только на воле, в лагерях намного хуже. Это я на твой приход прикупил кое-что, вот у тебя и создалось столь обманчивое представление, а на самом деле все обстоит далеко не так. В лагере голодуха, гуляют цинга и дифтерия, люди мрут десятками и даже сотнями, особенно работяги. Так что на легкую жизнь шибко не рассчитывай и себя не обманывай.

Гриша прикурил папиросу и с досадой хлопнул себя ладонью по колену

– Нет, ты себе представляешь, Василий – посреди огромной, богатой зверем и рыбой, тайги, стоят острова – лагеря, где люди умирают от голода? Озера и реки полны рыбой, медведи и лоси бродят вдоль заборов, грибы – ягоды летом сразу за запреткой 14 14 Запретка – распаханная, контрольно – следовая полоса растут, а людям есть нечего? Да одна бригада из двух десятков расконвойников 15 15 Расконвойник, бесконвойник – заключенный, передвигающийся без конвоя за пределами лагеря , может столько заготовить грибов и ягод, столько наловить сетями и силками, рыбы и зверья, что зимой про голод можно и не вспоминать. Так нет же, никому из начальства это не нужно, за это ордена не дают. Сволочная власть на Руси, сволочная, что не говори. Так по сей день, и живем на голодных островах, живем, и последний хлебушек потихоньку доедаем…

Гриша досадно махнул рукой

– Эх, наливай еще по капельке, Василий…

В самом конце задушевной беседы, под рюмочку, Павлов задал последний вопрос и на том разговор на сегодня закончился

– Гриша! Еще в тюрьме мне ребята говорили, что заключенные в лагерях, на спине и груди, носят белые круги, как бы мишени, чтобы конвою легче было стрелять в беглецов. Числятся под номерами, а не по фамилиям. Здесь же я ничего этого не заметил, перекличка проходила по фамилиям, никаких номеров не видел и не слышал?

– Все так и было – и мишени и номера! Но недавно вдруг отменили всю эту бутафорию, только вот не интересовался – везде отменили или местами? Ну, ладно, отдыхать тебе пора, Василий, давай все разговоры на завтра перенесем. Да, чуть не забыл тебе сказать? Мои парни где-то узнали, что «барин» заряжает меня в первый же этап на Салехард. Видимо мешаю ему беззаконие творить, а открыто ликвидировать опасается. Лагерь на уши встанет, если он меня кончит, государственный план будет под угрозой. Бунт ему сейчас не выгоден, впереди зимние лесозаготовки, надо запас леса к весеннему сплаву готовить. Если я уйду, выдержит ли мужик натиск блатных? Вся жизнь в лагере может поменяться. До меня здесь был Миша Питерский, Миша правильный вор, не давал мужика в обиду. Но и он ушел на Салехард. Суки сразу проявились и начали устанавливать свои порядки. В скором будущем в лагере не останется никого из наших, одна молодежь, а им надо все объяснять и подсказывать, иначе таких дел наворотят. К большому моему сожалению, ты на статус смотрящего за зоной не подходишь, ты офицер и фронтовик, а таким, по нашим законам, передавать власть нельзя. Ты только не обижайся на правду – такова лагерная жизнь…

– Что ты, Гриша, я все прекрасно понимаю, – я здесь случайный пассажир. А законов ваших, по сей день и не знаю.

– Ты силен духом и телом, а это не каждому дается. Так вот: какое – то время ты по любому останешься в лагере, мы же не можем сейчас просчитать, когда наступит в твоей жизни критический момент? К тебе, может быть, подойдут мужики за помощью, обязательно помоги. Ты многое можешь, я в тебе уверен!

– Все сделаю, что в моих силах, даже не сомневайся!

– Мои парни будут тебе помогать. Ну, все, спокойной ночи…

А сон не шел. Павлов крутился на тюфяке, переворачивался с боку на бок, вставал курить несколько раз. В ночном бараке стояла полная тишина. Отработавший десятичасовую смену рабочий люд спал мертвецким сном. Гриша, еще до прихода работяг, ушел куда-то по своим делам и к ночи ни вернулся.

В голову лезли тревожные мысли…

«Пройдет немного времени и Коган со Стасом вспомнят обо мне. Тот факт, что им не удалось подвести меня под расстрел, гниды никогда не забудут. Пронюхают, где нахожусь, и достанут меня в лагере. Ни Кузнецов, ни Корюхов, здесь помочь не сумеют. Они даже и не узнают о моих проблемах, связи с ними нет. Все лагеря – владения НКВД, или как они сейчас себя называют, – МВД? А гниды сумеют достать меня одной бумажкой, на такие дела они мастера. Плюс ко всему начальник лагеря – сумасброд. Надо что-то решать? А может Алешку оставить с Гришей, а самому уйти в побег? Нет! Вырастет пацан вором…»

Уже под утро пришел Гриша. Скинул с ног начищенные хромовые сапоги, и бросив под голову ватник завалился на тюфяк.

– Почему не спим, Василий? Скоро утро, а ты, судя по твоему виду, совсем не спал.

– Сон начисто отшибло, в голову лезет хрень всякая? Лежу и думаю не понятно о чем?

– Ты мне вот что скажи: работать все-таки будешь, или пока отдохнешь в жилой зоне? Я могу устроить тебе отдых на долгое время и без всяких дурных последствий. Спрячем тебя от начальства на некоторое время, чтобы ты сил набрался и отдохнул, как следует. В лагере почти три тысячи человек, из них добрая сотня неработающих наберется – инвалиды, блатные и прочие, одним словом – неработь 16 16 Неработь – неработающий арестант . А если у тебя есть желание работать, то пристрою на теплое место.

– Работать буду обязательно, отдохнул в тюрьме досыта. Алешку тоже надо на работу устроить, пусть учится уму-разуму.

– Пару деньков все равно отдохните, наработаться еще успеете. В баню сегодня сходите, раз вчера с устатку не пошли. Сказал ребятам, чтобы с утра по – новой затопили, к полудню будет готова…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».