Джон Кейз - Синдром

Эйдриен посмотрела ему в глаза:

– Хочешь правду?

Тот озадаченно кивнул:

– Ну да.

– Потому что с тобой что-то происходит.

Дюран нахмурился:

– О чем это ты?

– Не знаю, – ответила она.

После некоторого раздумья психиатр проговорил:

– Знаешь, может, ты и права. А с другой стороны – может, и нет.

– Что-то я не понимаю.

– Вспомни, ведь убить хотели тебя. И как раз в твоей квартире все перерыли. Поэтому не исключено, что прослушивается как раз твой телефон.

Эйдриен задумалась. В его словах определенно заключался смысл, но она все же отвергла это предположение.

– Лучше поверь мне на слово, – отрезала девушка, – причина в тебе!

Из Спрингфилда до станции «Кливленд-Парк» доехали на метро. Вышли в двух шагах от «Старбакса», откуда до Башен рукой подать – минут пять пешком.

Дюран воспользовался своим ключом, открыл парадную дверь, и они оказались в фойе, которое представляло собой просторный, выложенный мрамором зал. С потолка свисал огромный канделябр, ансамбль со вкусом подобранных диванчиков удачно гармонировал с цветом стен, где были развешаны черно-белые фотографии в рамах с видами Вашингтона прошлых лет. Столик консьержки в это время почему-то пустовал.

Эйдриен с Дюраном молча поднялись на шестой этаж в покачивающемся лифте, который, прибыв к цели назначения, дрогнул и остановился. С громким «динь!» двери разъехались в стороны, и они оказались в коридоре.

– Теперь – тихо, – шепнула Эйдриен, и Джефф кивнул в знак согласия.

Он молча вставил в замочную скважину ключ, провернул его и толкнул дверь, не в состоянии отделаться от мысли, что сейчас перед ним возникнет взбешенный Медведь. Ничего не произошло: ни звука, ни шороха. Их встретила полная тишина, если не считать гула холодильника на кухне. Вернувшись домой, Дюран с удивлением обнаружил, что напряжение, скопившееся за последние часы, постепенно сходит на нет. Вспомнилось, какой чужой и заброшенной показалась ему квартира после испытания на детекторе лжи – не сравнить с тем, что он чувствовал теперь. «Что-то особенное есть в этом месте, приятно здесь находиться», – подумал Джефф и по-мальчишески радостно пригласил спутницу:

– Заходи.

Эйдриен шикнула на него. С первого взгляда становилось ясно: кто-то серьезно потрудился, чтобы скрыть следы произошедшей днем раньше перестрелки. Ни тел, ни крови, только в воздухе витал легкий намек на чистящее средство с ароматом сосны. Гостья медленно обошла комнату, выискивая мельчайшие детали, которые могли бы выдать беспорядок. Она уже почти отчаялась что-либо найти, как вдруг разглядела отметины на стене приемной и выбоину в деревянной обивке плинтуса. Хотя чтобы увидеть, надо было знать, где искать.

– Видишь? – сказала она. – Следы от пуль.

Дюран кивнул.

– Мне-то не надо доказывать: я сам здесь был. – И, осмотрев повреждения, добавил: – А гильзы наш убийца, судя по всему, прихватил с собой.

Эйдриен вздохнула:

– Теперь я понимаю, почему полицейские не купились на нашу историю. Если бы мне кто-нибудь рассказал об убийстве во всех подробностях, утверждая, что в квартире все разбросано, валяются трупы и кровь повсюду, а потом я бы приехала и ничего подобного не обнаружила – точно не стала бы искать выбоины в плинтусе.

– То-то и оно…

Эйдриен подошла туда, где днем раньше лежал Бонилла, и долго, пристально разглядывала пол. Не обнаружив никаких следов, она удрученно проговорила:

– Не нравится мне все это.

– О чем ты? – не понял Дюран.

– Я могу поверить, что у них хватило времени прибрать все до приезда полиции. Но я ума не приложу, что они сделали с Эдди и тем, вторым. Как их вытащили из здания?

Дюран покачал головой, он, казалось, сбит с толку не меньше.

– Через гараж? – Тут его взгляд упал на стоящий у дивана стол. – Погляди-ка.

Собеседница нахмурилась:

– Что такое?

– Здесь стояла лампа, – сказал Джеффри. – И она исчезла. Видно, лампа разбилась, когда я ударил громилу, и от нее тоже избавились.

Эйдриен поежилась.

– А где твой компьютер?

– Здесь, заходи. – Он направился в приемную. – Что ищем? – поинтересовался доктор, усаживаясь за компьютер.

– Твои рабочие записи, адресные книги. Да все, любые зацепки.

Джефф щелкнул тумблером «Пуск», компьютер запустил рутинные операции загрузки, сопровождая свою деятельность гудками и потрескиванием. Через минуту на экране замерцала заставка, появились иконки рабочего стола и наконец послышались трубные фанфары, возвещающие о готовности к работе.

– Ведите, штурман, – скомандовал Дюран, прикоснувшись к клавиатуре.

– Открывай рабочие записи. У тебя на Никки отдельная папка?

Психиатр кивнул, ловко бегая пальцами по клавишам, набрал искомое имя, щелкнул по кнопке «Пуск», затем «Найти (файлы и папки)» и потребовал выдать перечень содержимого папки «Салливан». Мгновением позже в небольшом окошке появился перечень файлов – несколько десятков, озаглавленных именем Нико, за которым следовали какие-то номера. Эйдриен склонилась над плечом Дюрана и внимательно читала.

– А что обозначают цифры?

– Первый сеанс, второй, третий… и так далее.

– Открой какой-нибудь, – попросила Эйдриен.

Дюран дважды щелкнул на одном из файлов с заглавием «Нико», и тот стал открываться в текстовом редакторе. Монитор заполнила яркая цветная заставка «Майкрософта» и чуть позже появилась страница, забитая рядами единиц. В полном недоумении Дюран прокрутил до конца первый лист, затем второй, третий… Везде одно и то же: сплошные цифры.

– Ничего не понимаю, – проговорил он, обернувшись к Эйдриен.

– Дай-ка я сама взгляну.

– На, попробуй.

Она кивнула и уселась за компьютер.

– Одно время, когда еще была студенткой, я подрабатывала в экстренной службе компьютерной помощи в Интернете, «Дайал-а-Гик», – объяснила Эйдриен, быстро стуча по клавишам. – На предпоследнем курсе тогда училась. Мне давали только вопросы первого уровня, но и это, поверь… – Она прекратила печатать и взглянула на Дюрана. – У нас проблемы, Док.

– Да я уж и сам догадался. Только не пойму, в чем дело.

Девушка кивнула на экран. Перед ними находился перечень файлов, содержащихся в папке «Салливан». Эйдриен прокрутила окно по горизонтали и указала на крайнюю колонку справа, а ниже, под заголовком «изменено», в колонку шли цифры – дата и время, когда был изменен каждый из файлов. Дата во всех случаях совпадала, а время варьировалось с разницей в одну минуту: 14 ноября, 3.02.

– Вот мерзавец, – пробормотала Эйдриен.

– Что там?

Она небрежно отмахнулась от вопроса.

– Скажи фамилию второго пациента.

– Де Гроот. – Дюран произнес по буквам.

– Для него тоже есть отдельная папка?